Майкл Джордан. Его Воздушество - Роланд Лазенби

«Он пытается конкурировать с отбивающими, которые за свою бейсбольную жизнь повидали свыше 350 тыс. фастболлов и больше 204 тыс. брейкинг-боллов[39]», – говорил в том сезоне о Джордане инструктор питчеров «Рэйджерс» Том Хаус. – Мастерство в бейсболе – это вопрос повторения одних и тех же действий. Если бы Майкл решил в старшей школе сделать карьеру в бейсболе, я не сомневаюсь, что он сейчас зарабатывал этой игрой такие же деньги, какие делал в баскетболе. Но сейчас он не то чтобы разрывает соперников в Double-A, а эта лига по уровню в десятках световых лет от главной лиги».

Когда в прошлом октябре Джордан объявил о своем уходе из баскетбола, Лэйси Бэнкс написал на следующий день после его заявления колонку, в которой предсказал возвращение в будущем Майкла в баскетбол. Когда средний результат Джордана в бэттинге начал падать, Бэнкс приехал в Бирмингем на три дня, чтобы попытаться убедить его вернуться. Но Джордан ответил отказом.

«Я до сих пор не верю в это, – написал Бэнкс в статье для Sun-Times. – И его недавний спад в бэттинге – наш союзник в деле его возвращения».

Сидя в раздевалке команды, Джордан смеялся, когда Бэнкс говорил ему о возможном «триумфальном возвращении» в NBA.

«Ты рассказываешь об этом, как о каком-нибудь религиозном празднике или чем-то в этом духе», – хихикал Джордан.

«Джордан был очень твердо уверен в том, что его баскетбольная карьера осталась позади, – вспоминал Дж. А. Аданде, работавший с Бэнксом в Sun-Times. – А тут приезжает Лэйси и спрашивает у него: «Есть ли хоть малюсенький шанс на возвращение?» На что Майкл ответил что-то из серии: «Шанс есть всегда, но сейчас он и правда совсем малюсенький».

Несмотря на этот гнетущий спад в результатах Майкла, менеджер «Бэронс» Терри Франкона видел, что Джордан очень существенно прибавил в своей игре. В худший момент своей бейсбольной карьеры он как-то раз после вечерней игры задержался, чтобы узнать у менеджера, что тот в действительности думает о его будущем в бейсболе. Джордан позже признает, что этот разговор случился как раз тогда, когда он начал задумываться о том, чтобы бросить бейсбол. Он не хотел стать всеобщим посмешищем и, что еще хуже, занять место молодого перспективного парня, у которого больше шансов преуспеть в игре. Но Франкона отметил, что прогресс в бейсболе у игроков традиционно медленный и в случае Джордана он видит значительные перемены к лучшему. Усилия, которые Майкл прилагал, были невероятными и непостижимыми для людей, разбиравшихся в бейсболе.

В последний месяц сезона его результат в бэттинге равнялся 0,260, вследствие чего средний показатель смог чуть-чуть подняться, но все равно был жалким: 0,202. В 436 попытках на бите он сумел сделать лишь 88 хитов, включая 17 даблов и один трипл. Он 30 раз крал базу и записал в свой актив 46 ранов. Таким неуклонным прогрессом в игре он заработал повышение. Его приписали к команде «Скоттсдейл Скорпионс», выступавшей в Осенней лиге Аризоны. Казалось, что это победа, но, кроме Терри Франконы и нескольких директоров «Уайт Сокс», так мало кто считал.

В глазах самого Джордана повышение выглядело призраком туманного и мрачного будущего. Его некогда поражавшая всех самоуверенность теперь разлетелась на осколки, валявшиеся повсюду, однако он по-прежнему держался стойко, хотя и был осторожен. Им движили эмоции, которые мало кто понимал, – если вообще понимал. Он достиг этой точки своей жизни, пребывая в такой дикой, немой ярости, что даже сам был не в состоянии это признать. Этот ослепляющий, хотя и невнятный гнев будет в последующие годы выражаться порой совершенно нелепым образом, пока главенствующим вопросом его жизни не станет этот: сможет ли он вообще когда-нибудь избавиться от него?

Пока долговязый, высоченный Майкл Джордан был занят попытками подтянуть скорость своих махов битой к ритму подач питчеров, его внимание не переставал привлекать к себе мир, который он покинул совсем недавно. Он следил за приключениями «Буллз» и потешался над немощными попытками NBA как-то заменить его в роли главного маркетингового мотора лиги. Особенно любопытно ему было наблюдать весной 1994 г. за прорывным сезоном Пиппена. Вышедший из тени Джордана его старый приятель демонстрировал удивительный прогресс и стал одним из первых игроков лиги. В феврале он был признан MVP матча Всех Звезд, а в сезоне демонстрировал среднюю результативность в 22 очка, делал 8,7 подбора, 5,6 ассиста и 2,9 перехвата за игру. «Буллз» же одержала в тот год 55 побед, всего на две меньше, чем годом ранее с Джорданом в составе.

На первый взгляд казалось, что команда справляется вполне неплохо, но за кулисами гнев и раздражение Пиппена уже начинали закипать. «Буллз» пробилась в плей-офф Восточной конференции, где сошлась с «Никс» и быстро оказалась в положении отыгрывающихся, проиграв первые две игры серии. Третья игра вдруг приобрела важнейшее значение, и «Буллз» начала ее очень слабо, догнав соперника лишь в четвертой четверти. За 1,8 секунды до конца матча центровой «Нью-Йорка» Патрик Юинг сделал точный бросок, сравняв счет 102: 102. На скамейке во время тайм-аута Фил Джексон набросал вариант розыгрыша, согласно которому Пиппен должен был вбросить мяч Тони Кукочу для финального броска в матче. Пиппен выругался в адрес тренера и сел на скамейку, отказавшись возвращаться в игру. Андреа Кремер, репортер ESPN, находившаяся вместе со съемочной группой телеканала неподалеку, наблюдала эту сцену и видела гнев шокированных партнеров Пиппена. Билл Картрайт был особенно разгневан и поражен демаршем Скотти.

Пришедший в замешательство Джексон распорядился, чтобы мяч вбрасывал Пит Майерс. Кукоч поймал мяч и запустил его в кольцо с 22 футов, чем принес команде драматичную победу на последней секунде – уже в четвертый раз в сезоне. Всю радость от победы, впрочем, затмил гнев, вызванный действиями Пиппена. Прессе было дано объяснение, что Пиппен почувствовал неуважение к себе: с учетом того, каким успешным был год для него, он надеялся сам исполнить последний бросок в игре. Едва ли кто-то упомянул о зависти, нараставшей у Пиппена в отношении европейского игрока, который в свой первый год в команде уже имел зарплату, сопоставимую с его собственной. После игры Джексон сказал репортерам: «Что же до последнего розыгрыша, то Скотти Пиппен не участвовал в нем, потому что сам попросил не задействовать его. Это все, что я могу сказать об этом инциденте».

«Мы с Филом обменялись несколькими фразами, – сказал Пиппен репортерам в раздевалке после игры. – Вот, в общем-то, и все. Дело не в том, что Фил решил убрать меня с игры, мы, по сути, просто обменялись мнениями, и я присел на скамейку. Думаю, это следствие разочарования. Мы и правда провалили эту игру настолько, насколько было возможно. Но смогли отыграться и победить. Тони сделал очередной блестящий бросок, а Фила можно только похвалить за такой розыгрыш».

Джордан, находившийся в Бирмингеме, был поражен случившимся. «Бедный Скотти, – сказал он репортерам, слабо понимая на тот момент, насколько важным этот инцидент будет для его собственной карьеры, какой огромный эффект он на нее окажет. – Я ему часто повторял, что быть мной очень непросто. Теперь он знает это точно». Джордану было жаль Пиппена, и он полагал, что этот инцидент доставит его другу много хлопот.