Без помощи вашей - Роман Евгеньевич Суржиков

которые понесет Южный Путь, если на Север пойдут поезда; подозрительное поведение самой Валери.

— Знаешь, я не думаю, что это она, — возразила Бекка. — Невеста-заговорщица должна быть уверена, что владыка выберет именно ее, правильно? Иначе весь заговор не имеет смысла.

— Конечно.

— А наша сдобная булочка вряд ли может быть уверена в своем успехе. У нее слишком мало шансов стать женой Адриана.

— Отчего ты так думаешь?

— Пф! Как будто ты не видела Валери! Она глупа, неуклюжа и лишена характера.

Мира пожала плечами:

— Говорят, мужчины как раз любят таких девиц — мягких и покорных.

— Но не Адриан! Только девушка, наделенная умом, может понравиться ему. Этот вывод многократно проверен и омыт горькими слезами не одной дюжины глупышек.

— Только умная девушка… — на душе у Миры потеплело. Она постаралась скрыть довольную улыбку и поскорей сменила тему: — Если не Валери, тогда — Аланис? Странно. Она — не подарок, это точно, но ведет себя вовсе не как заговорщица.

— А ты знала многих заговорщиц? — уточнила Бекка.

— Пожалуй, ни одной. Но если бы я готовила переворот, то уж точно не стала дерзить всем вокруг и наживать врагов. Особенно с тех пор, как протекция взялась за расследование. Заговорщикам следует вести себя тихо и не привлекать лишнего внимания.

— Пожалуй…

Бекка снова взялась за шпажку, покусала ее кончик. Повела линию — на поверхности шоколада образовалась спираль.

— Знаешь, я не думаю, что опасность исходит от одних лишь невест. Возможны и другие варианты.

— Священная спираль?.. — брови Миры поползли вверх. — Ты намекаешь на церковь?

— Почему нет? Уверена: тебя в детстве пичкали историей Династии, как и меня, — вместо десерта на завтрак, обед и ужин. Легко могу вспомнить двух правителей, отправившихся на Звезду потому, что Церковь была ими недовольна.

— У Адриана конфликт со священниками? Из-за исследований Предметов?

— Да, и не только. Волею родителей я каждое воскресенье бываю в соборе Праотцов на проповедях архиепископа Галларда. Сходи и ты — много интересного услышишь. Приарх вещает то о «гордецах, ослепленных вкусом власти», то о «ереси, в которую впадают чересчур самоуверенные умы», то требует, чтобы прихожане чтили заветы и хранили порядок вещей, установленный Праматерями… Ну, если в двух словах, то суть такая: владыка решил что-то поменять и не спросил разрешения у Церкви. Архиепископу это не нравится.

— Церковь открыто выступает против владыки?

— Не вся Церковь. Праматеринской ветвью руководит приоресса Маргарита, ей перевалило за восемьдесят, она к концу фразы забывает, с чего начинала. Под ее властью святые матери привыкли к спокойной жизни и не думают ни о чем, что происходит вне стен храмов. Но вот о святых отцах этого не скажешь. Архиепископ Галлард Альмера — весьма решительный человек.

— И Адриан позволяет Галларду бунтовать?

— Слова — это всего лишь слова, даже если они сказаны с епископской кафедры. Император раздает милостыню, открывает больницы для черни, строит дороги и акведуки. Архиепископ без устали говорит о грехах и грозится гневом богов. Столица больше любит императора. Но если Адриан расправится с Галлардом, тот сделается святым мучеником. Тогда, глядишь, и народ может пойти против Короны.

— А Галларда, в свою очередь, злит, что его речи не мешают Адриану, — окончила мысль Мира, — и он может перейти к более решительным действиям. А если после смерти владыки на троне окажется Аланис или Валери, то архиепископ получит огромную власть. Ведь Валери глупа и набожна, а Аланис — племянница Галларда.

— Вот-вот.

— Час от часу не легче.

Мира покончила с остатками сливок, отодвинула тарелку, потерла виски.

— Дорогая Бекка, прости, но мне стоит вернуться домой. Отчего-то сильно разболелась голова.

— Мысли об убийствах не идут на пользу здоровью?..

— Я занята этими мыслями уже не первый месяц… Дело не в них. Должно быть, всему виной солнце. Я не привыкла к такой нещадной жаре. Как вы ее выдерживаете?..

Бекка посочувствовала и велела скорее поправляться. Мира попрощалась и поднялась, оставив на столе пару агаток. Задержалась, увидев, как подруга кончиком пальца стирает с шоколада рисунки и задумчиво выводит новый значок. Линия дважды изогнулась, образовав крылья — не птичьи, а какие-то странные, угловатые… Летучая мышь. Бекка пририсовала зверьку лапки и вложила в когти оперенную стрелу.

— Нетопырь Ориджинов?.. Причем здесь они?

Бекка облизнула пальчик.

— Не знаю…

— Дом Ориджин — верный меч Династии испокон веков. Ориджины никак не претендуют на престол, даже не попытались выдать за Адриана свою принцессу.

— Верно…

Мира встряхнула Бекку за плечо.

— Ну же! Что ты знаешь?

— Ничего, к сожалению, — покачала головой южанка. — Но думаю, что смогу кое-что узнать. Видишь ли, мой дядя — герцог Литленд — в январе встречался с сыном Ориджина. У них было нечто вроде переговоров.

— С Эрвином? Наследником герцога Десмонда?

— Именно. Причем это Эрвин напросился на встречу.

— О чем они говорили?

— Этого я как раз и не знаю. Но мне теперь кажется странным сам факт переговоров. О чем бы им договариваться? Ведь они во враждующих лагерях: Ориджин на стороне Аланис, дядя — понятно, на моей стороне.

— А сможешь выяснить, о чем шла речь?

— Постараюсь. Дядя сейчас в Литленде, но здесь, в столице, отец. Он может что-то знать, — Бекка подмигнула, — и я вытяну из папеньки все до последнего слова.

Северянка чмокнула ее в щеку и ушла.

Вскоре экипаж вез Миру домой. Солнце уже заходило, но каменные стены домов и булыжники мостовых выдыхали зной, впитанный за день. На улицах стояла душная жара, будто в печке. Голова болела все сильнее, цокот подков отдавался гвоздями в затылке. Мира терла виски, терзала прическу и больше всего на свете хотела вылить себе на макушку ведро ледяной воды. В подвале дома графини есть колодец — вода в нем должна быть холодной. Не могло же солнце прогреть землю насквозь!..

Через боль пробивалась одна мысль, назойливо жужжала, будто овод. Альмера. Альмера. Альмера. Это имя повторяется слишком часто. Альмера — невеста императора. Альмера — первый советник владыки. Альмера — архиепископ, глава церкви Праотцов. В столице не проведешь и дня, не услышав что-то об этом семействе. Однако впервые имя герцога Айдена Альмера встретилось девушке задолго до столицы. «Голос Короны», что она читала в поезде? Какой-нибудь разговор с графиней по