Чингисхан. Демон Востока - Алексеева

почувствовать те старые ощущения, возникающие в походах и при уничтожении врагов…

Но ничего подобного. Он с удовольствием занимается отстройкой виллы, планирует будущие посевы, даже готовит место под посадку капусты, растит детей и в целом получает удовольствие от мирной жизни.

Нотку разнообразия вносит написание «Стратегематы» и обдумывание следующих трудов. Вспоминать некоторые факты, обращаться письменно к профильным специалистам в Риме и в Равенне — это тоже имеет свой развлекательный элемент.

Когда Брана ушёл, Эйрих сходил к детям, находящимся под присмотром Вигилинды и Альбоины, после чего взял необходимую оснастку и пошёл на Темзу. Рыбалка тут отличная, но надо знать места…

Взяв с собой два десятка легионеров, он дошёл до укромного местечка, не особо популярного у местных рыбаков, и засел там с удочкой. Надо было обдумать несколько идей для трактата о сельском хозяйстве: сначала нужно проверить их самому, а уже потом, удостоверившись в работоспособности методов, вносить их в труд.

— Хорошо же… — произнёс Эйрих, глядя на тихо журчащую реку перед собой.

/ Статья «О „великом полководце“ Эйрихе Щедром» штатного автора газеты «Римское время» Осгара Т. Угулсона от 17 апреля 1923 года от Р. Х./

Не приемлю традиционное восхищение личностью консулара Эйриха Зевтасона, которого в научной и околонаучной публицистике принято только хвалить. Не разделяю позицию что античных, что современных исследователей, восхваляющих достижения этого заурядного магистрата, слишком переоценённого, на мой взгляд.

Все забыли о консуларе Зевте Байргансоне, его отце. Пока Эйрих делал, что мог, на должности претора, его отец, занимавший должность первого консула в критический период истории готского народа, принимал тяжёлые управленческие решения, а также диспутировал с сенатом, о чём есть подробные сведения из многочисленных архивов, дошедших до наших времён.

А чего достиг претор Эйрих? В политической жизни народа он почти не участвовал, ведь до нас дошли лишь десятки эдиктов, ставших итогом его инициатив, тогда как первый консул Зевта отец почти двух сотен эдиктов, декретов и мандатов, за каждый из которых он отстоял ожесточённые дебаты с сенаторами!

Эйрих многого добился в битвах — так может сказать человек, знакомый со школьной программой. Но в школе не пишут, что во время первого похода в Италию претор Эйрих в двух битвах потерял половину своего войска! Это вы называете «выдающийся и непобедимый полководец»? Аргументы в духе «блистательной победы Эйриха Щедрого над вандалами-асдингами» категорически не приемлю, потому что основная масса сведений об этой битве нам известна из пары сенатских записей о награждении и из сомнительного труда «О происхождении и деяниях истинного гота Эйриха Щедрого», авторства Иордана Готского.

Иордан Готский сравнивает эту битву с Фермопильским сражением, где, по его версии, вместе со спартанцами против персов сражались ещё и готы. Фантастические заявления этого автора, утверждавшего, что сарматская царица Томирис — это, на самом деле, готская царица, а ещё приплетающего готов к исходу евреев из Египта, несколько обесценивают значение Иордана как серьёзного историка…

Ещё хочу позволить себе усомниться в революционности формирования готских легионов. Существовал такой арианский монах Оккамий, что вывел в своих трудах формулу: «Не преумножай сущности сверх необходимого». В те времена, когда начинал свою деятельность «великий полководец» Эйрих, ещё существовали легионы римлян, концепцию формирования которых он и украл наглейшим образом, после чего и совершал свои «великие победы». Примечательно, что как только он начал применять полноценные готские легионы, потери начали резко сокращаться, как видно из сохранившихся преторских, а затем и проконсульских отчётов сенату. Будь он по-настоящему гениальным полководцем, как о нём говорят, он бы не терял так много воинов, возглавляя обычное готское воинство.

Критики часто говорят мне, что Эйрих Зевтасон не только гениальный полководец, но ещё и мастер осадного дела. Только вот мы имеем на руках ценные нарративные источники и прямые свидетельства того, что сам Эйрих неоднократно утверждал, что позаимствовал своих манджаники из древних книг. То есть и тут украл, выходит…

Со стременами и модернизированными сёдлами тоже далеко не всё так однозначно, как утверждает тот же археолог Сахслейб Х. Лимпрамс. Мы не имеем внятных археологических свидетельств эволюционного развития стремян, хотя в той же Древней Корее сохранилось множество артефактов, показывающих длительный путь развития стремян от кожаных петель до стальных дуг. С сёдлами тоже примерно такая же история — они просто как-то внезапно появились у готов, получили название «готские сёдла» и начали свой длительный путь распространения по всему миру. История показывает нам, что почти невозможно, чтобы изобретение сразу получилось хорошо, поэтому очень вероятно, что сёдла и стремена, приписываемые консулару Эйриху, также были украдены. Скорее всего, у какого-то неизвестного науке народа, обитавшего по соседству с остготами.

А знаменитый удар контариев буквально начинает витать в воздухе, когда всадник обзаводится правильным седлом и правильными стременами — тут не видно заслуги консулара Эйриха. То, что он грамотно использовал это революционное изобретение, совершенно не означает, что именно он изобрёл его. Контосы готы позаимствовали у римлян, стремена с сёдлами у неизвестного народа, а дальше всё сложилось как-то само.

Об учреждении консуларом Эйрихом Сената готского народа тоже всё не очень однозначно. Прекрасно понятно теперь, что идея учреждения постоянно действующего совета старейшин и так существовала задолго до рождения Эйриха Щедрого.

Не мог один человек так повлиять на многочисленных старейшин, что все они вдруг захотели участвовать в сомнительном мероприятии с неоднозначными результатами. Вероятно, всё и так к этому шло, а легенда о том, что Эйрих Щедрый подговорил своего отца, чтобы тот выступил поединщиком за все остготские вождества — это просто легенда. Не мог настолько тонкий дипломат, мастер интриги, коим, безусловно, являлся первый консул Зевта Байргансон, опуститься до столь грубого и примитивного способа обретения власти.

Но, вопреки здравому смыслу, основная доля мирской славы и доброй памяти народа досталась именно Эйриху Щедрому, а Зевте Байргансону достались какие-то жалкие три памятника в Риме и ещё ничтожные тридцать восемь по разным уголкам нашей новой республики…

И я призываю Революционную директорию, раз мы уже начали отказываться от ржавых символов тиранической империи, в честь воссоздания республиканских ценностей, уделить достаточно внимания увековечиванию незаслуженно забытого лидера, радикально повернувшего течение истории в новое русло…

/Рецензия на фильм «Эйрих Непобедимый. Фильм первый», кинокритик Балдвин аф Валентия, 22 августа 1965 года от Р. Х./

«Полководец. Любовник. Тиран. Легенда» — с этих слов начинается фильм в жанре антика, поставленный небезызвестным Антонием Юлидисом, автором знаменитых аквилоносных «Кельтов» и «Бледы Завоевателя».

Первые же кадры встречают нас мрачной атмосферой серой деревни в Паннонии, где, согласно историческим сведениям, родился будущий проконсул Эйрих. Отца его играет Лузий Берканан, а мать исполнена Клавдией аф Ландин — блестящий дуэт, зажигающий на экране яркую искру, не затухающую до самого конца первого акта.

Нам показывают соответствующий исторической правде период взросления Эйриха, основанный на мемуарах достопочтенного Виссариона Грека. Обычно я негативно отношусь к подобной «трате экранного времени», чем часто грешит режиссёр, но здесь Юлидис не прогадал — эти кадры пронизывают нас мрачной атмосферой грядущего падения империй, нашествия варваров и физически ощутимого приближения конца света. Суровая жестокость быта, волки, рыскающие в окрестных лесах, враждебные племена, ждущие удобного момента, чтобы совершить набег. Убей и будь убитым — больше тебе ничего не суждено.

Далее следует раннее становление Эйриха полноправным мужчиной, чего он добился в тяжелейшем испытании, а затем нам показывают грабительский набег на римскую виллу. Археологические исследования в предполагаемом местонахождении виллы не подтверждают реальность этого набега, но о нём есть свидетельства в трёх исторических источниках сомнительной достоверности. Впрочем, Юлидис очень удачно решил использовать его как инициацию нашего главного героя, на деле доказавшего, что он не зря был признан полноправным мужчиной.

Блестящая игра Фарамунда аф Аскулума, исполнившего роль Хродегера, будущего сподвижника Эйриха, определённо, достойна Аквилы за лучшую мужскую роль второго плана. Но кто я такой, чтобы решать за комицию киноакадемии?

После захвата виллы настал черёд торгового похода в Афины, хорошо известного всем интересующимся историей. И тут мы видим особую любовь режиссёра к своей малой родине: великолепные