Русско-турецкая война 1686–1700 годов - Андрей Геннадьевич Гуськов

отъезде, что толко до некоторого праздника, называемаго Касима, постоят, которой праздник бывает сего месяца сентября во второмнадесят числе. А о празднике оном тотчас поидут восвояси. Понеже из запасов выхарчилися и зимнее время наступает, которого зимнего времяни турки не могут нимало здержати. И для тех мер, что бес кожухов на летную пору толко из домов в тот поход вышли. А и у татар тож велми скудно на харчь. Так ж и лошедям корму нет. И отнюдь негде взять, которые ради все до дому ити, но их застава турецкая конская округ поставленая удерживает. И тем потешает их, что болше до Касима стоять не будут. Так ж и белогородцкой орды часть еще стоит с салтаном на казыкерменской стороне, дожидаючися Касима и отходу турских войск. Однако уже болшая часть поутекала до дому. Тож для скудости харча самим и для коней корму»[1788]; «И давно они татаровя к своим жилищам итить готовы. И ради только турская конная застава, кругом постановленная, их удерживает и утешает, что болши не будут стоять по преждереченный праздник Касим. А Белогороцкой де Орды болшая часть для скудости конских кормов ушла домой»[1789].

Передышка, связанная с задержкой основных османских сил, позволила Бухвостову получить подкрепление, о котором он писал Долгорукову. Данные о посланной в Тавань помощи противоречивы. В одной из отписок Долгорукова говорится, что к днепровским городкам пошли полковник Василий Елчанинов со стрельцами, «гетманский регимент» Мазепы и 1,5 тыс. запорожцев[1790]. Согласно другой отписке, Елчанинов вел 330 человек, а гетман послал 200 московских стрельцов полков Степана Стрекалова и Григория Анненкова, 200 сердюков и «несколько» городовых казаков[1791]. Сам же гетман писал 23 сентября, что от Томаковки послал 760 казаков Лубенского полка, а «придя под города», направил из Полтавского и Лубенского полков еще 1,8 тыс. человек, потом еще 1 тыс. из Нежинского полка[1792]. Запорожский атаман Григорий Яковенко через казака Лукьяна[1793] сообщал, что с ним всего шло 1,3 тыс. человек[1794]. По нашему мнению, реальные (и гораздо более скромные) цифры приведены в отписке Бухвостова, который отметил, что к нему на помощь прислали 491 человека с полковником Василием Елчаниновым, 340 человек от гетмана с наказным полковником Андреем Яковлевым, а из Сечи с атаманом пришли 957 человек[1795].

Наиболее полная информация о том, как подмога прошла в город, содержится в рассказе казака Лукьяна. По его сообщению, запорожцы выступили в среду 1 сентября, на следующий день соединившись с подкреплениями от Долгорукова и Мазепы. Двигаясь на судах в темное время суток, в ночь с пятницы на субботу они подошли к Костырскому острову и оттуда направились к старому городку (Ислам-Кермену) для внезапного нападения на турок. Однако противника обнаружить не удалось, так как турецких шатров, которые здесь стояли в начале осады, уже не было. После этого казаки вернулись к Костырскому острову и в субботу открыто поплыли к Казы-Кермену. В ответ на обстрелы из луков (со стороны татар) и огнестрельного (со стороны турок) оружия, запорожцы высадились на правый берег Днепра и отбили противника. Одновременно вспомогательный удар нанес гарнизон Казы-Кермена, к которому войско в итоге и подошло. После этого боя в субботу 4 сентября казаки переправились через Днепр и прошли в Тавань. Они стали у берега ниже города со своими судами, которые им удалось провести, отогнав татар[1796].

В тот же день запорожцы хотели идти в Сечь, однако Бухвостов пообещал им жалование и уговорил остаться. Воевода боялся, что если запорожцы уйдут, то с ними сбегут и гетманские городовые казаки, а также «и из салдат были б утеклецы»[1797]. Любопытно, что необходимых для жалования запорожцам денег в казне Бухвостова не имелось. Воевода занял требующиеся ему 600 руб. у полковника А. Нелидова (400 руб.) и таванского казака-запорожца (200 руб.)[1798]. История с выплатой жалования запорожцам выглядит странно. Дело в том, что отправленным на выручку запорожцам якобы было дано 3 тыс. руб. (2 тыс. руб. от Долгорукова и 1 тыс. руб. от Мазепы). Однако в Запорожье привезли только 2 тыс. руб. (вероятно, выделенные воеводой), но и те не раздали. Судя по документам, случилось это по двум причинам. Первая — «малолюдство» в Сечи. Вторая — запорожцы сами «похотели идти без жалованья»[1799]. Обе причины кажутся надуманными. Вопрос о том, почему запорожцы якобы пожелали служить бесплатно, а потом передумали и стали требовать денег у Бухвостова, остается открытым. Складывается впечатление, что гетман и воевода то ли не смогли организовать выплату жалованья идущим против турок казакам, то ли оказались втянуты в какие-то интриги и борьбу за власть в Сечи, то ли просто скрывали от Разряда собственные финансовые махинации.

Войско с Сечи не только укрепило гарнизон, но и снабдило город недостающими боеприпасами. Позднее таванский воевода написал в Москву просьбу о компенсации затрат: «Да и в осадное де время за недостатком занято у запорожских казаков три тысячи ручных ядер пустых, да свинцу корыто большое»[1800].

5 сентября запорожцы запланировали напасть на турецкие суда, которые стояли у нижней части острова. Однако к вечеру атаку решили отложить, поскольку большое число турок начало переправляться с крымской стороны на Таванский остров, где они «хоронились по протоком и боераком». В темноте османы выкопали под стенами крепости «знатной шанец»[1801].

Ночь с 5 на 6 сентября стала началом осады. Турки сосредоточили свои войска и начали решительное наступление. Утром осаждающие вырыли еще два шанца в сторону Тавани. Турецкие суда поднялись к городу и стали обстреливать его и стоящие вблизи казачьи суда. Казаки перенесли струги к городским стенам, а сами вошли в крепость. Согласно донесению запорожского атамана, отраженному позже в официальном отчете Посольского приказа, 36 вражеских судов поднялись выше Таванского острова, блокировав сообщение по воде с основными силами[1802]. В отписке Бухвостова вражеский флот выглядит еще более внушительно: «…завели Конским протоком на Днепр-реку и поставили выше Тавани чрез реку против тех своих бусурманских шанцов сорок фуркатов, дватцать две каторги да шеснатцать галетов»[1803]. Учитывая склонность Бухвостова завышать численность противников, больше доверия вызывает первая цифра. Казаки же вскоре лишились своих судов. Их разбила турецкая артиллерия[1804].

Уже 6 сентября осажденные ответили на действия врага вылазкой, в ходе которой захватили ближайшие к Тавани шанцы, однако к неприятелю подошли подкрепления, после чего защитники крепости отступили[1805]. Затем противник начал рытье апрошей, защищенных дополнительными укреплениями, на которых устанавливались ломовые пушки (осадные орудия) и