Незримый клинок. Хребет мира. Море мечей - Роберт Энтони Сальваторе

А уж она об этом позаботится.

* * *

Неделя после свадьбы была прекрасной и полной любви. Все были счастливы, улыбались, а более всего радовали Меральду улыбки Биасты Гандерлей. Ее семья не переехала жить к ней в замок Аук, да Меральда и не осмелилась бы обратиться с подобной просьбой к Присцилле, по крайней мере, сейчас. Верховный смотритель Ристен неустанно трудился над исцелением ее матери и, наконец, объявил, что она совершенно здорова. Да любой и сам мог бы это понять, едва лишь взглянув в сияющее лицо Биасты.

Меральда также видела, что Ферингал, хотя и потрясенный выходкой Яки на скале и его ужасной участью, все же начинал понемногу забывать об этом. Он любил свою жену и без конца обхаживал.

Меральде также удалось разобраться со своими чувствами к Яке. Она сокрушалась, что все так вышло, но все же не считала себя виновной в его гибели. Яка сделал это не ради нее, а ради себя. Сейчас она ясно понимала, что Яка все в жизни делал исключительно ради себя. В ее сердце навсегда останется уголок, где сохранится память об этом юноше и сожаление о нем, но эта горечь с лихвой искупалась благополучием ее семьи, на которое раньше она не могла даже надеяться. В будущем она перевезет Биасту и Дони в замок или устроит их в отдельном доме, поможет Тори, когда подойдет срок, найти подходящего мужа, может быть какого-нибудь богатого торговца.

Оставалось лишь одно затруднение. Меральда опасалась, что Присцилла начинает догадываться о ее положении, потому что, хоть женщина и держалась с ней очень мило, девушка не раз ловила на себе ее весьма красноречивый взгляд. В нем читалось подозрение, как и во взгляде управляющего Темигаста. Они скоро обо всем догадаются, если уже не догадались. В любом случае скоро все станет очевидно, и сознание этого было подобно темной туче на безоблачном небосклоне жизни Меральды.

Девушка даже подумывала, не пойти ли к верховному смотрителю Ристену разузнать, нет ли такого волшебства, с помощью которого можно избавиться от ребенка. Однако она сразу отбросила эту мысль, и вовсе не из страха, что Ристен выдаст ее. Она не смогла бы решиться прервать жизнь, зародившуюся в ней, несмотря на все ее желание забыть о Яке Скули.

К концу первой недели после свадьбы Меральда поняла, что перед ней открыта всего одна дорога, а к концу второй уже собралась с духом, чтобы приступить к осуществлению задуманного. Она попросила кухарку приготовить яйца на завтрак и утром сидела за столом и ждала вместе с Ферингалом, Присциллой и Темигастом. Лучше уж одним махом оповестить всех.

Едва только внесли еду и Меральда почувствовала запах яичницы, ее снова замутило, она согнулась и схватилась за живот.

— Меральда? — озабоченно обратился к ней Ферингал.

— Что с тобой, дитя? — присоединился к нему Темигаст.

Меральда взглянула на Присциллу и увидела, как подозрительно она смотрит на нее.

Девушка всхлипнула и расплакалась. Слезы дались ей несложно.

— Нет, со мной все хорошо! — воскликнула она.

— Тогда что, милая? — стремительно встав и бросившись к ней, спросил Ферингал.

— По дороге, — всхлипывая, пояснила Меральда, — к мадам Принкл…

— Когда на вас напали? — решил помочь Темигаст.

— Один из них, здоровый такой, — продолжала всхлипывать Меральда, — изнасиловал меня!

Лорд Ферингал, пораженный, отшатнулся.

— Почему же ты нам не сказала? — после недолгого всеобщего молчания спросил Темигаст.

Кухарка выронила тарелку.

— Я боялась, — всхлипнула девушка, глядя на мужа. — Боялась, что ты меня возненавидишь.

— Да что ты! — с жаром воскликнул Ферингал, но к жене не прикоснулся — видно было, что он потрясен до глубины души.

— А теперь ты сказала, потому что?.. — Тон Присциллы и горестное лицо Темигаста были красноречивее всяких слов.

— Потому что, боюсь, у меня будет ребенок, — выпалила Меральда. Запах этих чертовых яиц наконец подействовал на нее. Она согнулась, и ее тут же вырвало. Ферингал горестно вскрикнул, и у Меральды сжалось сердце оттого, что пришлось причинить ему такую боль,

Потом воцарилось молчание.

Меральда, справившись с собой, боялась выпрямиться и взглянуть в глаза этим людям. Она совершенно не представляла, что ее ждет, хотя и слышала об одной женщине из простонародья, тоже забеременевшей после изнасилования, которую никто за это не осудил.

Чья-то дружеская рука легла ей на плечо и помогла подняться. Это была Присцилла. Она прижала Меральду к себе и тихонько прошептала ей на ухо, что все будет хорошо.

— Что же мне делать? — пробормотал Ферингал, едва выговаривая слова из-за сдавившего горло спазма. Меральда испугалась, что он прямо сейчас выгонит ее из замка, да и вообще из своей жизни.

Управляющий Темигаст подошел к нему, чтобы успокоить.

— Но это не единственный случай, мой господин, — промолвил старик. — Даже в ваших владениях. — Все уставились на старого управляющего

— Она не повинна в предательстве, само собой, — продолжал Темигаст. — Если только не считать таковым то, что она сразу не призналась вам. За это, конечно, вы вправе наказать ее, как сочтете нужным, но я молю вас проявить великодушие к бедной девочке.

Ферингал поглядел на Меральду тяжелым взглядом, но все же едва заметно кивнул.

— Что же касается ребенка, то о нем надо объявить во всеуслышание, и как можно скорее. Тем самым будет сразу определено, что этот ребенок не имеет никакого права на наследование после вас.

— Я убью этого младенца, как только он появится! — не сказал, а скорее прорычал лорд Ферингал.

Меральда ахнула, и, к ее крайнему изумлению, ахнула и Присцилла.

— Мой господин, — укоризненно произнес Темигаст.

Ферингал сжал руками голову, словно стараясь удержать в ней рассудок. Меральда следила за ним во все глаза и поняла, что его слова об убийстве — просто порыв.

Управляющий покачал головой и похлопал Ферингала по плечу.

— Лучше отдать ребенка кому-нибудь на воспитание, — сказал он. — Удалить его от вас и больше о нем не думать.

Ферингал вопросительно посмотрел на жену.

— Я не хочу этого ребенка, — с чистым сердцем ответила Меральда. — Я даже думать не хочу о той ночи… то есть, том происшествии. — Она прикусила язык, надеясь, что ее обмолвку никто не заметил.

К ее облегчению и большому изумлению, именно Присцилла была к ней наиболее участлива и проводила ее в комнату. И когда Ферингал и Темигаст уже не могли их видеть и слышать, поведение сестры лорда нисколько не изменилось.

— Мне даже представить сложно, как тебе тяжело сейчас, — сказала Присцилла.

— Простите, что я не рассказала обо всем раньше.

Присцилла ласково погладила ее по щеке.

— Наверное, тебе было слишком больно, —