Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего? - Вячеслав Никонов

Владимир Путин неоднократно заявлял, что в России живет более двадцати миллионов мусульман. Не знаю, кто внушил ему эту цифру. Если считать мусульманами всех представителей тех национальностей, которые традиционно относятся к исламским, получится около тринадцати миллионов человек. Если брать только тех, кто действительно активно исповедует ислам, то есть исполняет религиозные обряды, максимальная цифра не превысит и пяти процентов населения России. Но и тринадцать, и девять миллионов мусульман — в любом случае достаточно много для того, чтобы считать Россию одной из крупных исламских стран, особенно с учетом большого количества мигрантов из Средней Азии. Сегодня 57 российских этносов ассоциируют себя с исламом, в восьми субъектах Федерации они являются титульными.

Москва является крупнейшим исламским городом не только России, но и всей Европы. По разным оценкам, в Москве живет от 800 тысяч до полутора миллионов мусульман. Большинство мусульманских общин России — модернистские или традиционалистские. Совет муфтиев России неоднократно выступал с фетвами (богословско-правовыми толкованиями шариата), осуждающими проявления исламского радикализма. Проблему представляет не ислам как таковой, а именно исламистский экстремизм.

Отношения России с зарубежным миром ислама на протяжении нескольких веков строились как отношения с Оттоманской империей, и в меньшей степени — с Персией. Советский Союз ставил перед собой значительно более широкий круг задач: он установил контакты со всем мусульманским миром в области экономики, научно-технического сотрудничества, культуры, образования. «Политика бывших колониальных держав, а затем и США подталкивала целый ряд арабских стран к сотрудничеству с СССР, — подчеркивает академик Евгений Примаков. — В этом же направлении действовало и развитие арабо-израильского конфликта. Разносторонняя советская помощь арабскому миру и позиция, которую занимала Москва в критические моменты конфронтации арабских стран с Израилем, располагали к Советскому Союзу и арабские монархии, тесно связанные с Западом… Однако партнерами с СССР становились те арабские страны, у руководства которых находились революционные националисты»[908]. Или, как замечал Мэнсфелд, Советский Союз в послевоенные годы поддерживал «популярных национальных лидеров, готовых продемонстрировать независимость от Запада. Египетский Насер был таким арабским лидером par excellence»[909].

С окончанием холодной войны ликвидировалось «внешнее силовое поле» — советско-американское соперничество. Увеличилась заинтересованность Израиля и «консервативных» государств в развитии контактов с Россией. В то же время бывшие советские партнеры присматривались к США. А современная Россия воспринималась неустойчивым продуктом распада Советского Союза, будущее которой, как и ее внешнеполитическая ориентация, не вполне определены.

В России с большим беспокойством наблюдали за событиями в арабском мире. «Арабская весна» вначале воспринималась с надеждой на позитивные перемены, — замечал Путин. — В целом же происходящее в арабском мире весьма поучительно. События показывают, что стремление внедрить демократию с помощью силовых методов может — и зачастую приводит к абсолютно противоположному результату. Со дна поднимаются силы, в том числе и религиозные экстремисты, которые пытаются изменить само направление развития стран, светский характер их управления»[910]. Серьезную угрозу представляет перспектива нацеливания энергии террора на Кавказ и Центральную Азию, да и остальную часть страны.

В 1994 году эмиссары Аль-Каиды были впервые зафиксированы на территории Российской Федерации. Пять лет спустя это проникновение приобрело зримые формы: поход на Дагестан в 1999 году начинался не под флагами Чечни, а под черными знаменами Аль-Каиды. На занавесе театрального зала на Дубровке в Москве тоже висело знамя Аль-Каиды. В Россию устремились эмиссары Хизб ут-Тахрир аль-Ислами, запрещенной в большинстве стран мира. Когда американцы, войдя в Афганистан, провели зачистку учебных лагерей Бен Ладена, а затем перевезли арестованных в Гуантанамо, то в процессе фильтрации выявили немало и наших соотечественников. Есть российские добровольцы и в ИГИЛ.

В последние годы Москва стремится к восстановлению существовавшего в прошлом комплекса взаимосвязей, стараясь с уважением относиться к мусульманскому миру. Руководитель Института востоковедения РАН Виталий Наумкин считает важным, что «русских сближает с исламским миром схожие моральные идеалы. Это и ответственность человека перед обществом и государством, и нравственный подход к международным отношениям, и многое другое. Можно говорить о цивилизационной близости наших народов… Россия и исламский мир совместно располагают основной частью ресурсно-энергетического потенциала вселенной. В этой лодке нам еще довольно долго — и желательно как можно дольше — плыть вместе»[911].

Латинская Америка становится одним из полюсов современного и будущего мироустройства. Но латиноамериканская цивилизационная самоидентичность пока в процессе становления, хотя стремление осознать себя как отдельный мир, определиться относительно оформившихся там культурных традиций — иберийско-европейской, индейской, африканской — проявилось в Латинской Америке еще в колониальную эпоху. Впрочем, латиноамериканская цивилизация точно существовала на континенте еще до прихода европейцев в Америку.

После экспедиций Христофора Колумба, который с 1492 по 1504 год открыл острова Карибского моря (Антильского архипелага), а также побережье Центральной Америки и Венесуэлы, были основаны первые испанские поселения на островах Эспаньола (ныне — Гаити) и на Куб е, превратившиеся в опорные пункты для дальнейшего проникновения в глубь американского континента.

Кавалерия и огнестрельное оружие, наряду с принесенными европейцами инфекционными заболеваниями, помогли сократить коренное население тогдашней Мексики с 25 до 9 млн человек менее чем за полвека.

Государство и цивилизация ацтеков, которые в культурном отношении во многом были выше испанцев (если не считать наличие человеческих жертвоприношений у первых и мушкетов — у вторых) и у которых, на их несчастье, оказалось слишком много золота, была уничтожена экспедицией конкистадоров Эрнана Кортеса (1519–1521) и последующим испанским колониальным правлением.

Инкская культура также была уничтожена, а государство Тауантинсуйу полностью разграблено в 1532–1536 годах испанским же конкистадором Франсиско Писсаро, вскоре погибшим в схватках с коллегами, продолжавшими разграбление континента.