Слухи, образы, эмоции. Массовые настроения россиян в годы войны и революции (1914–1918) - Владислав Аксенов

Помимо авантюристов появлялись и те, кто искренне верил в свои способности. Среди таких можно назвать семнадцатилетнюю Валентину Соколову-Лебедкову, которую даже называли «русской Жанной д’Арк». В 1914 г. она приехала в Петроград из Иркутска, чтобы поступить на курсы, но обнаружила у себя провидческие способности по поводу течения военных действий, якобы предсказав поражение немцев под Варшавой. От гаданий по запросам частных лиц девица отказывалась и отправилась в Варшаву, поближе к фронту, помогать военному командованию советами[1394].

В октябре 1914 г. в Москве появился «трамвайный пророк»: разъезжая в трамваях, он предсказывал скорое окончание войны вследствие самоубийства Вильгельма II[1395]. По городам и деревням ходили шарманщики, продававшие билеты с предсказаниями о военных событиях. Популярностью пользовались гадания, основанные на магии чисел: обыватели искали закономерности, позволявшие определить дату окончания войны. Так была выведена формула определения даты мира на основе Франко-прусской войны 1870–1871 гг.: если сложить оба числа, то сумма первых двух чисел полученного результата будет означать день, а сумма оставшихся — месяц окончания войны, т. е. 10 мая. Действительно, 10 мая 1871 г. был подписан мирный договор между Францией и Пруссией. Будучи уверенными в том, что современная война не продлится дольше текущего года, петроградцы решили, что Германия подпишет капитуляцию 11 ноября 1915 г. (1914 + 1915 = 3829; 3 + 8 = 11; 2 + 9 = 11)[1396]. Как известно, Германия действительно подписала в Компьенском лесу перемирие 11 ноября, фактически означавшее окончание войны, но только в 1918 г. Таким образом, жаждавшие скорейшего мира предсказатели ошиблись ровно на три года.

Журналы публиковали примеры «знаков», указывающих на неизбежность заключения мира с Германией. «Синий журнал» опубликовал в 1916 г. статью с интригующим названием «Интересная связь между законами природы и божественными указаниями», в которой автор обращал внимание читателя на то, что если загнуть длинную полоску бумаги определенным способом и обрезать, то получится девять обрезков, один из которых образует крест, а остальные восемь образуют слово hell, что по-английски означает «ад», а по-немецки «светло». В этом автор статьи увидел указание бога на то, что Германии пора заканчивать войну[1397].

В погоне за счастьем и удачей, если не помогали духи, карты и лотерейные билеты с предсказаниями, люди пытались в силу своих возможностей и в меру известных суеверий самостоятельно влиять на судьбу. Так, например, россияне бросились скупать «брутовские рубли» — бумажные деньги, подписанные кассиром Государственного банка Брутом, который повесился в 1914 г., по слухам, проигравшись в карты. Согласно суеверию, некоторые вещи, оставшиеся от самоубийц, приносят счастье, вот обыватели в условиях распространения мистицизма и поддались массовой психологии. Появлялись в печати и разоблачающие публикации. В 1915 г. рядом столичных газет освещалась история «деятельности» и суда над известной брачной аферисткой Ольгой Штейн, умудрявшейся периодически выходить замуж за состоятельных мужчин, получая от них различные титулы и состояние. Отмечалось, что причина популярности Штейн у сильного пола была в ее спиритуалистических способностях: она одними глазами гипнотизировала своих жертв и внушала им свои желания[1398]. На популярность оккультизма среди городских слоев реагировала литература. Так, модная писательница Е. А. Нагродская в четырехактной пьесе «То, чему не верят» описала страстное увлечение мистицизмом молодой девушки, которая вступила в тайное оккультное общество, на деле оказавшееся бандой аферистов.

В результате роста подобных явлений 9 января 1915 г. приказом по полиции было запрещено заниматься хиромантией и гаданием на картах. Петроградская обывательница в письме приветствовала данную меру: «Зато запретили хиромантов. Спасибо большое, а то эта дрянь заползала в семьи, разрушая их, играла роль сводней, а в последнее время сочиняла предсказания насчет войны»[1399]. В следующем месяце власти взялись за шарманщиков. Нужно заметить, что в отношении последних были подозрения и иного рода: «Земщина» сообщала о появлении на Дальнем Востоке шпионов, которые якобы под видом шарманщиков (в шарманки будто были вставлены фотографические аппараты) собирают сведения о переброске войск[1400]. 19 февраля 1915 г. от имени товарища министра внутренних дел всем губернаторам было отправлено циркулярное письмо: «Прошу воспретить бродячим шарманщикам продажу публике билетов с предсказаниями о войне и мире»[1401]. Некоторые губернаторы пошли еще дальше и тут же издали запрет на всякую публикацию статей, оттисков и прочего с предсказаниями о войне[1402]. Конечно, эффект от запретительных мер был нулевой, так как война и усугублявшийся внутренний кризис в империи рождали спрос на поиск ответов в оккультных сферах.

В марте 1915 г. известный в Москве хиромант В. Д. Филимович, автор книги «Чистая хиромантия», пытался выпускать «научно-популярную газету» «Вестник оккультизма и спиритизма», в которой подводил научную базу под мистические учения. В ней хиромант рекламировал свои лекции, а также делал прогнозы. В частности, опубликовал «ономантический гороскоп» Вильгельма II, в котором предсказывал смерть последнего в 1917 г.[1403] Торговцы книгами (книгоноши) жаловались, что на серьезную литературу спрос был крайне низким, а вот брошюры про оккультизм, апокрифические жития, книги про магов и волшебников разбирали куда охотнее[1404].

М. Палеолог обращал внимание, что в великосветском обществе Петрограда разговоры о мистике были очень модными, при этом не только связывал моду на них с текущими событиями, но и считал, что тяга к тайным знаниям является национальной чертой русского народа: «Со времени Сведенборга и баронессы Крюденер все спириты и иллюминаты, все магнетизеры и гадатели, все жрецы эзотеризма и чудотворцы встречали радушный прием на берегах Невы». Посол избегал подобных обществ, но иногда оставался, чтобы понаблюдать за поведением и настроениями собравшихся. Так, он описал обстановку в гостиной одной своей знакомой в ноябре 1915 г.: «Сегодня вечером, довольно поздно, я заглянул на чашку чая к госпоже С. У нее уже были гости, примерно человек двенадцать. В весьма оживленной беседе принимали участие все собравшиеся. Говорили о спиритизме, привидениях, гадании по ладони, предчувствиях, телепатии, метемпсихозе и колдовстве. Почти все присутствовавшие мужчины и женщины поделились историями и случаями из собственного опыта. Когда я появился, эти волнующие проблемы уже горячо обсуждались в течение двух часов, поэтому, выкурив сигарету, я удалился — как только разгорается разговор подобного рода, он может продолжаться до утра»[1405].