Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года - Адам Б. Улам

Теперь, когда немцы уже не представляли никакой угрозы для советской власти, в конце весны 1918 года вызов Ленину и его соратникам бросили союзники, «западные капиталистические бандиты».

В борьбе против Советской республики объединились две силы: международный империализм и внутренняя контрреволюция. Так называемая Добровольческая армия сражалась с большевиками на юге. Под командованием бывших царских генералов Алексеева и Деникина Добровольческая армия стала ядром Вооруженных сил Юга России, объединившим все антибольшевистские силы для нанесения в 1919 году решающего удара по Красной армии. Главнокомандующим Вооруженных сил Юга России стал А.И. Деникин. Рано или поздно, но большевикам пришлось бы столкнуться с группами или движениями, стремящимися к независимости или автономии не только от советской власти, а от России в целом. Украинцы, грузины, армяне, донские и кубанские казаки мечтали обрести независимость. Репрессивная политика нового режима способствовала усилению Гражданской войны. Введение продовольственной разверстки оттолкнуло крестьянство. Нерусские национальности начали понимать двусмысленное значение коммунистической доктрины о национальном самоопределении. Даже рабочие поднялись против правительства, которое так горячо приветствовали в ноябре – декабре 1917 года. Пообещав на первом этапе удовлетворить требования всех групп, движений и национальностей, большевики взяли свое обещание обратно. Троцкий пытался установить в армии дисциплину, о которой не мог и мечтать царский военный министр. Ленин с грустью рассказал Троцкому, что его программа по восстановлению промышленного производства вызвала у делегации рабочих такую реакцию: «Видно, вы тоже, товарищ Ленин, взяли сторону капиталистов».[363]

Но самое важное, люди осознали, что в стране установилась большевистская, или коммунистическая, власть. В ноябре рабочие, солдаты и матросы сражались за Ленина и его партию, а не за марксизм и даже не за социалистическое государство. Они боролись за советскую власть. Магическая сила этих слов – советская власть – принесла победу большевикам. Для масс они означали самоуправление, право каждого полка, фабрики, города избирать собственный Совет, который сам будет управлять своей судьбой и поддерживать связь с властями в Петрограде и Москве. Весна и лето 1918 года показали всю беспочвенность их надежд: местные и профессиональные Советы постепенно распадались, а их место занимали комиссары. Мы, привыкшие считать, что слова «большевик», «Совет» и «коммунист» практически являются синонимами, были потрясены, обнаружив часто повторяемый призыв к мятежам и бунтам 1918—1921 годов: «Да здравствуют Советы! Долой комиссаров» (или большевиков). В общественном сознании существовала легенда о золотом периоде большевистской власти, периоде Советов. Время опьяняющей свободы и равенства, когда каждая деревня, каждый город занимался своими делами. А потом из Москвы пришел «комиссар» и объяснил, что выбранные ими представители – кулаки и мелкие буржуи и их надо заменить истинными пролетариями, то есть большевиками. Очень часто вместе с «комиссаром» появлялась ЧК.

Цикл анархия – репрессии – антибольшевистское восстание рассмотрим на примере Самары. Местный Совет Самары состоял в основном из анархистов и левых эсеров. Весной 1918 года Самарская губерния была независимой республикой, не обращающей внимания на события, происходящие в Москве. Как рыба в мутную воду, туда в апреле прибыл знаменитый Дыбенко, впавший в немилость у большевистского правительства. Грозного моряка сопровождала компания его приверженцев. Вероятно, он подумывал о создании собственного небольшого государства, которое будет вести борьбу с неблагодарными советскими руководителями. С огромными трудностями самарским коммунистам под руководством В. Куйбышева удалось его выдворить. История с Дыбенко привела к восстанию против коммунистов; свою роль сыграл случай, связанный с «мобилизацией» извозчичьих лошадей для Красной армии. Восстание развернулось под лозунгом «Пора разобраться с еврейскими комиссарами», и через какое-то время в Самаре господствовала полнейшая анархия. С помощью воинских частей большевикам удалось подавить восстание. Анархистско-эсеровский Совет был распущен. Начались репрессии.[364]

Оно заложило основу для следующего, более опасного антибольшевистского восстания. В июне эсеры убедили Чехословацкий корпус помочь им захватить Самару. Затем было объявлено, что в городе находится законное русское правительство, состоящее из делегатов Учредительного собрания (главным образом, правых эсеров), собравшихся в Самаре. Вскоре это правительство расширило сферу влияния, захватив родной город Ленина Симбирск, а в августе еще один город, связанный с семьей Ульяновых, – Казань.

Вот что написал об этом периоде Троцкий:

«Невольно возникал вопрос, хватит ли у измученной, разбитой, отчаявшейся страны жизненных сил, чтобы продержаться до тех пор, когда новый режим укрепит свое положение. Не было продовольствия. Не было армии. Повсюду вспыхивали заговоры. Чехословацкая армия вела себя на нашей земле как независимая армия. Мы почти не могли оказать ей сопротивления».[365]

В результате восемнадцать мятежных правительств составили конкуренцию большевистскому правительству в Москве.[366]

На первый взгляд ситуация выглядела безнадежной. Центральные и северные территории находились в полном смысле в окружении соперничающих «правительств». Немцы еще оставались на западных границах, когда началась интервенция. Франция и Англия, по всей видимости, не испытывали никаких угрызений совести, пытаясь избавиться от правительства, выказывающего откровенную враждебность в отношении Запада, заключившего мир с Германией, аннулировавшего долги Западу и лишившего собственных граждан права на частную собственность.

Даже в течение этого тяжелейшего периода Гражданской войны Ленин сохранял непоколебимую уверенность и невероятное хладнокровие. Уверенность основывалась отчасти на том, что большевистское правительство уже продержалось дольше, чем предполагалось до Октября, а значит, способно выжить благодаря собственным усилиям. Кроме того, он все еще возлагал надежды на всемирную революцию. В ноябре 1918 года произошла революция в Германии, а в 1919 году в Австро-Венгрии.[367]