Запрещённый приём - Лорел Гамильтон

это чудовищно. — Выдавил Тодд.

— Ироничный подбор слов, Тодд, учитывая, что мы убиваем чудовищ.

— Но вы же знаете, что он невиновен.

— Но доказать это вовремя мы не успеем. — С печалью в голосе покачал головой Эдуард — в этот момент он выглядел моложе и казался как-то странно разочарованным, как это бывает только у по-настоящему невинных людей.

Боже, как он играл. Я никогда не буду настолько хороша, но я очень стараюсь, когда играю маленькую и слабую женщину. Чтобы спасти жизнь Бобби я потрачу самые лучшие взгляды своих карих глаз на его дядю.

— Ты можешь спасти жизнь Бобби, Тодд. — Сказала я, размышляя, не будет ли перебором, если я возьму его за руку, и в конце концов решила, что это слишком. Я могу убивать подозреваемых, а вот за ручки с ними держаться — это не мое.

— Как? — Спросил он.

— Признайся.

— Я признаю, что мы выкрали некоторые вещи и собирались украсть еще.

— Например, орудие убийства? — Спросил Олаф.

Тодд уставился на него, он вновь выглядел возмущенным. Кажется, это его стандартная эмоция.

— Я же сказал, мы его не трогали, а если бы и трогали, то не стали бы класть в садовый сарай. Такую ценную вещь нужно держать в более укромном месте.

— И где же? — Поинтересовалась я, хлопая на него большими глазками и наклоняясь чуть ближе. Я знала, как использовать свою внешность для хорошей игры, если потребуется.

— Если я расскажу, где мы прячем ценности, это спасет жизнь Бобби?

— Возможно. — Сказала я.

— У нас дома есть сейф.

— Его вскрыли еще до того, как был обнаружен баг накх. — Заметил Эдуард.

— Не тот, что в хозяйской спальне. Тот, что в подвале.

Я покосилась на Эдуарда, он покачал головой.

— Тодд, в подвале сейфа не было. — Сказала я.

— Он там есть. Я вам клянусь, что он есть.

— Что внутри? — Спросил Олаф.

— Мелочь всякая, но не эта бок… как ее там. Никогда не видел ее за пределами кабинета Рэя.

— Кармайкл помогал вам красть из особняка всякую мелочь? — Поинтересовалась я.

Тодд кивнул.

— Рэй выдворил Мюриэль из дома после того, как она неудачно выразилась по поводу физического состояния Бобби.

— И зачем Кармайклу рисковать своей работой ради вас двоих?

— Ради денег. Тех денег, которые он бы получил после того, как мы продадим краденное.

— У вас есть список того, что было продано, и за какую цену?

— Есть, я дам его вам. Этого хватит, чтобы спасти Бобби?

— Боюсь, что нет, Тодд. — Мягко и нежно произнес Эдуард — таким тоном, которым твой друг рассказывает тебе, что твой питомец скончался.

— Тогда что его спасет?

— Неопровержимое доказательство того, что кто-то другой совершил это преступление. — Ответила я.

— У нас нет на это времени. — Раздался голос Олафа со стороны стены. — Нам нужно признание.

— Но я этого не делал. Мы не причиняли вреда Рэю.

— Значит, Бобби умрет, пока мы ищем других подозреваемых. — Подытожила я.

— Господи, это же чудовищно. Это не справедливость. Это легальное убийство.

— Согласна. Я не хочу стрелять в Бобби, но с точки зрения закона я обязана это сделать до того, как наступит дедлайн.

— Что будет, если я признаюсь?

— Если ты признаешься в убийстве, то Бобби выйдет на свободу. — Ответила я.

— В таком случае, я признаюсь.

— В убийстве? — Уточнила я.

— Да, если это спасет жизнь Бобби. Я должен был дать отпор Мюриэль много лет назад и забрать его к нам. Он должен был стать нашим сыном, а не сыном Рэя — тогда бы он не поехал в это чертово сафари и на него бы не напал этот леопардовый шаман. Бобби был бы с нами, у меня был бы сын, но вместо этого я позволил Мюриэль решать за меня, как я всегда и делал, а теперь мы имеем то, что имеем.

Тодд признался в убийстве Рэя Маршана. Он не стал вмешивать в это свою жену. Когда Эдуард надавил на него, он сказал:

— Я люблю Мюриэль. И всегда любил.

К тому моменту, как мы получили признание, я уже не могла понять, сделала ли это Мюриэль в одиночку или никто из них вообще этого не делал. В любом случае, я знала, что Тодд этого не делал, но мы засчитали его признание. Это спасет жизнь Бобби, а, поскольку Тодд — человек, то придется собирать улики до того, как начнется суд. У него есть время, есть адвокат, а это больше, чем вообще бывает у большинства сверхъестественных. Женщина, которую Мика порекомендовал Бобби в качестве адвоката, все еще летела сюда, хотя документы от имени Бобби она уже подала. Бумаги не могли спасти ему жизнь, но она пыталась использовать их в качестве отправной точки для создания прецедента, который мог бы в будущем помочь сверхъестественным гражданам бороться с системой ордеров. Судебные прецеденты — это круто, но зачастую они не спасают того, с кого все начинается.

Мы должны были встретиться с Ледуком у него в офисе, потому что ордер был моим, а значит, это я должна буду выпустить Бобби из клетки. Сам ордер отменен не будет. Он просто повиснет до тех пор, пока законные представители сторон будут спорить друг с другом.

Мой телефон зазвонил — судя по определителю номера, это был Ньюман, так что я ответила.

— Как там Кармайкл?

— Мертв. Он даже не приходил в сознание после передоза таблетками. Тебе удалось вытянуть из Бабингтонов достаточно, чтобы спасти Бобби?

— Полное признание. — Ответила я.

— Господи, спасибо. Слава богу. — Его голос прозвучал изможденно, и когда я это услышала, то внезапно поняла, насколько же устала я сама.

— Мы едем сообщить Бобби хорошие новости. — Сказала я.

— Он свободен, но его дядя убил его отца — это, по-твоему, хорошие новости?

— Мне не придется его убивать, так что — да, новости хорошие, ну, или, по крайней мере, лучшие из тех, которые мы можем ему предложить в этом бардаке.

Ньюман вздохнул на другом конце телефона.

— Со мной хочет поговорить врач. Приеду как только смогу.

— Хочешь, я дождусь тебя, и мы вместе освободим Бобби?

— Нет, Блейк, теперь это твой ордер. Оставляю эту честь тебе. Хотя я бы не отказался подбросить Бобби домой.

— Принято.

— Мне пора. — Сказал Ньюман и отключился.

Я повернулась к Олафу с Эдуардом.

— Кажется, попытка суицида Кармайкла все же была удачной.

— Два трупа. — Констатировал Эдуард.

— Ну хоть не три. Поехали, надо рассказать Бобби, что он теперь свободный верлеопард.

— Значит, мы никого убивать не будем? — Уточнил Олаф. Это прозвучало крайне мрачно.

Мы с