Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились - Герберт Фейс

Они боялись, что Эйзенхауэр не станет форсировать Рейн на севере, пока к западу от излучины реки не останется ни одного немца. Эйзенхауэр, наслышанный об этом, поручил генералу Уолтеру Беделу Смиту, представлявшему его на Мальте, передать: «Можете от моего имени заверить Объединенный комитет, что я форсирую Рейн на севере, как только эта операция станет выполнимой, и без промедления займу весь берег Рейна. Далее я двинусь на север с максимальной силой и непреклонной решимостью, если ситуация на юге позволит мне собрать необходимые силы, чтобы не подвергаться неоправданному риску».

Британцев также тревожило, обеспечит ли Эйзенхауэр достаточно сильное наступление на севере, чтобы оно смогло нанести сокрушительный удар по немецким линиям. Поэтому они предложили оговорить в плане, что главным ударом считается наступление на севере, а все другие операции остаются вспомогательными. Американцы не хотели брать на себя такую ответственность. Они понимали: сколько бы сил ни было переброшено на этот участок фронта, форсирование Рейна в северной части может быть осуществлено лишь ограниченными силами. Они хотели быть уверенными, что в рурском регионе немцам не удастся собрать достаточно сил, чтобы отразить наступление союзников. Генерал Смит привел также заверение Эйзенхауэра по этому вопросу: он намерен бросить в наступление на севере каждую дивизию, которую можно поддержать с тыла (то есть полностью вооружить и оснастить). Наступление на юге, утверждал он, должно не соперничать с наступлением на севере, а быть достаточно сильным, чтобы оттянуть немецкие войска, защитить регион Франкфурта и создать альтернативную линию наступления, если основной удар окажется безрезультатным. Британцы уступили этому доводу, возможно, из-за численного превосходства американцев на Западном фронте.

Более чем вероятно, что эта разница мнений была вызвана не только разногласиями по военным вопросам, но и борьбой за командование.

Примирению сторон мешало недоверие британцев к тому, как Эйзенхауэр толковал свои заверения, и возмущение американцев отсутствием у британцев веры в руководство Эйзенхауэра.

Почитателями и защитниками Эйзенхауэра и Монтгомери было написано много спорных книг, исследующих эти вопросы на многих уровнях, от высокой стратегии до личной клеветы. Я осторожно воздержусь от вступления в спор, который до сих пор ведут ветераны этих великих кампаний.

В соответствии с заверениями Эйзенхауэра, в планы операций на зиму и весну 1945 года были внесены изменения. Измененные параграфы были одобрены главнокомандующим и приняты к сведению Объединенным комитетом. 2 февраля Черчилля и Рузвельта проинформировали о достижении полного соглашения. Результат их удовлетворил.

Как объяснили генерал Маршалл и фельдмаршал Брук Сталину и его военному штабу в Ялте, американские и британские войска сосредоточат основные силы для двух наступлений по сходящимся направлениям к линии Рейна от Дюссельдорфа на север. Все дивизии, которые можно будет вооружить и оснастить, будут брошены на эти наступления. Они надеялись, что им удастся отбросить немцев к востоку от Рейна, сделав возможным форсирование реки севернее Рура. Кроме того, восточнее Рейна должны были высадиться многочисленные воздушно-десантные войска. Сочли, что форсирование Рейна на севере возможно после 1 марта, но до того любая попытка сделать это будет рискованной. Планировалось также разместить на оси Франкфурт – Кассель все силы, доступные после переброски тридцати шести действующих дивизий и десяти запасных, для наступления на севере и обеспечения общей безопасности по всему фронту.

Ни Сталин, ни советский штаб не нашли в этом сценарии операций на Западном фронте ни одного изъяна. Он был расписан, акт за актом, в окончательном докладе, одобренном Рузвельтом и Черчиллем в Ялте.

Объединенный комитет внес изменения в планы на средиземноморском театре военных действий. В окончательном докладе, одобренном в Ялте, записано:

Таким образом, было решено до 15 марта перебросить в Северо-Западную Европу три британские и канадские дивизии, а еще две дивизии и часть тактических воздушных сил, освободившихся после операций в Греции, перебросить в Италию. Давая свое согласие на эти перемещения, Черчилль, по-видимому, находился под влиянием непреодолимого желания канадцев разместить все свои дивизии на Западном фронте. Его согласие было созвучно с желанием британских начальников штабов придать несокрушимую мощь силам Монтгомери на севере. Этим закончились неоднократные попытки премьер-министра найти способы вступления в Юго-Восточную Европу и соединиться с русскими под Веной или в Венгрии. Но он по-прежнему цеплялся за суть своей цели и, одобряя решение, заметил, что «он придает огромное значение быстрому осуществлению отступления или капитуляции немецких войск в Италии. Он считает, что нам надо занять как можно больше территории Австрии, поскольку нежелательно, чтобы русские захватили большую, чем необходимо, часть Западной Европы».

На штабных конференциях на Мальте также возникли планы общих театров военных действий на Дальнем Востоке – в Китае, Индии-Бирме и Юго-Восточной Азии.

В Китае перспектива радовала. Японцам не удалось дойти до главной базы американских военно-воздушных сил в Кунмине. Шансы уничтожить сопротивляющиеся китайские войска и правительство в Чунцине были нулевыми. Мрачные сомнения, что, может быть, придется заплатить жизнями и вооружением, чтобы вдохновить китайцев на военные усилия, начали постепенно сменяться надеждой.

Генерал Маршалл, в прошлом обескураженный бездеятельностью китайцев, на заседании Объединенного комитета 3 февраля описал происшедшие изменения: «Во-первых, часть хорошо обученных китайских войск переброшена из Бирмы в Китай. Во-вторых, открытие бирманского пути означает, что можно осуществить первые поставки артиллерии для китайской армии. В-третьих, если операции в Бирме по-прежнему будут идти успешно, дополнительные хорошо обученные китайские войска смогут вернуться в Китай, и не исключено, что вскоре возникнет действующий китайский корпус».

Однако необходимость в увеличении китайских войск для разгрома японцев уменьшалась ввиду намечающегося вступления в войну Советского Союза. Одновременно по мере того, как американцы захватывали островные позиции все ближе и ближе к Японии, а русские обещали предоставить базы в Приморье, уменьшалась ценность воздушных баз в Китае.

Заявление, содержащееся в окончательном отчете, было неопределенным: «Первостепенной военной целью Соединенных Штатов в Китае и Индии-Бирме является продолжение помощи Китаю в том масштабе, насколько это позволит полностью использовать территорию и ресурсы Китая для операций против японцев».