Берег бесконечности - Дэвид Брин

Но сама по себе основа осталась.

Заново созданный Совет Шести вступил в узкий каньон. Некоторое время мудрецы провели здесь, оплакивая обожженные останки своего старейшего члена, путаницу хрупких нервов и тканей, прилипшую к изрытому черному боку Яйца.

Здесь они и похоронили Вуббена — единственного мудреца, удостоенного такой чести. А потом принялись за работу.

Вскоре к ним присоединятся другие. У преобразованного совета есть новые обязанности.

«Наконец мы знаем, кто мы такие, — молча думал Фвхун-дау, откидываясь, чтобы взглянуть на огромную изгибающуюся массу Яйца. — Но остаются другие вопросы. Такие, как почему?»

Приборы отказывались повиноваться!

— Давай! — кричала она, колотя ладонью по голографическому экрану, а потом наобум переключая несколько рычажков.

Рети сама не знала, что будет делать, если ей удастся завладеть кораблем-приманкой. Вначале у нее путались мысли от поразительного зрелища Джиджо и космоса. Все настолько больше, чем она себе представляла. Но потом она выключила экран и занялась другими панелями и мониторами.

Здравый смысл подсказывал, что нужно оставить приборы в покое, и Рети наконец прислушалась. Она заставила себя отойти и присоединилась к йии у небольшого запаса продовольствия, которое выносила из саней, когда Чучки не видел. Рети гладила своего миниатюрного мужа, жуя брикет пищевого концентрата и обдумывая ситуацию.

Все корабли-макеты запрограммированы на то, чтобы улететь с планеты — к ближайшему «пункту перехода». Отсюда они могут выпрыгнуть из невозделанной Галактики Четыре и достигнуть далеких, полных движения транспортных линий, где кишат кислороднодышащие формы жизни.

Рети это вполне подходит, если она сумеет подать сигнал пролетающему мимо кораблю.

Старый корабль может стоить немногого, но по крайней мере этого хватит, чтобы оплатить перелет к следующей остановке.

Дальнейшее она представляла себе очень смутно. Вероятно, найдет какую-нибудь работу. У нее с собой по-прежнему маленькая обучающая машина, которая некогда принадлежала Денни Стадмен, так что ей нетрудно будет выучиться болтать на чужих языках.

«Я сумею стать полезной. Я всегда это умела».

Конечно, все зависит от того, доберется ли она до пункта перехода.

Джиллиан, вероятно, настроила приборы так, чтобы корабли-макеты привлекали внимание джофуров. Может, они издают какие-нибудь световые или звуковые сигналы, чтобы джофуры поверили, что на борту дельфины.

На какое-то время это может сработать. Вонючие кольца погонятся и будут тратить время, проверяя, что внутри.

Но Рети знала, что произойдет дальше. Со временем боги джофуры разгадают эту хитрость. Они поймут, что нужно искать и какой корабль их настоящая цель.

«Предположим, они разорвут на части половину кораблей-макетов. Получается вероятность пятьдесят на пятьдесят. Это в Ифни раз больше, чем у меня было на борту старого „Стремительного“. Как только они поймут, где настоящий корабль, все остальные оставят и займутся делом».

Такова была в общем виде ее идея. С того момента, как нашла Кунна и Джесса мертвыми в тюремной камере, она знала, что должна как можно скорее убраться с корабля землян и идти своим путем.

«Лучше надо подумать, как подать сигнал, когда мы окажемся в цивилизованной галактике, — думала она. — Наверно, если просто посветить в окно, ничего не выйдет. Надо больше узнать о радио и о всяких гиперпространственных штуках».

И хотя обучающая машина удивительна и терпелива, Рети без всякого воодушевления думала о предстоящей работе или о том, что придется питаться пастой из древнего пищевого процессора, когда кончатся запасы со «Стремительного». Машина приняла обрезок ногтя, который скормила ей Рети, и через несколько мгновений выдала вещество, по вкусу точно как ноготь.

Ее мысли прервали чирикающие звуки. На верху голографического экрана вспыхнул огонек. Рети бросилась к машине.

— Включить изображение!

Над полом возникло трехмерное изображение. Какое-то время Рети ничего не могла понять. От крошечного синего диска разлеталось пять групп ярких точек. Но вскоре она сообразила, что диск — это Джиджо и что группы кораблей-макетов уже покинули планету. Расстояние между группами увеличивалось с каждым дуром.

Одна точка, ярче остальных, держалась сзади. Она была не желтой, а красной. И на глазах поползла к одному из роев.

Должно быть, это корабль джофуров, сообразила Рети. Присмотревшись, она заметила, что эту большую красную точку сопровождает множество алых пятнышек, таких маленьких, что их с трудом можно разглядеть. И они словно нанизаны на нить.

Красная точка ускорялась, медленно сокращая расстояние между собой и намеченной добычей.

«Мне становится жаль тех, кто в этом рое. Скоро вонючие кольца их догонят».

Потребовалось еще какое-то время, чтобы Рети поняла неприятную истину.

Именно в этом рое движется и ее корабль.

Как всегда, повезло, пожаловалась она, понимая, что вселенная совсем о ней не думает.

Все изменилось.

Только что его окружало небо. Горы, облака и прерии расстилались под плетеной гондолой. Над головой скрипел и раздувался урский шар.

С северо-запада к нему устремился сверкающий предмет, набросился, как хищник с неба, неудержимый после выбора добычи.

«Добыча — это я», — подумал Двер, оцепенев, как травяная мышь, которая, захваченная на открытом месте, знает, что спасения нет и у нее нет иного выхода, как смотреть на приближающуюся прекрасную крылатую Смерть.

Смерть устремилась к нему.

Он ощутил взрыв, яркую вспышку.

И оказался здесь.

Двер приходил в себя, окруженный золотистой дымкой.

«Я жив».

Ощущение молодого сильного тела сопровождалось раздражающим зудом и болью от недавних порезов и царапин.

Его одежда на месте. Гондола тоже — корзина, сплетенная из высушенного речного тростника. Ее содержимое не повреждено.

Но вот о шаре этого сказать нельзя. Огромная оболочка сморщилась и лежит грудой ткани. Ее верхняя часть, по-видимому, срезана. А оставшаяся часть раскидана по внутренностям того, что, как понял Двер, является чем-то вроде тюремной камеры.

Шарообразная тюрьма. Теперь он видит ее отчетливо. Шар, внутренняя поверхность которого издает бледное золотистое сияние, в первое мгновение затрудняющее зрение.

— Ха! — К удивлению Двера, его первой реакцией была заинтересованность. В те последние моменты, когда на него падал снаряд, он попрощался с жизнью. И теперь каждое лишнее мгновение — это чистая прибыль. И можно его потратить по своему выбору.