Синяя Рыба - Евгения Духовникова

Рыба влетела в Зал, то застала там только одного Ротсена. Высший маг встал и притворил за ней двери, после чего они обменялись традиционными приветствиями.

— Из общего контекста ситуации я уже успел сделать некоторые выводы, — сказал Ротсен, — Но все же мне хотелось бы услышать твое мнение по этому поводу.

Синяя Рыба вкратце описала ему обстановку, и поделилась своими предположениями относительно дальнейшего развития событий.

— Раньше я, как и многие, — добавила она в конце, — считала, что единственный и закономерный вариант для нас — сражаться. Но теперь, к счастью, я поняла, что так поступать нельзя.

— И как, по-твоему, надо поступить? — прищурился Высший маг.

— Добиться переговоров. Отсрочить решающую дату. Тянуть время, тянуть до последнего, возможно, пойти на компромисс, но сделать все возможное, чтобы избежать открытой битвы.

Ротсен нахмурился. Предложенный вариант ему не понравился.

— Ты знаешь, на что способны Тени, — продолжала она, — Нам не выстоять против Скорпиуса в открытом бою. До тех пор, пока у нас нет Абсолютного оружия, мы не готовы к войне.

— То есть, та огромная армия, что мы имеем, это так, пустяки? — съязвил Ротсен.

— Армия, которая не выиграла ни одного сражения? Посмотри на них! Они как дети. Они неорганизованны и напуганы, и у них нет никакого опыта! Мы — мирные существа, а монстры Скорпиуса изначально создавались для убийства и разрушения! А что будет, когда все узнают, что эти чудовища — их соплеменники! Никто не станет сражаться против своих друзей и близких!

— И ты предлагаешь сдаться?! Ты можешь предлагать это кому угодно, но не мне! Да как тебе только в голову могло прийти, что я могу согласиться на это? Скорпиус злодей, а ты хочешь вести с ним переговоры? Этого не будет! Или, может, ты надеешься заключить с ним мирный договор, и поделить Абсолют, а?

— Я же хочу того же, что и ты! — воскликнула Синяя Рыба, — Мы по одну сторону баррикад, наши интересы полностью совпадают. Поверь мне, войны допускать нельзя. Я чувствую, что это будет ошибкой! Ты же тоже ощущаешь это, Ротсен, ну почему ты не хочешь прислушаться к своим чувствам?!

— Может, ты просто боишься дать ему бой? Ты, знаменитая Синяя Рыба, про которую говорят, что она ничего не боится!

— Ротсен, ты не знаешь всего. И что самое печальное, не желаешь знать. Ты настолько уверен в себе, что не хочешь даже теоретически допустить мысли о том, что твои планы могут потерпеть крах! Ты не понимаешь, что это огромный риск. И он совершенно неоправдан.

— Это ты ничего не понимаешь, Синяя Рыба! Без риска мы вообще ничего не сможем добиться. Сейчас твоя чрезмерная осторожность совершенно неуместна. Я приведу нас к победе!

— Ты приведешь нас к гибели! Ты можешь рисковать своей жизнью сколько угодно, но ты не можешь заставить рисковать своими жизнями других! Никто не давал тебе такого права!

Ротсен вскочил с места.

— Ты забываешься, Синяя Рыба! Я имею право принимать такие решения, я честно получил его, когда меня избрали Главой Совета. А вот у тебя, насколько я знаю, такого права нет! И, я не сомневаюсь, ты была только рада, что наконец-то смогла получить власть, которой когда-то тебя справедливо лишили!

Синяя Рыба спокойно выдержала его взгляд.

— В чем ты меня сейчас пытаешься обвинить, Ротсен? В честолюбии? Или в том, что я недостаточно предана Абсолюту? Я не ставила себе целью возглавить Совет, тем более в такое время! Высшие сами просили меня об этом, потому что у них и без того забот выше крыши. Ты исчез, когда ты был нужен больше всего, никто не знал, куда ты отправился, когда тебя ждать, фактически, ты просто-напросто, бросил свои обязанности, бросил нас. Так не делаеся!

— Не пытайся меня провести! Ты не рада моему возвращению, и это понятно: тебе придется уступить мне место, а ты не желаешь этого делать!

— Все то время, что я исполняла твои обязанности, — отчеканила Синяя Рыба, — я ни минуты не сидела, сложа плавники! Посмотри, сколько всего сделано! Мы подготовились…

— Подготовились? — передразнил Ротсен, — Ты вообще знаешь, что творится в мире? Связи нет. Транспортеры не работают. Вся жизнь остановилась! А Тени нападают на мирных жителей на каждом углу, и те даже не в состоянии защитить себя! В этом твоя заслуга?

— Это было неизбежно.

— Я бы не допустил этого!

Синяя Рыба опустила голову, плавники беспомощно обвисли.

— Я всего лишь хочу избежать ненужных жертв.

— Такова цена победы, — философски заметил Высший маг.

— Цена победы?! — вскричала Синяя Рыба, — Ротсен, приди в себя! Ты рассуждаешь как диктатор!

— А ты рассуждаешь как рыба! Это невыносимо!

— Ротсен! — Синяя Рыба попыталась еще раз воззвать его к благоразумию.

— Хватит! — оборвал он, — Убирайся! С этого момента я беру руководство всей операцией на себя. А тебя я больше не желаю видеть в своем кабинете!

В это мгновение раздался стук в дверь, и в Зал Совещаний, вбежал взмыленный Флэйк.

— Прошу прощения, что без доклада, я…

Услышав последнюю фразу Ротсена, он остановился так резко, что из-под лап полетели искры, которые тут же прожгли несколько лишних дырочек в дорогом белоснежном ковре, лежавшем на полу.

— Э-мм… Простите, я, кажется, не вовремя, — смутился энергет, — Просто там, это… Эриус пришел за ответом. Мне что-нибудь передать ему, или, может, вы… с-сами х-хотите…

— Передай ему от меня хорошего пинка, — ответил Ротсен, — Шучу. Скажи ему, что мы объявляем Скорпиусу войну, и что Абсолюта ему не видать как собственных ушей, если у него, конечно, таковые имеются. А впрочем, нет. Я сам поговорю с ним. Пошли, проводишь меня.

Потрясенный энергет молча кивнул, отдал Ротсену честь, и оба они вышли из комнаты. Синяя Рыба долго глядела им вслед. В ее глазах стояли слезы. Потом она взмахнула хвостом, и поплыла прочь из комнаты, прочь из Белого Замка.

Крылатые качели

Русалки оказали своим гостям необыкновенно радушный прием: досыта накормив своими фирменными деликатесами, они устроили ребятам мягкую, а главное, абсолютно сухую постель из перистого хвоща, да еще и организовали культпрограмму. Максим и Вика почти всю ночь просидели на берегу озера в Жемчужной бухте, слушая чарующее пение русалок и любуясь, как они скользят по воде в медленном вальсе, а их чешуя серебрится от звездного света.

Спать ребята отправились уже под утро, досмотрев русалочий концерт до конца, поэтому проснулись с большим трудом и очень поздно: судя по солнцу, было уже часов десять, или даже больше. Конечно, солнца не было — все опять было затянуто