От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - Виктор Гаврилов

В то же время после разгрома Франции и покорения почти всей Западной Европы Гитлер уже не нуждался в союзе с СССР. А быстрая победа в Западной кампании укрепила авторитет Гитлера и тех в его окружении, кто считал, что настал момент для «решительного столкновения с большевизмом».

По замыслу Гитлера основные усилия должны были быть сосредоточены на уничтожении Красной армии, а не на захвате территории или политических целях: «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено. Путем быстрого преследования должна быть достигнута линия, с которой русские военно-воздушные силы будут не в состоянии совершать налеты на имперскую территорию Германии»[1354].

На совещании, проходившем двумя неделями ранее, Гитлер заявил, что по сравнению с целью уничтожения советских вооруженных сил «Москва не имеет большого значения»[1355].

Следует отметить, что и в дальнейшем, несмотря на возражения командования сухопутных войск, Гитлер продолжал настаивать, что захват Москвы не имеет значения и что группы армий «Север» и «Центр» должны продвинуться до р. Днепр, а затем под прикрытием Днепра развернуть свои силы на север. В отношении группы армий «Юг» фюрер потребовал «в районах, прилегающих к Румынии, задействовать ровно столько войск, сколько будет необходимо для ее обороны. Все остальное должно быть использовано севернее Карпат: фронтально, с дальнейшим усилением ударной группировки на северном фланге путем подтягивания новых подвижных соединений». Гитлер также потребовал по возможности скорее вывести танковые части из Румынии. Это указание было беспрекословно принято германским генштабом к руководству несмотря на особое мнение командования сухопутных войск[1356].

Конечно, Гитлер и его окружение втайне надеялись, что коммунистический режим в СССР сразу же рухнет, ввергнув страну в хаос, наподобие того, который уже был в 1918 году. Но они недооценивали Сталина как руководителя и способность советского командования быстро заменить части и соединения, уничтоженные и разгромленные в приграничных сражениях. Только позднее, в 1941 году, когда ни Красная армия, ни советское правительство не показывали признаков развала и поражения, германское руководство сосредоточило свои усилия на взятии Москвы, чтобы осуществить свои захватнические планы до начала зимы.

Для нападения на СССР Гитлер сосредоточил 153 германских дивизии, включая 17 танковых и 14 моторизованных. Эти силы были разделены на армию «Норвегия» на крайнем севере и на три группы армий: «Север», «Центр» и «Юг». Германские ВВС поддерживали действия всех этих групп армий. Главный удар наносила группа армий «Центр», включавшая две из четырех танковых групп (2-ю и 3-ю) под командованием фельдмаршала Федора фон Бока. Как планировалось, эти две танковые группы должны были замкнуть кольцо окружения в районе Минска – первый большой «котел» в ходе кампании. Поэтому основные силы германской армии были сосредоточены к северу от Припятских болот, которые представляли собой практически непроходимую местность, делившую театр военных действий на северную и южную части.

Германские штабисты до некоторой степени надеялись, что недостаток дорог и железнодорожных путей будет даже выгоден германской армии, затрудняя отступление советских войск и способствуя их окружению. Дальнейшие события, однако, показали, что германская разведка переоценила степень сосредоточения Красной армии в приграничных районах, в частности из-за дезинформационных мероприятий советского командования, которое намеренно демонстрировало, что в приграничных районах сосредоточено больше войск, чем это было в действительности. С другой стороны, германская разведка не имела никаких сведений о резервных армиях, сосредоточенных к востоку от р. Днепр[1357].

После первых приграничных сражений германский генштаб планировал наступление трех групп армий по расходящимся направлениям: на Ленинград (группа армий «Север»), на Москву (группа армий «Центр») и на Киев (группа армий «Юг»). Так с самого начала операция «Барбаросса» таила в себе опасность распыления сил германской армии в тщетной попытке захватить сразу все.

Одержав внушительную победу над англо-французскими войсками, оккупировав Данию, Норвегию, Голландию, Бельгию и часть Франции и вынудив Англию эвакуировать свои войска с материка Европы, гитлеровское командование вновь вернулось к своей давней цели – подготовке к войне с СССР. Гитлер считал, что теперь у него появилась «свобода рук» и возникли необходимые условия, когда можно быстро осуществить его давнишнюю цель – разгром большевизма.

Чтобы частично облегчить бремя войны и одновременно создать ложное впечатление в Германии и в мире, в июне 1940 года германское командование приняло решение сократить сухопутные войска вермахта до 130 дивизий. 35 дивизий расформировывались, а их личный состав частично направлялся для работы в промышленности и сельском хозяйстве, частично обращался на пополнение и переформирование оставшихся соединений[1358].

В то же время германское руководство настороженно отнеслось к вступлению советских войск в Прибалтику, Бессарабию и Западную Буковину. Раздражение у Гитлера вызывало также стремление СССР обеспечить свое влияние на Балканах. 6 июня в Москве была получена информация из Болгарии, что в течение одного-двух месяцев Германия совместно с Италией и Японией осуществит внезапное нападение на Советский Союз[1359].

25 июня 1940 года, на третий день после подписания перемирия с Францией в Компьене, обсуждая итоги Западной кампании с начальником штаба ОКВ Кейтелем, фюрер снова завел речь о «восточном походе». «Теперь, – сказал он, – мы показали, на что способны. Поверьте мне, Кейтель, поход против России был бы только военной игрой на ящике с песком»[1360].