Хищные птицы - Уилбур Смит

– Отличная работа, мистер Боуэлс.

Камбр с такой силой хлопнул Сэма по плечу, что едва не сбил его с ног.

– Наверняка еще кто-нибудь прячется под палубой. Выкурить их! Но постарайтесь добыть их живыми. И спустите на воду лодку, догоните вон тех!

Он показал на нескольких выживших, все еще пытавшихся доплыть до мангровых деревьев.

– А я спущусь в каюту Луэллина, поищу корабельные документы. Позови меня, когда соберешь всех пленников в середине палубы.

Он пинком распахнул дверь каюты Луэллина и остановился, оглядывая все внутри. Каюта была прекрасно обставлена резной полированной мебелью и драпировками нарядного бархата.

В ящике письменного стола Камбр нашел ключи к железному ящику, привинченному к полу под удобной койкой. Едва открыв его, он сразу увидел тот кошель, который сам дал Луэллину.

– Весьма обязан тебе, Кристофер. Это тебе не понадобится там, куда ты отправился, – пробормотал Камбр, опуская кошель в карман.

Под ним оказался второй кошелек. Взяв и его, Камбр вернулся к письменному столу и высыпал на него золотые монеты.

– Двести шестнадцать фунтов, пять шиллингов и два пенса, – сосчитал он. – Ну, это пойдет на плату людям. Не слишком много, но я благодарен за любое пополнение.

Потом он снова заглянул в железный ящик, на этот раз обратив внимание на небольшую деревянную шкатулку в углу. Камбр рассмотрел вырезанное на крышке имя: «Достопочт. Винсент Уинтертон».

Шкатулка была заперта, но замок с легкостью уступил перед нажимом кинжала Камбра. Увидев, что лежит внутри, Камбр улыбнулся и запустил пальцы в груду золотых монет.

– Это наверняка то, что проиграл полковник Шредер… но не следует его соблазнять мыслью, что он может все вернуть. Я сам приберегу их для него.

Буззард налил себе стакан французского бренди из капитанских запасов и уселся за стол, чтобы изучить корабельные журналы и документы. В вахтенном журнале могло найтись много интересного, и Камбр отложил его в сторону, чтобы прочесть позже. Потом просмотрел соглашение о партнерстве с лордом Уинтертоном, который, похоже, и был владельцем корабля.

– Теперь он не ваш, ваше лордство, – ухмыльнулся Буззард. – С сожалением сообщаю, что теперь кораблик мой, и только мой.

А вот грузовая декларация разочаровала Камбра. «Золотая ветвь» везла в основном дешевые товары – ножи и топоры, ткани, бусы и медные кольца. Однако в ее трюмах имелось также пять сотен мушкетов и немалое количество черного пороха.

– Ого! Так вы занимались контрабандой оружия? Позор, дорогой Кристофер! – Он с неодобрением покачал головой. – Что ж, у меня найдется что-нибудь получше, чтобы заполнить трюмы на обратном пути, – пообещал он себе и хорошенько хлебнул бренди.

Камбр продолжил изучать бумаги. Среди них нашлось второе письмо Уинтертона, в котором выражалось согласие на то, чтобы «Золотая ветвь» поступила на службу Престеру Джонсу в качестве военного корабля, и витиеватое рекомендательное письмо правителю Эфиопии, подписанное канцлером Англии графом Кларендоном и заверенное Большой печатью, в котором канцлер отзывался о Кристофере Луэллине самым превосходным образом.

– А! Вот это уже весьма полезно. Если слегка изменить имя, это пригодится!

Он аккуратно сложил письмо и вернул в железный ящик и его, и кошельки, и судовые документы, а ключ, привязав к ленте, повесил себе на шею.

Допивая очередную порцию бренди, Камбр обдумывал возможности, открывшиеся ему теперь.

Эта война на Большом Роге весьма его заинтересовала. Вскоре над Индийским океаном должны были подуть торговые ветра. На их благосклонных крыльях по велению Великого Могола устремятся к перевалочным пунктам на африканском побережье арабские дау[12] с сокровищами и солдатами со всей его империи, включая материковую Индию и индийские горные окраины. А еще в путь отправятся многочисленные паломники, правоверные мусульмане, которые поплывут через Арабское море к месту рождения их пророка. Монархи и принцы, министры и богатые торговцы со всего Востока повезут с собой такие богатства, о каких Камбр мог лишь догадываться, чтобы оставить их в мечетях и храмах Мекки и Медины.

Камбр позволил себе несколько минут помечтать о рубинах цвета голубиной крови, ярких синих сапфирах размером с его кулак, о гигантских грудах серебряных и золотых слитков.

– Если «Чайка» и «Золотая ветвь» будут действовать сообща, никакой чернокожий принц-язычник не сможет передо мной устоять. В моих трюмах окажется все самое лучшее. И жалкое сокровище Фрэнки Кортни поблекнет рядом с этой роскошью! – утешил он себя.

Его до сих пор терзала мысль о том, что он не сумел найти тайный склад сэра Фрэнсиса. Он нахмурился.

– Ладно, когда я уйду из этой лагуны, оставлю здесь кости Джири и прочих лживых черномазых как знак того, что я тут побывал, – пообещал он себе.

Его размышления прервал Сэм Боуэлс, сунувший голову в дверь:

– Ужасно прошу прощения, ваша светлость, но мы собрали всех пленных. Всех нашли. Никто не удрал.

Буззард тяжело поднялся на ноги, радуясь возможности отвлечься от горьких сожалений.

– Что ж, посмотрим, что ты мне приготовил.

Связанные пленники сидели на корточках в три ряда в середине корабля.

– Сорок два крепких просоленных матроса, – с гордостью сообщил Сэм. – Закаленные бурями.

– И никто из них не ранен? – недоверчиво спросил Буззард.

Сэм ответил шепотом:

– Я же знал, что вам не захочется изображать сиделку для этих ребят. Мы просто держали их головы под водой, чтобы помочь принять правильное решение. Так что для большинства из них это настоящее милосердие.

– Я просто изумлен твоей сострадательностью, мистер Боуэлс, – проворчал Камбр. – Но на будущее избавь меня от таких подробностей. Ты же знаешь, я сторонник мягкого убеждения.

Он тут же выбросил это из головы и принялся изучать пленных. Вопреки заверениям Сэма, многие из них оказались сильно избиты, под их глазами красовались черные круги, разбитые губы опухли. Мужчины сидели повесив головы, и ни один не посмотрел на Камбра.

Он медленно прошелся вдоль них, время от времени хватая кого-нибудь за волосы и вынуждая поднять голову, чтобы рассмотреть лицо. Дойдя до конца ряда, он вернулся обратно и весело заговорил:

– Послушайте меня, братцы! У меня к вам всем предложение. Будете мне служить – и получите по шиллингу в месяц и честную долю добычи. Это так же верно, как то, что меня зовут Ангус Кокрейн, а поделить нам будет что, увидите!

Никто не ответил, и Камбр нахмурился:

– Вы что, глухие? Или дьявол откусил вам языки? Кто пойдет под парусами графа Камбра?