Временные трудности - Панфилов

— Откуда русалка, живущая в море, знает, откуда и куда больше всего ходит кораблей людей? — переспросила Альмирах. — Конечно же я знаю! Наши девчонки любят дразнить ваших моряков, так что частенько плавают рядом. И ты не поверишь, но, похоже, ваши моряки принимают их за человеческих женщин! Ну, если судить по тому, какие они делают жесты и как свистят.

Ксинг вспомнил про многочисленные разговоры про русалок в «Панцире» и вновь рассмеялся. Похоже, они возникли не на пустом месте.

— Плавания длинные, одинокие, к концу привлекательным покажется даже осьминог. А ты можешь показать мне путь к Могао?

— Я же дочка морского царя! Конечно могу! Только заплыл ты далековато. А зачем тебе туда? Ты же говорил, что в Империи что-то случилось, когда тебя хотели принудить к женитьбе.

— Шариф, — ответил Ксинг. — Он планирует нападение на Могао.

Альмирах оскалилась и вновь ударила во все стороны волной ци.

— Я иду с тобой, — наконец, когда успокоилась вода и улёгся песок, сказала она.

Ксинг задумался. С какой бы стороны он не смотрел, это было прекрасной идеей. Если Альмирах сможет постоянно показывать направление, тогда он попадёт в Могао в кратчайшие сроки. Пусть она выглядит как рыба, но Ксингу-то важна вовсе не внешность, он соскучился и хотел бы пробыть с ней как можно дольше. К тому же Альмирах может управлять тритонами, а значит, сможет отобрать у Шарифа немалую часть войска. Недостатки тоже были — в этой форме Альмирах не может жить без воды. Но какой же из Ксинга герой, если он не сможет обустроить на верхней палубе достаточно большую ванную? Да, для этого придётся хорошенько укрепить конструкцию «Жаворонка», но ничего такого, на что бы ушло больше тысячи дюжин сердцебиений.

— Пойдём! — улыбнулся Ксинг. — Хотя подожди! А как же твои тритоны?

— Дети поплывут следом, они найдут меня где угодно. Но одного, самого смышлёного, давай возьмём с собой.

Ксинг удивился, но кивнул. Ванную, конечно, придётся сделать побольше, но это и все сложности. К тому же еды у него хватало даже чтобы некоторое время прокормить всё её войско.

Он ухватил Альмирах за перепончатую руку и потянул наверх, туда, где ярко горело в восприятии ци кристаллическое сердце корабля. Следом за ними поплыл самый крупный тритон с трезубцем в руке. Добравшись до поверхности моря, Ксинг подхватил Альмирах на руки, взлетел в воздух и опустился на палубу парящего над морем «Жаворонка». Затем, подчиняясь его воле, море вспучилось и заключило тритона в шар воды, который поднялся на палубу, выбросил своего пленника и выплеснулся за борт.

Тритон, к удивлению Ксинга, не стал биться, словно рыба, выброшенная на берег. Его тело окутало невидимое сияние ци, хвост раздвоился, превратившись в перепончатые лапы. Тритон встал на ноги и уставился на Ксинга блестящими стеклянными глазами.

— Удивлён? — спросила Альмирах, её ци несла толику веселья.

— Если честно, да, — задумчиво ответил Ксинг. — Но если так подумать… Шариф планировал вторжение на сушу, а значит о том, чтобы его армия была в том числе и сухопутной, позаботился ещё когда… В то время когда он… Когда он тебя…

— Когда он погрузил в меня своё мерзкое семя! — жёстко поправила Альмирах. — Я думаю, именно для этого он и превратил меня в человеческую женщину, чтобы мальки унаследовали не только морской облик. Вот только знаешь что, Ксинг?

— Что?

— Помнишь, я сказала, что у меня был дар понимать других живых существ? И что, очутившись снова в океане, сумела подчинить чары превращения?

— Конечно, — ответил Ксинг, — а что?

— Главное тут, что этот один-единственный дар у меня только «был», и что превращение удалось не сломать, а «подчинить». А «есть» теперь у меня целых два дара!

Её тело охватило сияние ци и Ксинг почувствовал, как чешуя и шершавая акулья шкура изменяются, превращаясь во что-то шелковистое и мягкое. Лёгкий ветерок, постоянно овевающий палубу, всколыхнул пышные длинные красно-рыжие волосы, возникшие на месте головного гребня. Альмирах довольно наблюдала за его изумлением бездонными голубыми глазами и улыбалась полными алыми губами, демонстрируя красивые белые зубы. Затем извернулась у него в руках, обхватив длинными стройными ногами, и прильнула к нему в долгом страстном поцелуе.

☯☯☯

Вскоре Ксинг понял, для чего хитрая Альмирах попросила взять одного из своих детей. Как оказалось, она, словно прилежная ученица Неукротимого Дракона, всё спланировала заранее. Она, конечно, не имела никакого представления о способах управления «Солнечного Жаворонка» и считала, что слово «корабль» означает поднимать и опускать паруса, а также поворачивать руль. Она решила, что если Ксинг это делает в одиночку, значит, его может подменить и тритон. Альмирах вовсе не желала, чтобы хоть одно из столь ценных мгновений, которые они могли бы провести вместе, Ксинг тратил не на неё, а на корабль.

Она оказалась совершенно права по факту, пусть и ошиблась в предположениях. Создавая рычаги и колесо управления, Ксинг руководствовался лишь смутными желаниями, чтобы всё было «как у настоящего героя», ведь ничего не стоило управлять «Жаворонком» откуда угодно с помощью ци. Когда-то он планировал создать и поставить к рулевому колесу марионетку. Теперь же с появлением Альмирах, появилось кое-что гораздо лучше.

Пусть теперь русалке не требовалась для жизни вода, но воду она всё равно любила, так что Ксинг всё-таки устроил на палубе большой стеклянный бассейн, а ещё один, совсем маленький, установил в комнате управления для их чешуйчатого рулевого. Ксинг где-то слышал, что строители больших домов, башен и кораблей должны специально учиться, делать какие-то расчёты и учитывать нагрузки. Но ему это не особо потребовалось — у него имелась ци, а этого, как показал многолетний опыт, всегда достаточно.

Ксинг не знал, каким образом так получалось, но рыбочеловек действительно знал, куда следует двигаться, и уверенно показывал перепончатой лапой в одном и том же направлении. И он действительно оказался достаточно смышлённым: стоило показать, как пользоваться колесом и рычагами, и проконтролировать, как внезапно высвободилась куча времени, которое теперь, когда с ним вновь была Альмирах, Ксинг прекрасно знал, как провести. Они много болтали, рассказывая друг другу о времени, проведенном с момента расставания, усиленно занимались парной культивацией, используя для этого каждый уголок «Жаворонка», включая верхушки мачт, на которых пришлось удерживаться с помощью ци.

Пусть Ксинг и пустил весь имеющийся шёлк на создание парусов, в глубинах браслета оказалось достаточно других тканей и одежды, так что он создал для Альмирах несколько нарядов. И пусть большую часть времени они не использовались, девушка оказалась очень благодарна. Также Ксинг сделал для