Путь через равнину - Джин М. Ауэл

Они устроили стоянку в долине. Среди елей, сосен и лиственниц серым цветом коры выделялись буки. Закрытая от ветров местность дала возможность вырасти нескольким широколиственным деревьям. Вокруг деревьев перемещалось небольшое стадо мамонтов. Эйла подошла поближе, чтобы посмотреть, что происходит. Гигантский старый мамонт с огромными бивнями, перекрещенными впереди, лежал на земле. Не та ли это группа, что ломала лед? Разве мог быть еще один такой мамонт на этой территории? Джондалар встал рядом.

— Боюсь, что он умирает. Хотелось бы что-то сделать для него, — сказала Эйла.

— Наверное, выпали зубы. Это бывает. Здесь никто не может помочь. Самое главное они делают. Остаются с ним.

— Может быть, никто из нас не может просить большего.

Несмотря на свои относительно компактные размеры, каждый взрослый мамонт потреблял в день огромное количество пищи, в основном жесткую высокую траву и молодую поросль деревьев. Для такой грубой пищи нужны были зубы, которые, в сущности, обеспечивали питание животного. За свою жизнь мамонт несколько раз менял зубы, и каждый зуб весом около восьми фунтов был приспособлен именно для перемалывания грубой пищи. Мамонты кормились грубой травой, но зимой бывало, что они срывали кору, ели листья и лесную поросль.

Последний раз зубы менялись к пятидесяти годам, и когда они стачивались, старый мамонт уже не мог пережевывать грубую пищу. Оставались мягкие листья и весенняя трава. В отчаянии полуголодный старый мамонт покидал стадо, ища зеленые пастбища, но находил только смерть. Стадо знало о приближении конца и обычно проводило со старым мамонтом его последние дни.

Умирающих мамонтов охраняли так же, как и новорожденных, и собирались вместе, чтобы помочь упавшему подняться. Когда все кончалось, они хоронили умершего предка, образуя небольшой холм из грязи, травы, листьев или снега. Известно, что мамонты хоронили и других животных, и даже человека.

* * *

Когда долина с мамонтами осталась далеко позади, путь стал еще более крутым и трудным. Они приближались к ущелью. Древний массив, узким языком уходивший на юг, был расщеплен рекой. Они забирались все выше вдоль реки; в узком ущелье ее течение было таким быстрым, что вода не замерзала, однако с верховьев несло льдины.

Было странно видеть воду, двигавшуюся среди застывшего льда. На горных плато росли густые хвойные леса. Ветки деревьев гнулись под слоем снега, а лиственные деревья и кустарники сверкали каплями обледеневшего дождя, который высветил каждую маленькую веточку. Эйла была очарована этой зимней красотой.

Местность продолжала повышаться. Воздух был холодный, сухой и чистый, и даже когда небо затягивали облака, снег не шел. Единственным источником влаги являлось дыхание людей и животных.

Река становилась все уже, после того как они пересекали очередную долину с притоками. Поднявшись на высшую точку скалистого гребня, они посмотрели вперед и с трепетом остановились. Впереди река опять разветвлялась. Путники не знали, в последний ли раз течение разделяется на рукава. Ущелье впереди круто изгибалось, собирая воедино все притоки и протоки и создав яростный водоворот, который заглатывал льдины и плывущий мусор.

Остановившись на самом высоком месте, они глянули вниз и увидели, как ствол небольшого дерева, захваченный водоворотом, все глубже и глубже уходит в воду.

— Не хотела бы упасть туда. — Эйлу передернуло от этой мысли.

— Я тоже.

Эйла перевела взгляд в другую сторону.

— Откуда эти клубы пара, Джондалар? В такой мороз, когда кругом снег.

— Там источники с горячей водой. Вода подогревается жарким дыханием Самой Дони. Некоторые боятся приближаться к таким местам, но народ, который я хочу посетить, живет возле такого горячего колодца. Источники с горячей водой для них священны, хотя от некоторых исходит плохой запах. Говорят, что они используют эту воду для лечения.

— Как долго еще идти до этих людей? До тех, кто лечит водой болезни? — Все, что касалось лечения, особенно интересовало ее. Кроме того, запасы пищи почти кончились: уже два дня они ложились спать голодными. За последней долиной дорога заметно пошла вверх. С двух сторон возвышались горы. Высота ледяного поля на юге тоже увеличивалась, а дальше на юго-западе возвышались два пика, уходившие высоко в небо, гораздо выше, чем другие горы; они походили на мужчину и женщину, наблюдающих за выводком своих детей.

Там, где нагорье спускалось к реке, Джондалар свернул на юг, уходя от реки к клубам пара, видневшимся вдали. Они взобрались на небольшой горный хребет и посмотрели на покрытое снегом поле и дымящееся озеро возле пещеры.

Несколько человек заметили их приближение и уставились на них, не в силах шевельнуться. Один мужчина, однако, нацелился на них копьем.

— Наверное, надо спешиться и пойти к ним. — Джондалар заметил, что вышли еще несколько человек с копьями. — Мы ведь убедились, что люди со страхом и подозрением смотрят на тех, кто ездит верхом. Пожалуй, нам стоило бы оставить лошадей подальше от этих людей, а затем, объяснив все, вернуться.

Они спешились, и Джондалар вдруг с болью вспомнил своего «маленького брата» Тонолана, который, широко улыбаясь, без боязни подходил к незнакомому стойбищу или пещере. Приняв это за добрый знак, Джондалар, широко улыбаясь, дружески помахал людям и, сняв капюшон, чтобы было видно его лицо, пошел к ним. Затем он вытянул вперед руки, показывая, что идет с открытым сердцем и ничего не прячет.

— Я ищу Ладуни из племени Лосадунаи. Я Джондалар из Зеландонии. Несколько лет назад мы с братом путешествовали к востоку отсюда, и Ладуни пригласил нас посетить его на обратном пути.

— Я Ладуни, — с небольшим акцентом на языке Зеландонии ответил один из мужчин и сделал шаг вперед, держа копье наготове. Он внимательно вгляделся в незнакомца. — Джондалар? Из Зеландонии? Да, ты похож на человека, которого я встречал.

Джондалар уловил осторожность в голосе.

— Да потому, что это именно я! Рад тебя видеть, Ладуни, — с теплотой произнес он. — Я не был уверен, что свернул правильно. Я волновался, что не найду вашу Пещеру, но помог пар из ваших горячих колодцев. Со мной кое-кто, с кем я хотел бы тебя познакомить.

Пожилой человек внимательно рассматривал Джондалара, пытаясь найти хотя бы малейший намек, что он не тот, за кого себя выдает: человек, которого он знал прежде, прибыл странным, необычным способом. Он выглядел старше, что естественно, и даже еще больше стал походить на Даланара. Несколько лет назад старый мастер приходил сюда по торговым делам, но в основном, как подозревал Ладуни, ради того, чтобы узнать, не проходили ли здесь сын его очага и его брат. Ладуни еще ближе подошел к Джондалару, держа копье уже более свободно, но все еще готовый метнуть его в случае необходимости. Он посмотрел на двух необычно послушных лошадей и вдруг заметил женщину, которая стояла недалеко от них.

— Эти лошади не похожи на тех, что водятся здесь. Неужели восточные лошади более покорны? Тогда на них легче охотиться, — сказал Ладуни.