Трагедия 22 июня. Блицкриг или измена? Правда Сталина - Арсен Мартиросян

Однако в связи с исключительной сложностью обстановки на западных границах и просчетом в оценке времени нападения было упущено главное: войска приграничных округов, в том числе армии прикрытия, не закончили своевременного развертывания и не были приведены в полную боевую готовность»[506].

Другие, еще более блестяще доказывая практически 100%-ное совпадение всех приготовлений к отражению агрессии с «рекомендациями» Тухачевского (а к чему они привели — уже известно и проиллюстрировано на примерах), не моргнув и глазом настаивают на некоем «упущенном» Сталиным «шансе» (в частности, М. Мельтюхов)[507].

Но о каком, миль пардон, «упущенном шансе» можно «глаголом жечь» сердца страждущих познать правду, коли все гитлерюги, начиная с самого Гитлера, все время сетовали, что русские ни так, ни сяк не дают ни малейшего повода напасть на них?! О каком «упущенном шансе» может идти речь, если даже гражданские гитлерюги и то открыто, вплоть до нападения открыто признавали, что никаких подобных предпосылок для столкновения нет даже в истории? Так, в весьма объемистой докладной записке на имя рейхсмаршала авиации и «наци» № 2 Германа Геринга министр финансов Третьего рейха Шверин фон Крозигк еще 19 апреля 1941 г. писал: «Уважаемый господин рейхсмаршал!.. Не мы ли стремимся к разногласиям с Россией, предполагая, что однажды таких разногласий нам все-таки не избежать и лучше их разрешить теперь, а не позже…

Я не могу себе представить, что управляемой Германией Европе следовало бы ожидать опасности со стороны России… Решающими кажутся мне следующие два момента. Всякое разделение России или же только отделение более крупных областей от России создаст предпосылки для будущей войны в Европе, так как никакой государь в России не будет в будущем успокоен, пока не возврати потерянных районов. Второе соображение имеет еще большее значение. В борьбе славян с германцами, ведущейся в течение многих столетий, славяне почти никогда не угрожали германцам силою оружия…

Может быть, следовало опасаться всего этого, если бы русские не соблюдали условий пакта… Но де сих пор никаких признаков такого отношения не отмечалось…»[508]

Даже при этом «почти никогда», потому что не «почти», а попросту никогда, невзирая даже и на не очень-то честную, но вполне естественную для немца, тем более гитлерюги, формулировку «в борьбе славян с германцами», потому как исторически честная и точная формулировка выглядит совсем наоборот, т. е. «в борьбе германцев против славян», — короче говоря, несмотря на все эти и иные издержки, письменно заявленная руководству Третьего рейха позиция просто уникальна! Кто бы мог подумать, что западный человек, немец, гитлерюга же — и на тебе, руководствуется Правдой и Истиной, в т. ч. и Историческими?!

Воистину — чего только не бывает на белом свете?![509]

Но раз это понимали гитлерюги, то о каком же «упущенном шансе» можно хотя бы с минимальными на то основаниями говорить в наши дни, если даже знаменитые, в т. ч. и своим отнюдь не русофильством, и уж тем более не советофильством, германские историки уже послевоенного периода, как, например, всемирно известный Г.-А. Якобсен, прямо и однозначно признают наиглавнейший в этой связи факт. «При внезапном нападении летом 1941 г. не было захвачено никаких документов, которые бы, несмотря на сосредоточение советских войск у границы, давали основание для выводов о вражеских наступательных намерениях»?![510]

А всяких документов гитлерюги захватили в немереных количествах. И тем не менее никаких документов, хотя бы отдаленно намекавших на что-либо подобное, не было, даже невзирая на то, что, как известно из нашей истории, перед войной в западные военные округа направлялись директивы НКО и ГШ, которые при желании можно было бы истолковать в подобном духе.

Г. А. Якобсен не оставил ни малейшего даже гипотетического шанса даже для гипотетического возникновения даже гипотетической возможности обсуждения даже тени намека на какой бы то ни было «упущенный шанс».

А вот в отношении незаконно протащенной дуэтом Тимошенко — Жуков жесткой нацеленности войск Первого стратегического эшелона РККА на немедленное встречно-лобовое контрнаступление в формате одноименного контрблицкрига ни Якобсен, ни другие западные историки ничего сказать не могут да и, честно говоря, вовсе и не обязаны, потому как это уже наша «епархия», т. е. компетенция наших историков, нашей исторической науки.

Но в том-то и дело, что со времен безмозглой горбачевщины и яковлевщины в нашей исторической науке сложилось удручающее положение, когда любая «зараза» с Запада способна вызвать едва ли не повальную эпидемию невольного умопомрачения. В результате явно не от просветленного ума все чаще ставят знак равенства между наступательными по характеру признаками подготовки к отражению агрессии и дислокации наших войск накануне трагедии и контрнаступательными (в формате подготовки к немедленному встречно-лобовому контрблицкригу).

А вот это уже подлог — неважно, сознательный или случайный, неосознанный. Подлог и исторический, и юридический.

Юридический — потому, что настаивать именно на наступательном характере и подготовки, и дислокации наших войск, на чем, собственно говоря, и строятся версии типа «упущенного шанса» или «отверженного «гениального плана» от 15 мая 1941 г.» означает прямую солидаризацию с Гитлером и соответственно пронацисткую ревизию утвержденного и признанного всем мировым сообществом приговора Нюрнбергского трибунала.