Север и Юг. Великая сага. Книга 1 - Джон Джейкс

Бретт надела свою самую нарядную кружевную пелерину и кружевные перчатки – как она уже заметила, не слишком модные на Севере. Билли счел ее самым обворожительным созданием на свете.

– Mademoiselle, vous ètes absolument ravissante…

Бретт засмеялась и взяла его под руку:

– Должно быть, это комплимент. Прозвучало очень мило. А что это значит?

Они остановились возле одной из скамеек, притаившихся в укромных уголках вдоль тропы. Ужасно волнуясь, Билли взял ее руку в свои.

– Это значит, – сказал он, – что я наконец понял, зачем потратил так много часов на французский язык.

Бретт снова засмеялась. Слегка избавившись от смущения, Билли наклонился и осторожно прикоснулся губами к ее губам.

– Это значит, что ты прекрасна.

Поцелуй смутил ее, хотя она давно уже втайне мечтала о нем. Она не знала, что говорят в таких случаях, и боялась, что, если произнесет слово «любовь», Билли может засмеяться. И тогда от отчаяния она просто приподнялась на цыпочки, обняла его за шею и тоже поцеловала, но уже не так робко, как он. Потом они сели на скамейку, держась за руки в темноте.

– Боже, как же я счастлив, что ты здесь, Бретт! Я думал, никогда не дождусь этого момента. Думал, мой отпуск никогда не кончится.

– Но разве ты не обрадовался, что съездил домой?

– Конечно, в каком-то смысле. Я был рад снова увидеть Лихай-стейшн, но не настолько, как ожидал. Там были все, кроме той, кто значит для меня больше всего на свете. Дни тянулись ужасно медленно, и к концу я уже просто считал часы до отъезда. Джордж меня понимал, но мама – нет. Наверное, моя скука ее обидела. Я, конечно, виноват перед ней. Я пытался объяснить свои чувства, но… но все равно тосковал по тебе.

Несколько мгновений они молчали, потом Бретт тихо сказала:

– Я тоже очень по тебе скучала, Билли. – (Он крепче сжал ее руку.) – Ты не представляешь, как мне было одиноко весь год. Я только и жила тем, что ждала твоих писем. А вот ты здесь вряд ли находил время для тоски – у вас такое жесткое расписание, уму непостижимо. Мне очень понравились твои друзья, но они почему-то как-то странно на меня посмотрели, когда я заговорила при них.

– Их очаровал твой акцент.

– Очаровал или покоробил? – Она заметила, что несколько кадетов – скорее всего, янки – бросали в ее сторону недружелюбные взгляды.

Билли не ответил. Он прекрасно видел грубость, даже открытую враждебность, которую некоторые северяне проявляли по отношению к редким гостям с Юга. О том, что подобные проблемы могли ждать его и Бретт и в будущем, он думать не хотел, но и бесконечно отворачиваться от них тоже не мог.

Но сейчас говорить на эту тему совсем не хотелось. Билли чуть сдвинул портупею, сунул руку в карман и извлек оттуда кусочек черного бархата, срезанный с его парадной фуражки. Вертя лоскуток в пальцах, он объяснил связанную с ним традицию и закончил так:

– Но я не мог отдать его лучшей в мире девушке, когда был дома этим летом. Она была в Южной Каролине.

Он вложил бархатную ленточку в ладонь Бретт. Девушка коснулась пальцем вышитого золотом венка и прошептала:

– Спасибо…

– Я надеюсь… – Билли сглотнул. – Я надеюсь, ты всегда будешь моей лучшей девушкой.

– Я хочу ею быть, Билли. На всю жизнь.

Какой-то кадет с подругой, проходившие мимо них в темноте, услышали эти слова. Будучи всего лишь знакомыми, а не возлюбленными, они довольно цинично засмеялись. Но Билли и Бретт их не слышали. Они сидели обнявшись и целовались, забыв обо всем на свете.

Вскоре они пошли обратно, вверх по склону. Никогда еще Билли не чувствовал такого упоительного счастья, как в тот вечер. Будущее виделось ему столь же безоблачным и прекрасным.

Из темноты им навстречу шел старшекурсник с девушкой под руку. Этот кадет из Мичигана всегда недолюбливал Билли. И теперь, когда обе пары поравнялись, он нарочно заговорил громче, чтобы услышала Бретт:

– Вот как раз такая. Как по-вашему, девушка-южанка научит янки, как правильно обращаться с ниггерами? Ну, на случай, если он войдет в ее семью.

Его спутница захихикала. Билли рванулся догнать их, но Бретт ухватила его за руку:

– Не надо. Не стоит того.

Парочка скрылась из вида. Кипя от возмущения, Билли извинился за поведение кадета. Бретт заверила его, что слышала реплики и похуже. Однако прежнее настроение было испорчено. Оскорбительное замечание напомнило Билли, что если он женится на Бретт, то им обоим придется столкнуться с яростью фанатиков – каждому в своей части страны.

Конечно, его брат Джордж сумел справиться с такой ненавистью, когда привез из Техаса Констанцию. У него хватило выдержки и мужества, чтобы преодолеть все. А если это смог сделать один Хазард, сможет и другой.

* * *

– Ну и ну, что это за вонючая развалюха? – прошептала Эштон, пока первогодок-янки снова пытался вставить ключ в замок. В темноте это оказалось нелегко.

– Башня Делафилда, – невнятно выговорил кадет.

Он явно основательно напился до того, как скрытно вывел Эштон из гостиницы, но ей было плевать. Возможно, так будет даже интереснее. Парень был довольно туповат, зато широк в плечах. Оставалось надеяться, что не только в плечах.

– Это артиллерийская лаборатория, – добавил кадет, наконец-то открывая дверь; изнутри хлынули запахи смолы и серы. – Здесь работают кадеты первого года. Мы смешиваем порох, разбираем ракеты Конгрива…

– А где ты взял ключ?

– Купил у одного кадета, он выпустился в прошлом июне. Ты входишь или нет? Я думал, ты говорила, что хочешь…

Он все же был не настолько пьян, чтобы закончить предложение.

– Да, я так говорила, но я же не знала, что ты меня приведешь в такое отвратительное место.

Эштон все еще колебалась, стоя перед входом. Одна из устремленных вверх зубчатых башенок здания скрывала часть осенних звезд. Строение находилось на северном краю строевого плаца, в стороне от других.

– Идем же, я дам тебе один сувенир. – Тяжело дыша, кадет взял ее за руку и потянул в темноту. – Все девушки, которые останавливаются в гостинице, мечтают получить сувенир из Вест-Пойнта.

Шатаясь, он наклонился к ней и нащупал одну из золоченых пуговиц на своем мундире. Эштон еще раньше обратила на них внимание. В центре пуговиц было отчеканено изображение орла на щите, над ним – слово «Кадет» и ниже – буквы «В. А. С. Ш.».[13]

И все же она продолжала сомневаться. Вонь в лаборатории была нестерпимой. Но таким же нестерпимым было желание, сжигавшее ее уже несколько недель.

– Ты хочешь сказать, что, если я туда войду с тобой, ты мне дашь пуговицу?