Империя тюрков. Великая цивилизация - Рустан Рахманалиев

Первый хан Золотой Орды – Бату – понимал особую важность Нижнего Поволжья, которое он сделал ханской ставкой: здесь пролегала магистраль караванной торговли; отсюда было ближе к другим монгольским государствам; культурная полоса по Нижней Волге была так близка от степи, что здесь легко было сочетать оседлое и кочевое хозяйство. С именем основателя Золотоордынского государства связано строительство крупного города Сарая, в отличие от другого Сарая, основанного братом Бату, Берке-ханом. В исторической литературе эти города были известны под названием Старый Сарай и Новый Сарай.

Бату оказывал большое влияние на монгольскую политику в качестве главы (разумеется, с согласия своего брата Орды-Ичена) старшей ветви чингисидов. Между тем он никогда не претендовал на титул верховного хана. Даже в самом начале он уважал решения своего предка, который оставил империю дому Угэдея. Такая почтительность, вероятно, объясняется сомнением насчет происхождения Джучи. Очевидно, поэтому Чингисхан не питал особой любви к Джучи, и тот провел последние пять лет жизни в своем уделе, не принимая участия в походах Чингисхана, ну, а в конце охлаждение между отцом и сыном стало совершенно очевидным. Все это с самого начала повлияло на роль джучидов, роль второго плана. Бату взял реванш в 1250–1251 гг., вызвав крах дома Угэдея и восхождение дома Толуя. Он решительно вмешался в этот спор в Алмалыке в 1250 г., а в 1251 г. послал своего брата Берке в Монголию, чтобы посадить на трон Мункэ, сына Толуя, в противовес угэдеидам. С тех пор Мункэ оставался должником Бату. В 1254 г. Мункэ заявил Рубруку, что его могущество и мощь Бату распространяются на земле подобно лучам солнца, и эти слова намекают на некое единство империи. Впрочем, Рубрук отмечает, что на землях Мункэ проявляли больше уважения к людям Бату, чем во владениях Бату к представителям Мункэ.

По мнению Бартольда, в период между 1251 и 1255 гг. тюрко-монгольский мир был практически поделен между великим ханом Мункэ и старейшиной Бату, а граница между двумя владениями проходила по Чуйским и Таласским степям. Среди других членов чингисидской семьи Бату выполнял функции верховного арбитра и «делателя императоров». О его личности бытуют два противоположных мнения, что совершенно естественно. Тюрко-монголы называли его «добрый принц» и восхваляли его щедрость. Напротив, для христиан он был вдохновителем беспримерных жестокостей, которые имели место во время кампаний 1237–1241 гг. в России, Польше и Венгрии.

Европейский поход 1237–1241 гг. через славянскую Русь, Польшу, Силезию, Моравию, Венгрию и Румынию, в котором участвовали представители всех ветвей чингисидов, был организован по инициативе Бату. Он был предводителем, по крайней мере номинальным (стратегическое командование находилось в руках Субэтэя). Бату получил все возможные выгоды от этого похода. Тюрко-монголы не только подавили кыпчаков, но и покорили русские княжества – Рязанское, Суздальское, Тверское, Киевское и Галицкое, которые более двух столетий оставались вассалами Золотой Орды. До ХV в. они находились в прямом подчинении у хана, который по своей воле выдавал ярлыки, назначал и снимал русских князей, а те должны были являться в его ставку на Нижней Волге и «бить ему челом». Эта политика унизительной зависимости ведет начало от великого князя Владимирского, князя Ярослава, который в 1243 г. пришел с поклоном к Бату и получил от него звание «старейшины русских князей». (Кстати, в 1246 г. он участвовал в избрании великого хана Гуюка, а мать-императрица Торагана «кормила его из своей руки», как писал Карпини, в результате чего он заболел и через семь дней умер, причем его лицо было покрыто подозрительными пятнами.)

В 1250 г. князь Даниил Галицкий также приехал выразить свое повиновение и просить посвящения в князья. Великий князь Александр Невский (1252–1263 гг.), сын и преемник Ярослава, извлек всю возможную пользу от тюрко-монгольского протектората, чтобы отразить натиск врагов России на Балтике. Таким образом, рабство было единственным условием, позволившим стране пережить те тяжелые времена. Московия оставалась в рабстве до освобождения ее Иваном III в конце XV в.

История Золотой Орды коренным образом отличается от истории других чингисидских ханств. Если в остальных покоренных странах тюрко-монголы более или менее приспосабливались к новой среде и в той или иной мере воспринимали уроки покоренных народов, если в Китае Хубилай и его потомки становились китайцами, потомки Хулагу в Иране становились ильханами, то их родичи, ханы Южной Руси, отторгали славяно-византийскую цивилизацию и не приемлели русификации. Как показывает географическая номенклатура, они оставались «золотоордынскими ханами», т. е. наследниками тюрко-монгольской орды.

Исламизация монгольских ханов поверхностная, с точки зрения культуры, и изолированная, с европейской точки зрения, изменила эту ситуацию в том смысле, что она, не приобщив их к старой цивилизации Ирана и Египта, окончательно отрезала монгольских ханов от западного мира и сделала их, как позже случилось с османами, чужаками, зацепившимися за европейский континент, не ассимилировавшимися и не поддавшимися ассимиляции.

В течение всего существования Золотой Орды Азия начиналась у южного порога Киева. Плано-Карпини и Рубрук отмечали, что люди с запада, прибывавшие в ханство Бату, словно попадали в совершенно другой мир. Без сомнения, у тюрков-хазар Х века было больше «западного», чем у наследников Джучи. Хотя и в Золотой Орде можно обнаружить признаки влияния исламской и русской культур.

Между тем надо признать, что судьба могла повернуться по-другому. Что бы ни писал Рубрук, который за невежеством и пьянством несторианского духовенства не увидел политического несторианства для Тюрко-монгольской империи, христианство пустило корни в самом доме Бату. Сын Бату, Сартак, вопреки утверждениям путешественника-францисканца, был несторианцем. Армянские (Киракос), сирийские (Бар-Хебраеус) и мусульманские (Джузджани и Джувейни) источники согласны в этом вопросе. Потребовалась череда непредвиденных событий, чтобы принц-несторианец не стал преемником своего отца. Когда Бату умер в возрасте 48 лет (1256 г.) в своей ставке на Нижней Волге, Сартак находился в Монголии при дворе великого хана Мункэ. Мункэ даровал ему власть над Кыпчакским ханством, но Сартак умер на обратном пути или вскоре по прибытии на Волгу. Тогда Мункэ назначил ханом Кыпчакии молодого принца Улагчи, которого Джувейни считает сыном, а Решид-ад-Дин – братом Сартака. Регентство доверили вдове Бату. Но Улагчи также умер (1297 г.), и кыпчакским ханом стал Берке, брат Бату.

Итак, сделаем некоторые выводы.

Хотя Золотая Орда и называлась улусом Джучи, однако сам Джучи в судьбе Золотоордынского государства не сыграл фактически никакой роли. Первым ханом был завоеватель Восточной Европы и основатель Золотой Орды – Бату. Время его царствования правильнее было бы считать с 1236 (т. е. с года покорения всего Дешт-и-Кыпчака) по 1256 гг.

Кочевой феодал, шаманист по своим воззрениям, Бату не растерялся в сложной обстановке молодого государства, выросшего из тюрко-монгольского завоевания Юго-Восточной Европы. Бату сразу же взял жесткий курс, главной целью которого являлось получение максимальных доходов путем жесточайших форм феодальной эксплуатации. Он наладил взимание дани с покоренных русских княжеств, создал аппарат для выполнения разных феодальных повинностей и податей с земледельческого и кочевого населения, а также с ремесленников и купцов в городах Крыма, Булгара, Поволжья, Хорезма и Северного Кавказа. Наконец, он много сделал, чтобы вернуть всем завоеванным областям былую торговую жизнь, которая так резко оборвалась в связи с опустошением в результате тюрко-монгольского завоевания.