Рай и ад. Великая сага. Книга 3 - Джон Джейкс

Его молчание явно не понравилось Кастеру.

– Что-то непонятно в моих словах, мистер Мэйн? – спросил он.

– Нет, сэр. Все ясно.

– Хорошо, – кивнул Кастер без следа прежней дружелюбности.

Чарльз воспринял это как окончание разговора. Вставая, он нечаянно смахнул стопку газет на промерзшую землю и, когда стал поднимать их, заметил, что несколько статей обведены чернилами.

– Вы, наверное, интересуетесь политикой, генерал, – сказал он.

Кастер встал из-за стола и холодно посмотрел на него, натягивая перчатки:

– Это не тайна. Я внимательно слежу за избирательной кампанией генерала Гранта, потому что некоторые влиятельные люди на востоке посчитали, что я тоже мог бы участвовать в выборах. От военных побед до президентства не такой уж длинный путь, если победы существенны.

Интересно, подумал Чарльз, как это повлияет на тактику предстоящего похода.

– Я вас больше не задерживаю, сэр, – сказал Кастер и откинул полог, пропуская Чарльза вперед.

Когда Чарльз вышел наружу, его внимание сразу привлек человек, шедший вдоль освещенных фонарями штабных палаток. Хотя издалека лицо его было видно плохо, да еще снова пошел легкий снег, но рыжеватую бороду и неестественно прямую спину он узнал сразу. Офицер зашел в одну из палаток.

– Вы знаете того человека? – спросил Кастер.

– К несчастью, да.

– Если у вас есть к нему претензии, держите их при себе. К нам хочет присоединиться генерал Шеридан, и часть его помощников из штаба округа уже здесь. Капитан Венейбл – один из них. Замечательный офицер, – с особым выражением подчеркнул он. – Опытный и преданный.

Преданный. Это слово подтвердило то, что Чарльз слышал о Кастере. Он делил людей на своих обожателей и врагов. Никого между ними просто не существовало.

– Да, сэр, – ответил Чарльз.

– А теперь прошу меня извинить. – По тому, с каким видом генерал повернулся к нему спиной, Чарльз понял, что оставил о себе не самое хорошее впечатление.

Кастер вскочил в седло и вскоре исчез в сумерках. Снег падал Чарльзу на плечи и скапливался на отворотах шляпы. Венейбл. Боже правый! Он вспомнил, как постовой говорил о его везении, когда он только прибыл в лагерь. Видно, теперь удача снова отвернулась от него.

Он ждал, сидя на высоком облучке повозки, стоявшей возле амбара. Выше на стене маячил плакат с огромной головой доблестного военного, обведенной красно-синей рамкой с белыми звездами. Над головой, тоже в фигурной рамке, красовалась надпись, сделанная огромными буквами: «ДА ПРЕБУДЕТ С НАМИ МИР!», а внизу такими же огромными буквами было написано: «ГРАНТ».

С ночного неба лил холодный дождь. Бент со злостью смотрел на портрет. Его то и дело пробирала дрожь, ноябрьский воздух был промозглым, как в январе. Все обитатели крошечной фермерской коммуны в Гринелле уже попрятались по домам.

Из амбара вышел Дроссель с пачкой банкнот в толстых руках. На ферме Дросселя Бент работал с тех пор, как забрел в эту деревушку в Айове в конце лета. Это был невысокий старик, еще довольно крепкий. Подойдя к повозке, он отсчитал часть денег и протянул их Бенту.

– Ваше жалованье, – сказал он с сильным акцентом.

– Спасибо, герр Дроссель. – Герр и фрау Дроссель обращались друг к другу с такой старомодной церемонностью, и Бент перенял эту привычку.

Супруги Дроссель эмигрировали в Америку вскоре после политических потрясений в Европе в 1848 году. Они нашли плодородную землю в округе Пауэшик в Айове, которая сулила прекрасное будущее. Республиканцы и лютеране, эти добрые и трудолюбивые люди без лишних вопросов приняли рассказ Бента о том, что он ветеран союзной армии и пробирается на запад в поисках родни, уехавшей куда-то в Колорадо во время войны. Такое желание, как и вызвавшее его одиночество, супруги понимали очень хорошо. Бог дал им все, кроме детей. Фрау Дроссель сказала об этом Бенту уже на третий день его работы на ферме и, отвернувшись, всплакнула.

– Ну вот, остатки урожая проданы, и весьма выгодно. Наши кладовые полны на зиму. Идемте к нам, герр Дейтон. У меня припасен отличный шнапс для такого праздничного вечера.

– Только вот погода совсем не праздничная, – сказал Бент, провожая взглядом пачку купюр, которую Дроссель спрятал под старое шерстяное пальто.

Тучный и осанистый, Дроссель носил очки без оправы и аккуратную седую бородку от уха до уха. Разбрызгивая грязь, он грузно прошел к своей повозке, стоявшей перед повозкой Бента. Мысли Бента лихорадочно метались, составляя план. Он махнул рукой на стену амбара, где из-под плаката с Грантом торчал другой плакат, на котором виднелись только три буквы: «МУР».

– Я так понимаю, кандидат от демократов в этой части Айовы не популярен?

– А с чего бы ему быть популярным? – фыркнул Дроссель, поглубже натянул круглую шерстяную шапку и полез на облучок первой повозки. – Что мы знаем об этом Сеймуре? Губернатор Нью-Йорка. С таким же успехом он мог явиться с Луны. Другое дело – Грант. Гранта мы знаем. Он национальный герой, поэтому его и выдвинули. И поэтому он победит.

– За счет своей репутации, – уточнил Бент, чувствуя, как в переносице начинает пульсировать боль.

В голове заплясали крошечные точки белого света. Он тоже мог бы оказаться в Белом доме на гребне военных побед, если бы его заклятые враги не отлучили его от армии.

«Спокойно, – приказал он себе. – Спокойно…» Стоило подумать о старых ранах, как они начинали бередить снова. Ничто не сможет залечить их. Все, что ему оставалось, – это получать за них кровавую плату. Он сделал это в Лихай-Стейшн и вскоре сделает снова, добравшись до следующей, тщательно выбранной жертвы.

– Герр Дейтон, вы заснули?

Дроссель поддразнивал его, но с неизменной тевтонской суровостью. Сколько раз за недели тяжкого труда на кукурузных полях старик изводил его своими приказами, и только главная цель – деньги, столь необходимые ему для продолжения задуманного, – заставляла Бента терпеть эти адовы муки и удерживала от жгучего желания придушить ненавистного фермера с его тупыми приказами.

– Дождь уж очень сильный. Мы зря тратим время. Фрау Дроссель ждет нас с праздничным ужином.

Белые искры в голове Бента приобрели розоватый оттенок, а часть из них уже полыхала красным. Это не все, что тебя ждет вечером, подумал Бент с кривой ухмылкой, которую Дроссель не заметил. Старик взмахнул поводьями, и мулы потащили повозку в темноту, прочь от ярких фонарей.

Дроссели жили в получасе езды от Гринелла. Ближайшие соседи находились в двух милях от них, а холмистая местность не позволяла сразу заметить издали их аккуратный белый домик и стоящий рядом амбар.

Оказавшись в доме, Бент первым делом поднялся в отведенную ему тесную мансарду над хозяйской спальней на втором этаже и сменил промокшие рубашку и носки. Фрау Дроссель была похожа на куклу с глазами-пуговками; подавая на застеленный кружевной скатертью стол тарелки со шницелями и красной капустой, она трещала без умолку. Герр Дроссель преподнес пыльную бутылку шнапса с таким видом, словно это было французское шампанское. Крепкий перечный привкус немного успокоил Бента, он согрелся и уже не обращал внимания на унылый стук дождя за окном. Вскоре дождь и вовсе прекратился, и это было только на руку его плану.