Река надежды - Соня Мармен

Мэгги с ребенком ушли вслед за миссис Смит. Колл вздохнул. Яркий свет, отражаясь от оконных стекол, слепил глаза, и ему все время приходилось щуриться. Он окинул взглядом Рыночную площадь, по которой ему в свое время часто доводилось шататься без особой цели. Церковь Нотр-Дам-де-Виктуар, лавка аптекаря Форнеля, мастерская парусных дел мастера по фамилии Шаре… Воспоминания возвращались по мере того, как он открывал для себя восставший из руин город. Пегги здесь наверняка понравилось бы… Она научилась бы любить этот город, к которому сам он успел прикипеть душой. Подумать только! С тех пор как закончилась война, прошло целых пять лет! Как же приятно было снова сюда вернуться…

Два британских офицера прошли мимо. Один из них толкнул стоявшего чуть поодаль старика, и тот, разразившись ругательствами, наклонился, чтобы поднять палку, которая выпала у него из рук. Колл поспешил ему на помощь.

– Отец, ты в порядке?

– В порядке… Эти болваны не смотрят, куда идут!

Дункан Колл, который все еще смотрел вслед завернувшим за угол офицерам, скрипнул зубами от злости.

– Я голоден!

Словно отвечая ему, в животе у Колла громко заурчало.

– Поторапливайся, мой мальчик! Отнеси вещи и давай найдем какой-нибудь трактир, где можно набить брюхо! Через час нам надо снова быть тут! Этой мегере миссис Смит ничего не стоит выбросить ребенка на порог, как только Мэгги его покормит! Проклятая жизнь! У нас в Хайленде были другие порядки.

– Другая страна – другие нравы, отец…

– Но ведь эта женщина родом из Шотландии?

– Деньги – это все, что интересует местных жителей. Шотландцы ли они, англичане ли, французы ли… Для них важно не кто ты, а что у тебя в кошельке. Добро пожаловать в Америку, отец!

Дункан со вздохом присел на ступеньку. У него сильно болели ноги. Сырость и плохие условия на борту «Shelley» не лучшим образом сказались на его самочувствии. Пройдет много месяцев, прежде чем он поправится. Но с этим ничего не поделаешь. Зато он все-таки добрался до цели, и это главное…

Наблюдая за активной жизнью города, старик думал о своем. Уже одна мысль, что он, несмотря на недомогание, пережил долгий и мучительный переход через Атлантику, наполняла его сердце надеждой. Если уж Господь решил пощадить его, значит, у него есть на то причины… И с Божьей помощью его заветное желание исполнится! Дункан погладил карман, в котором бережно хранил полученное от Джона несколько лет назад письмо. Признание сына глубоко взволновало его. Ему самому после Каллодена пришлось жить с осознанием вины. Он знал, что не успокоится, пока не поговорит с Александером… даже если придется разговаривать не с сыном, а с его могилой. Александер должен узнать правду! Он должен ему сказать, что никогда не переставал его любить и будет любить до последнего своего вздоха. А этих вздохов, судя по всему, осталось не так уж много…

* * *

Мадлен спрятала в карман три шиллинга, полученных от мадам Риве, и улыбнулась от удовольствия. Она только что продала последние горшочки клубничного варенья, а ведь еще только полдень! Ей даже не придется покупать себе что-нибудь перекусить, как она это делала обычно, когда задерживалась на рынке до самого вечера. Приводя в порядок прилавок, она думала о том, не пополнить ли свою кладовую чем-нибудь вкусным. В следующее мгновение в голову пришла удачная мысль: а не заглянуть ли ей в булочную кузена Лакруа? Они с Луи и Франсуазой давно не виделись. Может, у них есть новости о сестре Луи… Внезапное исчезновение Изабель, которая не удосужилась ответить ни на одно письмо, очень удивило и огорчило ее родных.

Сначала Мадлен очень сердилась на кузину, но со временем успокоилась. Из Монреаля Луи вернулся в полном замешательстве. Изабель закрыла дом и, по словам служанки, уехала с кем-то из своей родни. Помощник Пьера Ларю по имени Жак Гийо тоже не знал, с кем именно уехали Изабель и Габриель. Единственной утешительной новостью стали два письма со штампом миссии Дё-Монтань, которые он получил и в которых Изабель заверяла его, что у них все в порядке. Узнать еще что-либо не представлялось возможным.

Мадлен взяла свою корзинку и посмотрела на ясное небо. Погода стояла теплая и сухая. «Просто замечательный день!» – подумала она, пробираясь сквозь шумную пятничную толпу возле прилавков. Завидев впереди вывеску с фамилией Лакруа, она разгладила свой корсаж, поправила шейный платок и направилась к булочной, пообещав себе румяную плюшку, которую можно будет съесть на обратном пути.

– Добрый день, мадам Госселен! – поздоровалась с ней пожилая женщина, в руках у которой была тяжелая корзина с живыми курами.

– Здравствуйте, моя милая Розалина! Я смотрю, у вас сегодня на ужин курятина?

– От вас ничего не скроешь! Мсье пригласил в дом десяток гостей, а моей помощнице Катрин Мишель нездоровится! Я давно заметила: эта плутовка всегда больна, если в кухне много работы! Жалко, что вы не хотите пойти к нам работать!

– Мне очень нравится жить на острове, – в который раз принялась объяснять Мадлен, хотя и знала, что пожилая кухарка просто ее поддразнивает. – Но вы не расстраивайтесь! Как только я выйду замуж за богача, я сразу возьму вас к себе и буду помогать вам в кухне!

– Надо бы вам поторопиться, моя красавица! Я старею! Скоро и поварешку в руках не удержу…

– Вам ли говорить о старости! Вы…

Мадлен замолчала на полуслове. Нет, этого не может быть! Ей просто померещилось…

– Мадам Госселен, что с вами?

– Да… все хорошо, – пробормотала она, не сводя глаз с рыжей шевелюры. – Желаю вам и вашему птичьему двору всего наилучшего!

Любезный ответ Розалины заглушил шум толпы. Мадлен же так и застыла на месте, глядя на знакомую мужскую фигуру. Нет, ей не привиделось, это и вправду он! Сердце молодой женщины забилось быстрее, хотя она сама не знала почему. Нахлынули воспоминания о том, как она узнала о смерти Жюльена, как впервые увидела руины на месте их с мужем дома… Душу захлестнула волна холодной ярости. Она разом лишилась всего, и ей пришлось просить прибежища в доме дяди Шарля-Юбера…

Не обращая внимания на прохожих, она стояла и смотрела, как высокий мужчина подходит все ближе. Корзинка, выпавшая из ее рук, стояла теперь на мостовой. Она как раз наклонилась, когда кто-то толкнул корзинку ногой. Мадлен быстро выпрямилась.

– Вас под ноги смотреть не учили?

– Sorry, ma’am. I was distracted… May I help?[175]

– Проклятый язык… No, sir. Thank you[176].

Короткая связь с мсье Генри не принесла Мадлен радости, зато по-английски она теперь изъяснялась без особого труда. В остальном же воспоминания об этом периоде своей жизни она не назвала бы приятными. После званого ужина в замке Сен-Луи молодой британский офицер пригласил ее к себе. Сказал, что мечтает показать ей новые книги об африканских животных, которые недавно получил из Англии. Он рассказывал ей сначала о слонах – объяснял, чем отличается вид, который обитает в Африке, от того, что живет в Азии, – а потом о львах…