Божьи воины - Анджей Сапковский

— Увидимся, — Обдирала на прощание заглянул Рейневануглубоко в глаза. — Увидимся, когда придет время. А чтобы ты об этом не забыл, яявлюсь. Явлюсь в твой уютный монастырчик и напомню об обязанностях. — Этопрозвучало немножко как бы угрозой, но Рейневан не испугался. У него не быловремени. Горн торопил.

Они поехали в Ополе, район, который Горн считал сравнительнобезопасным. В Опольском и Немодлинском княжествах все большее влияние и весприобретал наследник земель, юный князь Болько Волошек. Антипатия Болька кепископу и отвращение к клиру и инквизиции были широко известны. На Опольщинепреследование гуситов согласия не получило. Епископ и инквизитор угрожали юномукнязю отлучением от Церкви, но Волошек чихал на это.

У Горна и Рейневана не было постоянной базы, все времяперемещаясь, они действовали между Ключборком, Ополем, Стжельцами и Гливицами,контактируя с людьми, прибывающими из Польши — из Олькуша, из Хенчин, изТжебини, из Велуня, из Пабаниц и даже из Кракова. Дел, требующих выполнения, идействий, нуждающихся в обсуждений, было много. Рейневана, который в основноммолча присутствовал на переговорах, поражали торговые таланты Урбана Горна. Не меньшепоражала степень сложности вопросов, которые он раньше считал банальнопростыми.

Оказывается, пуля пуле рознь. Используемые гуситами пищали восновном стреляли шариками калибра один палец. Палец и одно зерно ячменя былитипичным калибром стволов ручниц и легких гаковниц, стволы более тяжелыхгаковниц и хандканон имели калибр, равный двум пальцам, стволы тарасниц былиунифицированы под пули калибра двух пальцев и одного зерна. Урбану Горну надобыло договориться с представителями польских кузниц о доставке всех этих видовпуль в соответствующих количествах.

Как выяснилось, ружейный порох тоже не был просто порохом,он уже давно перестал быть тем, чем был во времена Бертольда Шварца. Пропорцииселитры, серы и древесного угля должны были строго соответствовать оружию, длякоторого порох предназначался: ручное оружие требовало больше пороха с большимсодержанием селитры, для хуфниц, тарасниц и бомбард требовался порох,содержащий больше серы. Если смесь была не та, порох годился исключительно дляфейерверков, да и то не очень. Порох также должен был быть соответствующимобразом гранулирован, если не был — разлагался при транспортировке: болеетяжелая селитра «опускалась» вниз, к дну емкости, более легкий уголь оставалсянаверху. Стабильный и легко воспламеняющийся гранулят получали путем орошенияразмолотого пороха человеческой мочой, причем самый лучший эффект давала мочаобильно и часто выпивающих людей. Поэтому неудивительно, что порох,производимый в Польше, пользовался на рынке повышенным спросом, а польскиепороховые мельницы — заслуженной славой.

— Чуть не забыл, — сказал Горн, когда они возвращались послезаключения очередной сделки. — Шарлей велел пожелать тебе здоровья. Просилпередать, что чувствует себя хорошо. Он все еще в Таборе, в полевых войсках.Гейтманом полевых войск сейчас назначен Якуб Кромешин из Бжезовиц, Ярослав изБуковины погиб в октябре во время осады Бехини. Шарлей там тоже был, участвовалтакже в рейдах на Ракусы и в атаке на Верхний Палатинат. Чувствует он себя,кажется, я уже сказал, хорошо. Здоров и весел. Порой излишне.

— А Самсон Медок?

— Самсон в Чехии? Не знал.

Назавтра поехали в Тошек, поговорить с поляками о пулях,калибрах, сере и селитре. Рейневану все это начало слегка надоедать. Он мечтало возвращении в монастырь, к Ютте. Мечтал, чтобы случилось что-нибудь такое,что позволило бы ему вернуться.

И домечтался.

— Будем возвращаться, — заявил насупившийся Горн, вернувшисьиз опольской коллегиатской школы, куда ходил часто, но всегда один. БезРейневана. — Я должен выехать. Не ожидал... Признаюсь, не ожидал, что этослучится так быстро. У нас, Рейнмар, снова война. Сироты Краловца перешлисилезскую границу. По Левинскому перевалу. Идут словно буря прямо на Клодзк.Может оказаться, что ты не успеешь добраться до города прежде, чем Краловецначнет осаду. Но ты должен туда ехать. Сейчас же. На коня, друг.

— Прощай, Горн.

Было пятое декабря 1428 года. Второе воскресенье адвента.

Он поехал на Бжег, по Краковскому тракту, а по дороге егодогоняли вести. Сироты Краловца огнем и мечом опустошили Клодзкскую котловину.Сожгли Быстрицу, в городе учинили бойню. На сам Клодзк, как следовало изсообщений, Краловец еще не ударил, даже не подошел близко. Но Силезию, как и вмарте, начала охватывать паника. На дорогах было тесно от беженцев.

Рейневан спешил. Но не в Клодзк. Он ехал в Белую Церковь кЮтте.

Он был уже недалеко. Проехал Пшеворно, уже виделРуммелсберг. И тут на лесной дороге почувствовал магию.

* * *

У дороги лежал конский скелет, уже сильно проросший травой,однозначная памятка о весеннем рейде. Конь Рейневана пугался и капризничал,фыркал, топал ногами на месте. Однако пугал коня не скелет, не был это волк иликакой-то другой зверь. Рейневан чувствовал магию. Он умел ее воспринимать. Сейчасон чувствовал ее, обонял, слышал и видел в крепком аромате влаги и плесени, вкарканье ворон, в покоричневевших и застывших в холоде стеблях дягиля. Ончувствовал магию. А когда осмотрелся, увидел ее источник.

Гуща голых деревьев прикрывала деревянный домик. Церквушку.Пожалуй, лиственничную. Со стройной иглообразной звонничкой. Он слез с коня.

Церквушку, лежащую точно на трассе движения Божьих воинов,пробовали сжечь, об этом свидетельствовал полностью почерневший фасад и сильнообуглившиеся столбы у входа. Однако огонь не уничтожил строение, погашенныйскорее всего дождем. Либо чем-то другим.

Внутри было совершенно пусто, церквушку очистили от всего,что в ней было, а было, пожалуй, немного. Все остальное уничтожили. Закрывающаянеф треугольная пресвитерня была забита досками и тряпьем, вероятно, остаткамиалтаря. Здесь тоже были видны следы огня, черные пятна гари.

Был ли это огонь зла, огонь уничтожения и ненависти, огоньслепого возмездия за костер в Констанции? Или же обычный бивуачный костер, разожженный,чтобы хоть немного разогреть котелок со слипшейся вчерашней кашей там, гдеможно укрыться от дождя и холода? Уверенности не было. Рейневан встречал взахваченных церквях оба рода огня.

Магия, которую он чувствовал, эманировала именно отсюда. Потомучто именно здесь, на том месте, где когда-то был алтарь, лежал gex. Шестиугольник,сплетенный из прутьев, лыка, полосок березовой коры, цветной шерсти и нитей сдобавкой пожелтевших папоротников, ясменника, листьев дуба и травы, называемой erysimon,значительно увеличивающей Dwimmerkraft, то есть магическую силу. Исполнениегекса было типичным для деревенской колдуньи или кого-нибудь из Старшей Расы.Кто-то — колдунья или Старший — принес его и положил. Чтобы воздать почести.Проявить уважение. И сочувствие.