Гладиаторы «Спартака» - Георгий Миронов

Тем временем на стадионе «Буржиле» под Парижем явно назревал второй гол. Спартаковцы то атаковали, то быстро контратаковали. Испанцы, казалось, в состоянии легкой паники только оборонялись, делая редкие попытки прорваться к воротам «Спартака». Но и редкие прорывы заканчивались ничем — либо атака гасла, разбиваясь о цепко играющую сегодня защиту москвичей, либо несильно пробитые мячи легко брались Филимоновым, либо, явно торопясь, хваленые форварды «Барсы» — Герхард Лопес, Ривалдо и Клюйверт били выше или в сторону от ворот. Дело было конечно же не в том, что они вдруг разучились бить в створ ворот. Просто мешали спартаковские защитники.

Иса, включивший после ухода московских гостей большой телевизор на стене кабинета, посочувствовал тренеру испанцев. Камера крупно показала его сосредоточенное лицо. Пресса накануне матча уже писала, что президент «Барсы» Хуан Гаспар рассматривает вопрос об отставке тренера Сьерра Феррера. Вопрос стоял даже на совете директоров «Барсы». При минимальном преимуществе его решено было оставить. Но ясно, что сегодняшний проигрыш наверняка изменит расстановку сил в совете.

«Перебивка» на поле, где борьба в эту минуту шла в центре, — и снова режиссер показа включил камеру, нацеленную на скамейку тренеров, врача и запасных, на этот раз «Спартака». Лицо Романцева было спокойно, но сосредоточено, и он как всегда курил сигареты одну за другой. Конечно, его не снимут в случае проигрыша, но как человек самолюбивый, амбициозный он даже не мог допустить мысли о том, что «Спартак» может проиграть этот важнейший для себя матч.

Гол назревал. Однако вместо мяча в ворота «Барсы» влетел выскочивший из глубины обороны шустрый Парфенов. К сожалению, без мяча. При этом он невольно сильно задел колено Арнау. После недолгого совещания врача и тренера Арнау унесли с поля на носилках, и в ворота «Барсы» встал Дютрюэль. Камера вновь крупно показала лицо Хуана Гаспара. Судя по его выражению, он явно не доверял Дютрюэлю.

Не чувствуя за собой уверенного тыла, каталонцы в приступе отчаяния совершили два набега на ворота «Спартака» и одну за другой упустили две возможности изменить счет. Вначале Коку оказался перед воротами «Спартака», защита провалилась, и Коку сильно пробил, но мимо ворот.

А потом как-то скованно игравший Ривалдо, лучший футболист 1999 года, по опросу экспертов ФИФА, сильно пробил, но в штангу. Удар был такой силы, что, казалось, штанга рухнет. Устояла...

Известно, что в футболе, если ты не забиваешь, забивают тебе. Ковтун отобрал мяч, запутав дриблингом заменившего Овермарса Сабросу, обвел Хави, сделал длинную передачу на левый фланг на Баранова, и тот сильно пробил. Было такое ощущение, что бил по воротам. Так решил и Дютрюэль, сместившийся в направлении удара. Но это оказался пас-навес, да такой точный, что Егору Титову оставалось лишь элегантно носком бутсы подправить движение мяча, и тот плавно опустился в незащищенный вратарем угол ворот — 2:0.

Такой поворот событий вполне устраивал Ису Назимова: оставалось время поразмышлять о ситуации в целом. Из двух вечных российских вопросов «Что делать?» и «Кто виноват?» Иса как человек рациональный выбрал первый....

Князю стало совершенно ясно, что Барончик сознательно не предупредил его об этом фокусе, когда при открытии сейфа автоматически блокируются двери кабинета, а возможно и двери лифтов и вестибюля. Положение было хуже губернаторского. Если бы...

Он позвонил вниз на вахту, где в его отсутствие за пультом системы безопасности и охраны дежурил его человек.

— Паша. Я заперт в кабинете Барончика.

— Не понял, капитан.

— Похоже, тут есть блокировка, которую мы не выяснили. При открытии сейфа блокируется вся система вход-выход. Проверь для начала, можешь ли открыть с пульта входную дверь. Я жду.

— А, я знаю, в чем фокус, капитан. Я заметил, что пару раз в сутки в мое дежурство была блокировка входных дверей, и решил, что неполадки в системе. И отладил. Так что я знаю, как разблокировать входную дверь.

— Ну как, получилось?

— Получилось.

— Теперь попробуй разблокировать лифты и дверь из кабинета.

— Двери лифта открыты. Я пытаюсь разблокировать двери кабинета. Пока не получается. Дверь заперта, и открыть ее можно только прямым выстрелом из танка. И то сомневаюсь. У него тут стали легированной наворочено....

— Значит, не выходит?

— Извини, капитан. Что делать будем? Запросим помощи у полковника?

— Не надо. Позора не оберешься, это во-первых. Скажет, чему вас Командир учил. Кстати, Командир тоже здесь, в Париже, скоро у нас будет. Но не боись, вместе встретим. Я, конечно, такой подлости от барона не ожидал, но подготовился. Жди. Через пять минут буду.

Князь проверил, хорошо ли закреплены приборы в нагрудных карманах. Снял куртку, расстегнул молнию на спине, достал оттуда плоско сложенный парашют-планер, одел его, закрепив все ремни так, чтоб при пикирующе-планирующем полете ничто не отвалилось, открыл большое окно (слава Богу, такой сценарий барон не просчитал, и окно не было заблокировано, а учитывая, что стекла были пуленепробиваемые, открыть его при блокировке не представлялось бы возможным), вскарабкался на узкий стальной подоконник и, сильно оттолкнувшись левой ногой, бросился вниз с 21-го этажа здания холдинга «Диамант» в новом районе Парижа Дефанс...

Тем временем в центре Парижа, в особняке барона де Понсе три приятных во всех отношениях человека вели салонную беседу. Однако счет 2:1 в пользу «Спартака» никак не устраивал барона. Он все чаще невпопад отвечал на вопросы двух корректных московских профессоров: Милованова-Миловидова, известного в криминальных кругах Европы как Командир и Патрикеева, также знакомого всем, кто так или иначе занимался нелегальным бизнесом, связанным с антиквариатом, драгоценностями, камнями, произведениями искусства.

Наконец Командир дотянулся до пульта управления и выключил телевизор.

— Игра сделана, барон. Пора посмотреть правде в глаза.

— Это еще как сказать, — кисло ухмыльнулся тот. — В конце концов, если «Барса» так и не отыграется сегодня, она это сделает через неделю.

— Вы о чем? — удивился Командир.

— Я о том, что мои люди установили на стадионе «Буржиле» бомбу. По моему сигналу она будет приведена в действие. Может быть, жертв будет и не так много... Но матч будет признан недействительным, счет аннулируют. Место и время матча будет перенесено. И неизвестно, кто выиграет в переигровке.

— И тебя никак нельзя уговорить не делать этого?

— Никак. Ты пойми, Командир, выигрыш — миллиард долларов. А я уже сейчас в дефиците. Слишком много провалов в России, в том числе, возможно, и благодаря опеке меня твоим приятелем, полковником Патрикеевым. — Барончик, уже не скрывая недружелюбия, бросил косой взгляд на Егора.

— А мы-то поторговаться пришли. Хотели предложить тебе не мешать «Спартаку» прийти к заслуженной победе...