"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917) - Рафаил Мельников

В числе мер борьбы с подводными лодками обсуждался отказ на кораблях от двух мачт, выдающих противнику курсовой угол корабля. Пытаясь предугадать поведение противника, на "Славе" в наступившей зиме провели тактическую игру по теме "Встречный бой". Именно такое внезапное столкновение с противником Н.О. Эссен считал наиболее вероятным в условиях позиционной войны на театре. Игры подтвердили обоснованность разделения флота на маневренные группы. Четвертую такую группу образовали "Слава" и "Цесаревич". Так со значительным опозданием был реализован один из уроков войны с Японией, которая, как замечал В.А. Белли, уже тогда умела использовать преимущества маневренных групп. Своевременным было одно из замечаний по результатам игр на бригаде об эффективности постановки на пути противника минных банок. Именно эта тактика была избрана флотом уже в 1914 году. Тогда же родилась идея продлить заграждение "Дейчланд" и превратить его в Передовую минную позицию. Очевидней стала потребность в береговых батареях на флангах этой позиции.

Днями великого торжества флота стало состоявшееся 9 ноября 1914г. присоединение к нему в Гельсингфорсе первого из спешно проходивших испытания дредноута "Севастополь". Еще до окончания навигации он успел совершить два плавания в бухты южного берега с бригадой линейных кораблей и крейсером "Россия". Присоединение дредноутов к флоту создало оптимистические ожидания в умах высшего командования, которое сочло ненужным предлагавшуюся командиром "Славы" замену ее довоенных мачт более умеренными по величине. Не было и речи о каком-либо кардинальном усовершенствовании корабля. В Генморе, похоже, придерживались прежнего высказанного еще в 1913 г. о "весьма малой боевой ценности" первых двух додредноутов. Тогда, правда, собирались вернуться лишь к японскому способу обновления их вооружения, но и это предложение, как и другие возможные пути ‘"дотягивания" этих кораблей по вооружению, за зиму 1914-1915 г. осуществить не пытались.

Уже 1/14 апреля 1915 г. "Слава" вместе с "Цесаревичем" перешла из Гельсингфорса в Ревель, откуда под проводкой ледоколов через Балтийский порт и Оденсхольм пришли в шхеры Або-Аландского района. Операция проводки кораблей за тралами (немецкие лодки все же успели с весны "наследить" своими минами) считалась, видимо, слишком ответственной, чтобы отвлекаться на "посторонние" работы. Даже И.И. Ренгартен – один из ближайших штабных сотрудников Н.О. Эссена – был не в силах преодолеть тот, иногда владевший адмиралом крайний прагматизм, который заставлял отвергать те решения и предложения, которые не вели прямо к немедленному и ощутимому повышению боеспособности флота.

Переход в сплошных льдах проводкой ледоколов "Ермак" и "Штадт Ревель" возглавлял старший из командиров капитан 1 ранга С.С. Вяземский (1869-1915). Большую часть службы он провел на Дальнем Востоке и принадлежал к числу лучших офицеров флота. В 1913- 1914 гг. командовал на Балтике линейным кораблем "Император Александр II". Командиром "Славы" был назначен 24 декабря 1914 г. Переход прошел удачно (если не считать поломанной лопасти "Цесаревича"). Немецкая подводная лодка, успевшая побывать в районе рейда Юнгфрузунд, ушла за несколько дней до прихода кораблей, и стало быть, появление "Славы" и "Цесаревича" стало для противника неожиданным. Сообщение с Або поддерживал ледорезный пароход "Оланд", и офицеры за время спокойной стоянки успели, как вспоминал В.А. Белли, хорошо познакомиться с этим старинным и очень интересным городом.

За неимением сил поддержки охрану на опушке шхер организовали с помощью высылавшихся с кораблей одновременно двух паровых катеров, вооруженных пулеметами и 47-мм пушками. Офицеры сняли пустовавшую поблизости дачу и успевали, по словам В.А. Белли, проводить время за картами и ужином с выпивкой. В общем безмятежное, почти курортное отдохновение от войны среди красот живописных шхер, напоминавших норвежские, продолжалось до 19 июня 1915 г. В этот день, уже к ночи, корабли экстренно снялись с якорей, чтобы поддержать вступивший в бой с превосходящими силами противника отряд русских крейсеров.

Радиограмму о срочном вызове кораблей дал с места боя начальник бригады крейсеров контр-адмирал М.К. Бахирев (1868-1920, чекисты). Он недавно сменил опростоволосившего перед немецкими подводными лодками Н.Н. Коломейцова и вот оказался сам в той же сложной ситуации, что и его предшественник. Перехватив немецкое радио о подходе к месту боя германских линейных кораблей, М.К. Бахирев поспешил вызвать находившихся ближе всех к месту боя "Славу" и "Цесаревича". Сосредоточенно, с полным пониманием серьезности ситуации – встретиться предстояло, может быть, с самим "Мольтке" – готовились на "Славе" к бою. который мог стать для корабля последним. У банки Глотовов охрану кораблей вступили высланные навстречу четыре эсминца. Они попарно прикрывали корабли с бортов. Зорко следили все за морем – вездесущие немецкие подводные лодки могли оказаться поблизости. Уже была слышна отдаленная артиллерийская канонада. Напряжение ожидания достигло предела. Приготовились, как того требует морской устав – "в виду неприятеля", поднять на стеньгах андреевские флаги.

Но боя не произошло. Показавшиеся из-за горизонта корабли оказались своими. Победно завершив бой, они возвращались в базу. "Слава" и "Цесаревич", как позднее и весь флот в Гельсингфорсе, бурной овацией встречали возвратившиеся с победой крейсера.

Среди этих торжеств никем не замеченным произошел эпизод с намерением матросов "Цесаревича" (такие настроения были, наверное, и на "Славе") выбросить за борт офицеров с иностранными фамилиями. Об этом В.А. Белли узнал от доверительно обратившегося к нему старшего электрика Шенберга ("очень развитой латыш, старослужащий матрос, в вышей степени хороший человек"). Мотивом были, как объяснял матрос, подозрения о том, что корабли, не вступив бой, вернулись из-за сочувствия немцам со стороны "предателей"- офицеров. "Предполагаю, – записывал потом об этом В.А. Белли, – что пропаганда непрерывно возрастает, и в этом большое участие принимает германская агентура" (РГА ВМФ, ф. 224, on. 1, д. 3, л. 324).

Новый бросок в открытое море "Слава", навстречу подстерегавшим ее там германским подводным лодкам (они уже буквально начинали терроризировать русский флот в его водах), совершила 17-18 июля 1915 г. Операция ее перевода в Рижский залив была столь неожиданной и таинственной, что в подробностях многие авторы (даже участники войны С.Н. Тимирев и Г.К. Граф пишут об участии в прикрытии двух дредноутов) допускают разночтение. Точные данные содержат вахтенные журналы кораблей и прямые донесения руководившего операцией начальника бригады крейсеров М.К. Бахирева и встречавшего "Славу" в Ирбенском проливе начальника минной дивизии контр-адмирала П.Л. Трухачева (1867-1916).

Исчерпывавшее объяснение обстоятельств операции в примечаниях к книге Г. Ролльмана приводил Н.В. Новиков (1880-1957). По его сведениям, "Слава" 17/30 июля вышла с рейда Пипшер под охраной "Рюрика", "Адмирала Макарова", "Баяна", "Богатыря" и "Олега". С ними и был совершен бросок в Балтику к южному флангу русской позиции – Ирбенскому проливу. Здесь "Славу" встретили и через минные заграждения провели корабли минной дивизии. В Эре для обеспечения операции находился "Андрей Первозванный" и "Император Павел I" с миноносцами. Дредноуты, еще не завершившие курс боевой подготовки, в операции участвовать не могли.