Река надежды - Соня Мармен

Она была немного пьяна, поэтому легко позволила увлечь себя в апартаменты, которые он снимал в особняке одного богатого горожанина. Пока она листала книгу, он встал у нее за спиной и, заглядывая через ее плечо, комментировал иллюстрации. Сначала он поглаживал ее талию, потом шею, потом его пальцы прикоснулись к ее губам… По телу пробежала сладостная дрожь… Она знала, что следовало остановить его сразу же, однако у нее не хватило на это сил. Словно бы мимоходом, смеясь над поразительным сходством шимпанзе и лейтенанта Миллера, мсье Генри провел рукой по шелковистой ткани платья вверх, к ее груди, потом, объясняя, как змея целиком заглатывает ягненка, принялся развязывать шнурок корсажа. Желание, которое она так долго подавляла, пробудилось и накрыло ее с головой.

На рассвете она, сгорая от стыда, сбежала, прежде чем мужчина проснулся. Он делал попытки снова с ней увидеться, посылал записки, экзотические фрукты и привезенные из Англии деликатесы, но она ни разу не ответила. Сделать ее своей любовницей – вот все, чего он хотел! Но разве от женщины, которая уступает на первом же свидании, кто-то ждет иного? И чего могла ожидать с его стороны она – вдова, живущая более чем скромно? А что было бы, если бы она забеременела? Хотя об этом, похоже, можно было не беспокоиться. За два года брака с Жюльеном, невзирая на ежедневные молитвы к святой Анне, ребенок у них так и не появился…

Англичанин, толкнувший ее корзину, с любезной улыбкой откланялся и растворился в толпе, через которую с трудом пробирались несколько всадников и карета. Мадлен посмотрела на корзину – убедиться, что ничего не выпало, и только после этого выпрямилась… чтобы перехватить взгляд светлых глаз Колла. Мужчина смотрел на нее с неподдельным изумлением.

– Madam Мадлен?

Молодая женщина мгновенно побледнела, но румянец быстро вернулся на ее щеки. Она сделала маленький книксен.

– Мсье Макдональд? Какими судьбами? Я думала, вы… Я слышала, вы вернулись в Шотландию!

Колл еще не оправился от удивления. Он не мог отвести глаз от женщины, которая, казалось, явилась прямиком из его потаенных грез.

– Aye! Came back…[177]Я вернулся в Квебек!

– Насовсем?

– Aye!

Он смотрел на нее так, что Мадлен невольно смутилась и опустила глаза.

– Что ж, желаю вам всего наилучшего, мсье Макдональд!

– А Александер? Mo bhrathair! Вы о нем что-нибудь знаете?

– Об Александере? Я… Нет, ничего.

Мадлен совсем не хотелось сообщать ему печальное известие. В конце концов, он и так узнает… Колл не пытался скрыть свое разочарование, и она вдруг прониклась к нему сочувствием, которое, однако, показалось ей неуместным. Она собралась уходить, когда шотландец схватил ее за локоть.

– Maybe Finlay Gordon?[178]Вы его знаете? Он работает на… shoemaker[179]… Och! Dinna remember the name![180]

– Гордон? Сапожник Гордон? Да, я его знаю! Но только…

Колл, похоже, вновь обрел надежду.

– А где он живет?

– Этого, мсье Макдональд, я вам сказать не могу. Я только знаю, что его мастерская находится на набережной де ла Фабрик.

– На набережной де ла Фабрик, aye! Tapadh leat, madam Мадлен!

Нервно теребя шляпу, он смотрел на нее и улыбался. Не зная, что еще сказать, молодая женщина снова потупилась. Только бы не смотреть в эти глаза, взиравшие на нее, как и много лет назад, с пылким обожанием…

– Желаю вам… найти вашего друга, мсье Макдональд, – наконец проговорила она, поднимая на него глаза.

Он поклонился, надел шляпу и пошел прочь. С минуту она следила за ним и уже хотела отвернуться, когда он вдруг остановился возле старика с белыми волосами. Тот сидел на брошенном посреди мостовой сундуке и прижимал к груди какой-то сверток. Колл заговорил с ним, потом махнул рукой в сторону набережной, а уже в следующее мгновение взял у него из рук сверток и склонился над ним. Мадлен удивилась, увидев, как осторожно он разворачивает сверток. Опираясь на палку и морщась от боли, старик поднялся на ноги. Колл тихонько баюкал свой сверток. Уголок одеяла соскользнул, и показался крохотный ярко-рыжий чубчик. Глаза Мадлен широко распахнулись от изумления.

– Ребенок? – прошептала она едва слышно.

Она окинула взглядом толпу, потом посмотрела вслед мужчинам, которые удалялись с сундуком и драгоценной живой ношей. Но если есть малыш, значит, с ними должна быть и женщина!

«Ты – глупая гусыня, Мадлен Госселен! – сказала она себе. – Они оставили ее в спокойном месте отдохнуть…»

Но если так, почему старик и ребенок не остались с ней? Мадлен бросилась вдогонку.

– Мсье Макдональд!

Дункан обернулся и увидел молодую женщину, с которой Колл беседовал несколько минут назад. Он хлопнул сына по плечу.

– Мой мальчик, тебя зовут!

– Мсье Макдональд, я…

Поравнявшись с ними, Мадлен посмотрела сначала на сверток, а потом уже на мужчину. «Господи, что я такое делаю?»

– Может, я чем-то могу вам помочь? Это ваш ребенок?

– Aye, madam.

Она посмотрела по сторонам, словно бы ища что-то.

– А где мать? Где мать вашего малыша?

– Мать… she’s deid. Умерла.

– Простите… О ребенке есть кому позаботиться?

Колл смотрел на нее и молчал, как если бы не понял смысла вопроса.

– Help вам с baby?

– Nay. Я делаю все сам.

Словно заявляя всему миру о своем бедственном положении, младенец заплакал и замахал ручками на руках у отца, который, судя по его виду, не особенно хорошо знал, как с ним следует обращаться. Мадлен поставила корзину на мостовую и протянула к ребенку руки.

– Можно мне его взять?

Она прижала ребенка к груди и теперь, улыбаясь, смотрела на его маленькое личико. Колл почувствовал, что от этой улыбки его сердце тает. Он знал, что ему эта женщина так не улыбалась и не улыбнется никогда, но ему было приятно, что она с такой нежностью смотрит на его дочь.

– Как его зовут? – спросила Мадлен, любуясь младенцем, чьи глазки следили за ее покачивающимися на ветру золотистыми локонами.

– Это девочка. Her name…[181]

Он умолк. Когда пришло время давать имя первенцу, Дункану, у них с Пегги даже не возникло вопросов – в Хайленде первого мальчика в семье традиционно называли в честь отца или деда по отцовской линии. С дочкой вышло по-другому… После родов Пегги так и не пришла в сознание. Мэгги, которая взяла на себя уход за девочкой, стала звать ее Джоан, потому что это имя было похоже на имя ее покойного сына.