На пути к краху. Русско-японская война 1904-1905 гг. Военно-политическая история - Олег Айрапетов

С таким настроением отправился в США глава русской делегации. Перед ним стояла весьма непростая задача. До известной степени она упрощалась тем, что русские дешифровальщики решили проблему дипломатического шифра противника, и в результате в МИДе получили возможность читать значительную часть переписки Токио с посольствами в Китае и Европе. Впрочем, удержать это в секрете не удалось. Сотрудник Форейн офис известил японского посла в Берлине о том, что русские, судя по всему, читают секретную переписку японских дипломатов. В результате накануне переговоров Япония сменила шифр дипломатической переписки, что стало весьма ощутимой потерей для русской делегации. Витте пришлось действовать вслепую{2218}. Своим союзником глава русской делегации решил сделать общественное мнение страны, где велись переговоры. Еще будучи в Париже он дал интервью Ассошиэйтед Пресс, которое вышло под заголовком «За мир, но не любой ценой»{2219}.

По прибытию в Нью-Йорк, еще до начала переговоров, он сумел добиться многого. Прежде всего, ему удалось встретиться с Шиффом и другими представителями еврейской общины{2220}. «Приезд Витте, — докладывал финансовый агент 23 июля 1905 г., — безусловно произвел во враждебном, даже злорадном, к нам отношении американского общества как будто перемену; в части публики замечаются признаки симпатии к России; независимо от прекрасной — пока в общем — прессы мы окружены, благодаря уменью и такту Сергея Юльевича, всеобщим вниманием»{2221}. Впрочем, эти успехи не стоит переоценивать, так как американский внешнеполитический курс оставался последовательным. На встрече с Рузвельтом 22 июля(4 августа) Витте заявил, что категорически против заключения мира на условиях, «задевающих честь» России, но поддержки у президента он явно не получил. Тот считал желательным как можно быстрее прекратить войну, о чем недвусмысленно заявил на следующий день во время встречи с делегациями двух стран{2222}. В сложившейся ситуации ускорить переговоры можно было лишь путем максимальных уступок Японии.

5 августа две делегации прибыли в Ойстер Бей на американских крейсерах «Такома»(японская) и «Чаттануга»(русская), где они впервые встретились на борту президентской яхты «Мейфлауер». Вслед за первой неформальной встречей было принято решение о том, что русская делегация отправится в Портсмут на борту «Мейфлауера», а японская — на борту крейсера «Дельфин»{2223}. 27 июля(8 августа) делегации прибыли в Портсмут. Фактически уже на следующий день начались переговоры{2224}. Формально это были консультации по принципам ведения переговоров, которые завершились подписанием 28 июля(9 августа) предварительного протокола — документы должны были вестись на французском (русская делегация) и английском (японская делегация) языках, в секретном режиме. Все заявления прессе должны были делаться по взаимному соглашению участников{2225}. За неделю до первой встречи делегаций Рузвельт информировал Розена о том, что японцы потребуют уплаты контрибуции и уступки занятого уже ими Сахалина{2226}. Эта информация быстро подтвердилась.

С самого начала Министр иностранных дел Японии выступил с весьма тяжелыми для России требованиями. Они были озвучены уже на первом утреннем заседании 10 августа: 1) признание особых политических, военных и экономических прав Японии в Корее; 2) вывод русских войск из Манчжурии отказ от всех преимуществ, которые имела там Россия, признание принципа равных возможностей; 3) Япония возвращает Китаю оккупированные территории, за исключением Ляодунского полуострова; 4) полное восстановление китайского суверенитета над Манчжурией, включая право Пекина на развитие ее в коммерческом и промышленном отношениях; 5) передача Японии Сахалина и прилегающих островов; 6) передача прав на аренду Порт-Артура и Квантуна Японии; 7) передача Японии ЮМЖД по линии Порт-Артур-Харбин; 8) ограничение прав России на использование КВЖД, которая должна использоваться исключительно в коммерческих и промышленных целях; 9) компенсация военных расходов Японии; 10) передача Японии всех русских военных судов, укрывшихся в нейтральных портах; 11) ограничение права России держать флот на «Крайнем Востоке»; 12) предоставление японским подданным прав на рыбную ловлю у русских берегов, в заливах, гаванях и реках бассейнов Японского, Охотского и Берингова морей{2227}. Из дипломатичности японцы решили изъять слово «контрибуция» из своих требований, кроме того, по рекомендации Рузвельта Комура снял требования о передаче Владивостока или ограничения права России укреплять побережье{2228}.

Витте проявил незаурядные дипломатические способности на переговорах, сочетая отказы с уступками. Основные пункты своей программы сам он сформулировал следующим образом: «1) ничем не показывать, что мы желаем мира, вести себя так, чтобы внести впечатление, что Государь согласился на переговоры, то только ввиду общего желания почти всех стран, чтобы война была прекращена; 2) держать себя так, как подобает представителю России, т. е. представителю величайшей империи, у которой приключилась маленькая неприятность; 3) имея ввиду громадную роль прессы в Америке, держать себя особливо предупредительно и доступно ко всем ее представителям; 4) чтобы привлечь к себе население в Америке, которое крайне демократично, держать себя с ним совершенно просто, без всякого чванства и совершенно демократично; 5) ввиду значительного влияния евреев, в особенности в Нью-Йорке, и американской прессы вообще не относиться к ним враждебно, что, впрочем, совершенно соответствовало моим взглядам на еврейский вопрос вообще»{2229}.

30 июля(12 августа) Витте дал официальный ответ на японские требования. Он представлял собой комбинацию из уступок по второстепенным и очевидно проигрышным вопросам и отказов по всем остальным{2230}. Далее избранная Витте тактика стала приносить все более и более выгодные для России результаты. По его собственным словам, «…он достиг успеха потому, что основал свою политику на господствовавших в американском народе чувствах. Он начал с того, что уступил Японии все то, что общественное в Америке мнение почитало подлежащим уступке…»{2231} В какой-то степени остроту антирусских настроений последнего Витте, по его словам, удалось снять при встрече 2(15) августа «…с главными вождями американского еврейства, которые имеют существенное влияние на здешнее общественное мнение, располагают огромными капиталами и помогают японскому правительству в денежных операциях»{2232}.