Мисс Никто - Татьяна Лаас

class="p1">— Ник… Я знаю, ты не хотела проходить обследования, но Мигель настоял. Типа, надо проверить состояние плода после такого воздействия, которое оказал на тебя Пес… Врачи с ним согласились, я, конечно, разругался с Мигелем в пух и прах, но ничего поделать не мог.

— Ой, — только и смогла сказать Ник. Вот именно за это она ненавидела врачей. За невозможность отстоять себя, свое тело и свое право распоряжаться им так, как считаешь нужным. Эти люди всегда найдут закорючку, разрешающую делать с тобой, что хочешь. Хотя… В данном случае не совсем доктора виноваты — столкнуться с Мигелем, остановить его, когда он что-то для себя решил, практически невозможно. Ой, что сейчас будет…

Лин все так же шепотом сказал:

— Хочешь знать результаты обследования или..?

Она набрала полную грудь воздуха:

— Хочу… И спасибо тебе…

— За что? Я не отстоял твое право на невмешательство. Обследование показало, что с плодом все хорошо, развивается быстро. Это мальчик… Срок родов приблизительно через два месяца.

— Что?! — она ожидала чего-то подобного — уж больно шустро рос ребенок, но все равно. Два месяца?! У неё осталось всего два месяца?! Да не может быть… И как теперь доказать Лину… Она заглянула ему в глаза и поняла: доказывать ничего не надо. К счастью. Это Лин. Её Лин. А вот Мигель… И Брендон, опять же…

Лин кивнул:

— Прости, вот такие мы лигры большие. Правда, Мигель после обследования по потолку бегал — думал, что отец малыша Тамиор.

— Та… миор?! — еле выдавила из себя ошеломленная Ник. Лин криво улыбнулся:

— Мигель все еще не верит тебе.

— Ты же так не думаешь? — на всякий случай уточнила Ник. В Лина она верила, но мало ли… — Про Тамиора…

Заметив, как он потемнел лицом, она спешно добавила:

— Конечно, не думаешь. Я верю. Я знаю, Лин. Не надо ничего доказывать…

Он сжал кулаки так, что пальцы побелели — кажется, он так и не простил себе той осени. Не простил того, что её тогда спас Брендон, а не он. Взяв голос под контроль, Лин мягко сказал:

— Я знаю, какой сволочью был Тамиор. Никакого очарования лордов не хватит, чтобы заставить тебя забыть о таком. Даже учитывая программу и влияние наноботов — гормоны гормонами, но голову на плечах еще никто не отменял.

Ник вздохнула — кажется, Лин уже пообщался с Ткачем. Иначе откуда он про программу знает…

— И не бойся, Ник, правда, мы с тобой найдем способ остановить эту дикую программу, в чем бы она не заключалась. — Лин снова поцеловал её, в этот раз в кончик носа.

Ник призналась:

— Наноботы способны полностью контролировать тело человека. Тот магический блок, делающий меня неуклюжей, это наноботы. Мои влюбленности в Маки и прочих, быть может, тоже наноботы… Ты не боишься, что я… — она сглотнула и не смогла закончить фразу.

Лин приложил палец к её губам:

— Во-первых, я точно знаю, что я не принц и не попадаю под воздействие наноботов, а во-вторых, никакие наноботы даже с воздействием на гормоны не заставят любить. Влюбляться — быть может, но не любить, Ник. Никакой гормональный шторм, это я тебе как оборотень, ежегодно попадающий в такую вот мясорубку, говорю, не заставит любить. Не волнуйся и не переживай, не придумывай проблемы, пока они еще не начались. Мы найдем решение с программой наноботов. Правда, найдем. Никто не заставит тебя стать Евой, никто не запрет тебя в лаборатории, никто не заставит тебя делать то, что ты не хочешь. И плевать на наноботов. Я не позволю. Никто не позволит, Ники, солнышко… Все будет хорошо, ты просто верь в себя и в нас.

Ник снова прижалась к нему:

— Спасибо, Лин. Спасибо за веру в меня. Я… Я так испугалась там в Холме… Точнее в Убежище.

Лин предпочел сменить тему — наверное, не хотел и дальше волновать Ник:

— Хочешь на него посмотреть? Там сейчас много чего интересного… — он так загадочно при этом улыбался, что Ник не понимала его. Убежище же было выжжено дотла. Пес ей показывал в своих воспоминаниях, точнее записях. Там в Холме ничего не осталось. Так что видеть результат собственной глупости не хотелось. Зачем Мигелю и Гарсия пустой, выжженный Хо… Убежище, не понятно. Они-то искали порталы, они искали способ добраться до лордов. Хорошо, что в её крови и крови Лина есть нужные наны. Они просто обязаны там быть.

Ник честно сказала:

— Нет. Не хочу. Хватит пока с меня наноботов.

Лин заглянул ей в лицо, и она призналась:

— Хочу домой. Точнее хочу к тебе домой. — она подумала, вспоминая свой дом и наноботы, и поправилась: — Хочу в Либорайо к тебе домой.

— Ко мне? — удивился Лин, но расспрашивать о причинах таких перемен не стал. Ник была ему благодарна за такое — помнила, что сама просила его напоминать, когда начинает темнить, но рассказывать свои планы на автодом она пока не собиралась — слишком все непонятно. Надо сперва все хорошо разузнать. И тут только Ханыль в помощь.

— К тебе… — подтвердила тихо Ник. — Поехали домой, а? Хорошо?

— Ясно! — кивнул Лин и встал: — пойду разбираться с врачами и твоей выпиской.

Ник расплылась в улыбке — это счастье, когда тебя безоговорочно принимают и понимают так, как Лин. Её Лин.

Она принялась выдергивать из себя катетеры. Хватит!

Стоя через час на крыльце больницы Алисо, Ник удивленно всматривалась в городок. Она его не узнавала. Он стал чужим ей. Или это изменилась она. Не было никаких ароматов обреченности или радости. Не было никаких ощущений от городка, словно… Словно… Она сглотнула и попыталась зажечь на ладони боевой знак. Не получилось. Ник выдохнула и сказала тревожно рассматривающему её Лину:

— Рогатые орки, а я больше не маг… Я не чувствую магии, Лин.

Глава 53 Шизофрения во всей красе

Конь легко поглощал дорогу, как спагетти. Эта фраза всплыла откуда-то из глубин детства — сейчас уже и не вспомнишь, почему и откуда, может, из фильма, может, из книг. Жаль только, что конь был робо, и в еде не нуждался. Он мягко, но крайне быстро перемещался, ему даже указывать дорогу не надо было — он пользовался спутниковой навигацией. Всаднику оставалось только любоваться окрестностями или предаваться воспоминаниями. Чем Зак и занимался. Он снова и снова прокручивал в голове записи нанов…

Вот же глупость — когда-то они назывались правильно: наноботы. Потом кто-то решил, что пара последних букв лишняя, и они стали нанобами.