Большая энциклопедия начинающего психолога. Самоучитель - Геннадий Старшенбаум

Немногие клиенты используют мои книги как самоучители. В основном делают самые простые тесты, игнорируя упражнения и ролевые игры. Объясняют это всякими причинами: нет времени, не все понятно, лучше иметь дело с живым автором. Как правило, они не против описания их историй (конечно, без узнаваемых подробностей). Скорее наоборот, рады попасть в книгу. Они гораздо меньше озабочены тем, что про них напишут, чем тем, что они недостаточно интересны для того, чтобы я написал о них.

Терапевтический процесс начинается с того момента, когда у меня и клиента появляется общая единая перспектива в исследовании его проблемы. Мы оба стараемся установить, укрепить и поддерживать особую близость, которая снова и снова нарушается, когда клиент прибегает к старым защитам. Но анализ как раз и помогает клиентам прийти к пониманию и овладению своими эмоциональными проблемами.

С помощью вопросов, конфронтации и интерпретаций, концентрируя свое внимание на одних предметах и игнорируя другие, а также за счет своих вербальных и невербальных реакций я предлагаю клиенту определенную систему понятий, на которой будет строиться терапия. Нас объединяет представление о том, что проблемы возникают из-за неспособности в достаточной степени осознавать свои чувства, что в ходе работы клиент научится лучше выражать эти чувства и от этого почувствует себя лучше. Сможет улучшить свои социальные и сексуальные отношения, эффективно работать и любить, стать продуктивным и ответственным человеком.

Всякий раз, когда я представляю суть своего подхода и подразумеваю или открыто говорю, что клиент почувствует себя лучше, если будет следовать ему, я использую внушение. Чем сильней вера клиента в меня, чем выше степень идеализации или позитивного переноса, тем мощнее воздействие этих внушений на клиента. Одновременно я стимулирую развитие независимости пациента, помогая ему научиться думать самостоятельно и в итоге действовать более зрело и следовать своим собственным выборам.

Для того чтобы клиент научился чему-то, необходимо определенное количество «репетиций». Обычно они не осознаются клиентом, за исключением тех случаев, когда я полусерьезно даю домашнее задание. При этом важно все, чему научается клиент в процессе терапии, обобщать таким образом, чтобы он умел применять эти новые адаптивные методы поведения со своим начальником, коллегами и друзьями, супругом и детьми.

Во время психологического кризиса пациент тоскует об утраченных надеждах, ненавидит мир, который стал холодным и темным, на высоте отчаяния пытается слиться с ним, мистически растворившись в смертельной пустоте. Я прослеживаю роль объединяющих факторов в развитии межличностных конфликтов, которые чаще всего являются причиной психологических кризисов. Помогаю клиентам найти новые объединяющие факторы, присущие более зрелой личности.

Хотя корни неадаптивных поведенческих моделей лежат в прошлом, коррекцию искажений можно провести только в настоящем и лучше всего – в самых тесных, непосредственно протекающих отношениях, которые возникают между клиентом и мною, а также между ним и его партнером, им и участниками терапевтической группы.

В кризисной группе актуализируются антисуицидные факторы, которые становятся объединяющими для участников группы. Семейная кризисная терапия нацелена на выявление и коррекцию взаимоисключающих ожиданий и требований супругов по отношению друг к другу, формирование более эмпатичного отношения близких к пациенту и его партнеру, поиск более зрелых объединяющих факторов.

Главный терапевтический фактор в моем самоанализе – ежедневное столкновение с проблемами клиентов, похожими на мои, и их совместная проработка. Совместная – это объединяющий фактор, ведь я не барон Мюнхгаузен, чтобы вытаскивать себя за волосы из болота.

Большое внимание я уделяю личности клиента, которую я понимаю как процесс развития. Прежде всего я стараюсь понять – куда он направлен? Кто и что направляет его? Зачем? Какие есть варианты? Каковы критерии выбора? Какова система ценностей клиента – на словах и на деле? Что для него идеальная жизнь, идеальный партнер? С кем вместе он строит свою жизнь? Каковы его реальные планы, ресурсы, способы и сроки достижения цели? Из кого состоит группа поддержки, как распределены роли, каковы правила игры, поощрения и санкции? И наконец, какое место в процессе его развития занимает наша работа.

На первой же встрече с клиентом я подчеркиваю равенство наших прав личности и помогаю ему принять меня, себя и других людей в различных человеческих проявлениях. Я ищу, что связывает человека с близкими ему по духу людьми, подкрепляю эмпатические связи. Обращаю внимание свое и клиента на используемые им психологические защиты, причем больше внимания придаю укреплению зрелых защит, чем непосредственной работе с незрелыми.

Чтобы сохранить раппорт, я задействую свой регрессивный уровень, соответствующий регрессии у клиента. В этом состоянии мы с клиентом непрерывно меняемся ролями, воспроизводя усвоенные в детстве объектные отношения. Жесткие аналитические рамки позволяют нам не отыгрывать аффекты вовне, а фантазировать, чтобы мы могли распознать спроецированные объектные отношения.

Я постоянно отделяю этот спроецированный материал от своих реакций контрпереноса и превращаю свое самонаблюдение в интерпретацию переноса, ожидая, что клиент установит историческую связь происходящего между нами со своим детством, а затем распространит эту связь на другие ситуации. При этом моя способность переносить искажения своих внутренних переживаний под влиянием регрессии помогает клиенту принять то, чего он не выносил в себе.

Я систематически спрашиваю клиента, что он думает обо мне, интерпретирую сопротивление анализу переноса, в том числе смещение реакций клиента с меня на других людей в его настоящем или прошлом. К сопротивлению я отношусь с уважением и пониманием его как механизма защиты и проявления силы характера клиента. Даю клиенту испытать работу сопротивления, признать ее, и лишь затем интерпретирую – вначале сам факт сопротивления, а потом его содержание. Я проясняю мотивы и форму сопротивления: какие чувства заставляют клиента сопротивляться, какие способы использует сопротивление. Прослеживаю историю и бессознательные цели работы сопротивления в данной форме в настоящем и прошлом клиента.

Последняя процедура в терапии – тщательная проработка выявленной формы сопротивления в реальной жизни. Этому способствует сформированная за время терапии привычка в конце сессии отвечать себе на три вопроса: что понравилось сегодня в своей работе, что не понравилось и как хотелось бы лучше. Первый ответ укрепляет уверенность в своих возможностях, второй помогает осознать сопротивление, а третий намечает направление дальнейшей работы с ним.

При завершении терапии клиент вновь переживает перенос и овладевает им, начинает самоанализ. Вместе со мной он определяет разочарования, границы и неудавшиеся аспекты нашей работы, обсуждает возможность повторного обращения за помощью и планы на будущее. Критерием эффективности работы я считаю не просто понимание причин проблем, а изменение в реальной жизни клиента.