Город, где гаснут фонари - Инна Владимирова

обнаглевшим ментом? Хотя Серега тоже молодец, блять… Все знал и мне нихера не рассказал.

— Еще боялась случайно тебя выдать, — добавила она, не желая сейчас лишний раз упоминать в разговоре Темненко. — Он наверняка начал бы спрашивать, с кем я, и я боялась выдать тебя…

— А ты навсегда меня похоронила, что ли?

Даша отвернулась. Ему было бы приятнее, если бы она придумала себе отношения с Серегой, например, попросив по-дружески ее прикрыть, и растрепала бы всему городу об этом? Или он и вправду думает, что Ткачук тогда бы отстал от нее? Или что она не запуталась бы в собственной лжи?

— Даш, — тихо позвал он ее. Голос его заметно смягчился. — Ну выдала и выдала бы, ничего страшного. Я же не навсегда ушел. А Даня… Ты же знаешь, я за тебя любого порву.

— Угу.

— Прости, если наехал. Сама понимаешь… — он отвернулся, так и не закончив фразу до конца.

Его переполняла злость. Не только на Ткачука, которого ему хотелось прямо сейчас задушить собственными руками, но и на себя самого. Ведь если бы он все это не затеял, то ничего бы этого сейчас не было. Он не должен был сваливать свои прямые, мужнины обязанности на Серегу, парней, которые устраивали слежку возле дома, или кого-то еще. Он сам должен был следить за своей женой, сам должен был помогать ей, подсказывать, учить, а не надеяться невесть на что. Они оба дали клятву во время бракосочетания — в горе и в радости, — но пока только Даша исполняла свою часть клятвы; а сам он все больше и больше втягивал ее в проблемы. Конечно, Дашка тоже не обо всем говорила ему, скрывала проблемы от него, но он прекрасно понимал, зачем она это делала — чтобы защитить его. А что он сделал, чтобы защитить ее? Сегодня ему повезло, что все закончилось так благополучно и не произошло ничего более серьезное, иначе он бы себе этого не простил.

Если в случае с Ткачуком он знал, как можно наказать его, то что сделать с собой, он не знал. Он хотел наказания для себя, но не знал, чем он сможет искупить свой проступок. Пока же худшим из наказаний было находиться рядом с Дашей. Слышать ее речь, смотреть в ее глаза, касаться ее кожи и даже целовать было просто невыносимо от мысли, что он мог допустить, чтобы с ней что-то случилось… Он не заслуживал всего этого.

Артем очнулся от своих мыслей лишь в тот момент, когда почувствовал, как Даша уложила голову ему на плечо. Он не почувствовал, как рядом прогнулся диван под ее весом, когда она присела рядом с ним, как она накрыла его руку своей. Он накрыл ее пальцы своими и чуть сжал.

Они сидели молча пару минут. Каждый думал о своем. Сидя плечом к плечу, держась за руки, дыша почти в унисон, они таким образом извинялись друг перед другом. Один — за то, что не уследил, вторая — за то, что молчала и не рассказывала.

Потом Артем встал, достал из шкафа небольшую аптечку и принялся молча обрабатывать ссадины Даши, а она так же молча позволила ему позаботиться о себе. Оба вспомнили о похожей ситуации, произошедшей два года назад — когда он обрабатывал ей ссадину на лбу после ее неудачного катания в машине Карима. Даша вспоминала об этом с легкой улыбкой, ностальгируя, а Артем со злостью на самого себя думал о том, что в жизнь Юдиной он привносит только новые шрамы на ее теле.

— И что теперь? — спросила девушка и заглянула ему в глаза, когда Князев убрал все и закрыл аптечку.

— Теперь мы едем домой и ложимся спать. Завтра придумаю, каким способом лучше отрезать Ткачуку яйца и засунуть их ему в рот.

— Артем!

— Хочешь, чтобы я отказался от мести?

— Да. Пожалуйста.

— Хорошо. Но с условием — я возвращаюсь.

— Но…

— Не обсуждается. Я не могу уже сидеть дома, пока ты тут крутишься среди козлов всяких, которые руки любят распускать. Пора восставать из мертвых.

Эта новость тоже не обрадовала Дашу. Она не готова была к ультиматумам — надеялась, что все-таки сможет призвать Князева и его друзей к благоразумию, принять и понять случившееся и дать ей самой разобраться во всем. Без крови, драк и криминала. Она никак не ожидала подобного заявления. Конечно, она не хотела, чтобы он всю оставшуюся жизнь сидел дома, помогал ей с уборкой и не лез в бандитские разборки. Но и чтобы он возвращался она тоже не хотела. Она еще сама не знала почему, но чувствовала, что ничем хорошим это не кончится.

— Пока не официально, — пояснил он. — Так что в ближайшее время кто-то сможет увидеть на улице призраков.

— Подожди, но…

— Не обсуждается. Поехали домой.

Князев первым поднялся с дивана и галантно протянул руку Даше. Она схватилась за подставленную ей ладонь, но не встала со своего места, вспомнив кое о чем важном.

— И еще, — почти шепотом произнесла Даша. — Поговори с Серегой. У него мама умерла. Он нажрался.

Князев изменился в лице на пару секунд, явно сперва не поверив ее словам. Его пальцы, зажатые в ладони Даши, слегка дрогнули. Он глянул в сторону окна, увидел там друга, быстро оценил его состояние и тяжело вздохнул. Потом посмотрел на Дашу и кивнул:

— Хорошо. Поговорю.

Даша стояла курила с Ильей снаружи, пока Артем разговаривал с Серегой в кабинете. Разговора ей было слышно, но девушка примерно понимала, о чем они говорят.

— Пиздец, — вздохнул Волков, выпустив дым через нос.

— Я боюсь за него. Может, Ксюше позвонить? — предложила девушка. Ее сильно беспокоило состояние Темненко. Зная о его и без того не слишком стабильном психическом состоянии, она боялась, что он может сделать что-то плохое. Либо с кем-то другим, либо с самим собой.

— Она тут не поможет, — Илья покачал головой. — Лучше его вообще не трогать.

— А приступы? Он же может…

— Поверь, ему лучше побыть одному. Я понимаю твой страх, но… Ему просто надо это пережить. Он нажрется, побуянит, возможно, поистерит, а потом успокоится.

Даша неожиданно вспомнила о том, что рассказывала ей Ксюша о ее отношениях с Сергеем, и о небольшой исповеди Полины, и в ее голове быстро сложился паззл и созрел план. Он казался идеальным: вызвать Полину, организовать ей встречу с Темненко и тем самым убить двух зайцев — уберечь Серегу от того, что он мог сделать этой ночью с собой или кем-то другим, и помочь Поле