Исчадие ветров - Брайан Ламли

Здесь имелись уродливые черепа древних недолюдей и интересные с тератологической точки зрения останки особей, никогда людьми не бывших, и бутыли с разноцветными пузырящимися или «спокойными» жидкостями, дудки, сделанные из полых костей pteranodon prima, способные издавать ноты, превращающие серебро в золото и наоборот, многочисленные полки, забитые книгами в черных или темно-коричневых кожаных переплетах, из которых по меньшей мере одна была изготовлена татуировкой!

Имелись здесь и сделанные из инкрустированных драгоценными камнями ракушек каури миниатюрные миры и пребывающие на своих орбитах луны, свисавшие с прикрепленных к потолку полозьев на подвижных канатиках, и пентаграммы силы, украшавшие мозаичные стены и пол, сверкавшие искрами дробленых самоцветов, из которых были сделаны. Повсюду валялись испещренные значками свитки пергамена, ну а в относительно опрятном центре комнаты находилось главное сокровище Эксиора: большой шар из подернутого дымкой хрусталя на подставке из украшенного резьбой хризолита.

Пиная ногами валявшийся на полу хлам и приговаривая: «Бесполезно, все бесполезно!», он приблизился к магическому кристаллу, уселся на простое плетеное тростниковое кресло и несколькими пассами запустил быструю демонстрацию возможных вариантов будущего. Он уже не впервые обозревал через кристалл будущее (это давалось ему не без труда, ибо основной областью его искусства была онейромантия: изучение будущего в сновидениях, в чем он преуспевал, еще будучи учеником), но, совершенно точно, никогда еще у него не было столь устрашающих результатов.

Ему показали будущее, в котором муть захлестнула и сожрала дворец и его самого вместе с ним. Он видел время, когда Хумквасс представлял собой шрам посреди ландшафта, похожий на огромную язву в здоровой плоти земли. Перед ним предстал камень, воздвигнутый каким-то неведомым заботником в святилище прямо посередине этой язвы, с высеченной эпитафией:

Но нигде, ни в одном из своих отчаянных поисков, не мог он найти подходящего будущего, в котором Эксиор К’мул остался бы живым. Однако же он никак не мог полностью поверить в этот факт, поскольку сны говорили иное: у него все-таки имелось будущее. Как же иначе, ведь он раз за разом видел в сновидениях, что живет в особняке, у которого вместо фундамента нечто вроде чаши, плавающей в озере лавы. Он даже знал, что мир или озеро, где плавал в жидком огне этот дом, называется Лит и что он уже некоторое время обитал там в обществе белого волшебника Ардатхи Элла, о котором он не знал ничего, кроме того, что увидел в снах. Но где же находится это будущее и где находится Лит? Магический кристалл не показывал ничего, кроме самых плачевных финалов! И это крайне удручало.

Эксиор тяжело вздохнул, позволил кристаллу подернуться дымкой, повернулся к книге рун и принялся рассеянно листать страницы. Непонятными для непосвященных значками были там записаны самые разнообразные заклинания, наговоры, заклятия и заговоры, но ни одно из них не могло помочь ему ускользнуть от едкого слизистого тумана — во всяком случае, в этом мире, в этом времени и навсегда. Сама природа этой субстанции не позволяла ускользнуть от нее, она будет преследовать его до самого конца. Конца его жизни.

И когда он совсем уже пришел в отчаяние, ему на глаза случайно попалось еще на добрую четверть не дописанное заклинание, которое он понемногу дорабатывал из фрагмента, оставленного Милакрионом, когда тот удалился в свое последнее убежище на далеком северном необитаемом острове Тарамуне.

Поначалу Эксиор просто бездумно смотрел на незаполненную страницу, а потом его глаза вдруг расширились, в мозгу заискрило, и он принялся жадно перечитывать текст, буквально пожирая руны взглядом. Заклинание вызова мертвых, но вовсе без некромантии как таковой. Если ему удастся додумать текст до логического завершения, то, возможно, удастся призвать себе на помощь кого-нибудь из предков-волшебников. В его роду таковые обязательно должны иметься, в противном случае и он сам не был бы столь одарен. А что, если ему удастся справиться с расчетами, а толку все равно не будет? Что ж, ему что так, что этак терять нечего. Зато если получится, если он и впрямь сможет отыскать и призвать к себе кого-нибудь из предков, умерших много веков тому назад… как известно, одна голова хорошо, а две — лучше. И конечно, лучше, чем ничего!

Он тут же взялся за дело.

Листая свои рунные книги, то и дело обращаясь к разным другим, менее серьезным работам, он медленно наводил на заклинание окончательный глянец. Проверять результаты труда все равно не было времени, ибо день уже клонился к вечеру, а мрачные предчувствия подсказывали ему, что и стены дворца, и заклинание, преграждавшее путь слизи, не продержатся до утра. Так что, поставив дрожавшим стилом последний штрих, он выпрямился и еще раз пробежал тревожным пристальным взглядом по полному тексту заклинания.

За окном уже смеркалось. Эксиор вызвал Локсзора — бывшего таракана, бывшего Хроссака, бывшего колдуна — и приказал:

— Посмотри на эти руны. Как тебе кажется? Сработает?

Локсзор подбежал, приподнялся возле стола на хитиновых ножках и окинул свежеиспещренную краской страницу взглядом фасетчатых глаз.

— Вах! — резко выкрикнул он и злорадно добавил: — Я ведь таракан! Что я понимаю в магии.

— Не хочешь мне помочь?

— Выкручивайся сам как знаешь, колдун. Твое время уже на исходе!

— Вот же глупое животное! — воскликнул Эксиор. — Раз так, то убирайся и сам выкручивайся как знаешь, когда слизь зальет дом! Проваливай! — И он выгнал Локсзора из комнаты. А потом…

…А потом пришла пора испытать заклинание. Последние руны, начертанные рукою Эксиора К’мула.

Очень далеко от своей собственной эпохи — если он еще мог сказать о себе, что принадлежит некоему определенному времени и имеет современность, — Искатель остановил Часы Времени высоко над дворцом Эксиора и принялся изучать через сенсоры и сканеры то, что происходило внизу. Сидевшая рядом Морин теснее прижалась к нему и сказала:

— Анри, я знаю, что мир земных снов остался далеко позади — или далеко впереди — и что мы сейчас находимся в мире яви в ту эпоху, когда Материнский мир находился еще в своем первозданном состоянии, но глядя туда, вниз…

— Понимаю, — мрачно ответил он. — Тебе кажется, что мы все еще видим сон, верно? Ночной кошмар. Судя по всему, Эксиор К’мул сидит в глубокой луже. Кроме того, если наличие этого силового купола о чем-то говорит, то он должен быть еще и волшебником.

Невооруженным человеческим глазом силовой купол, установленный Эксиором, был бы неразличим, но сенсорам и сканерам Часов он представал как бледная чуть заметно вибрирующая полусфера, и замкнутый внутри нее дворец Эксиора виделся сквозь нее, будто сквозь голубой дымок или знойное марево. Сканеры также показали и разлившийся вокруг странный туман, и то отвращение, которое почувствовал де Мариньи, сразу же сказало ему о природе этой субстанции.