Знак Гильдии - Ольга Голотвина
Шрифт:
Интервал:
– Будем обыскивать? – прорычал Айрунги и угрожающе шагнул к ней.
С притворным испугом Шаунара отпрыгнула и прижала подол к ногам.
– Не надо! – взвизгнула она. – Я вспомнила! Вон там, в кустах, что-то протухло и воняет. Посмотри, это не оно?
– Можно и посмотреть. Только уже темнеет, надо позаботиться о свете.
Красивый, плавный жест – и прямо из воздуха Айрунги извлек металлический пруток, похожий на вязальную спицу.
Шаунара напряглась в предвкушении чего-то удивительного. Она чувствовала себя маленькой девочкой, и мир вокруг был полон чудес.
Улыбающийся мужчина достал ниоткуда вторую спицу, третью, четвертую. Весело подмигнул Шаунаре, и протянул руку к костру. От пламени отделился огонек и, словно по невидимой нити, побежал по воздуху к Айрунги. Добежал, прыгнул на «спицу» и...
Шаунара охнула. Спица вспыхнула, рассыпая фонтан разноцветных искр. А мужчина с худощавым умным лицом спокойно подставил ладонь под эти искры, не боясь обжечься. В этот миг Айрунги был загадочен и прекрасен. Шаунара закричала что-то восторженное, забила в ладоши.
Айрунги обернулся, словно только теперь заметил зрительницу. Не глядя отправил «спицы» в костер. Подхватил на руки счастливую, хохочущую Шаунару, погасил смех на его губах крепким, долгим поцелуем.
И когда женщина, с трудом различающая, где явь, а где чудеса, ощутила под лопатками мох, а над лицом поплыли в странной пляске звезды, ей показалось, что этими звездами жонглирует ее любимый.
38
Все переживания оставить на потом!
И проклятья собственной глупости, позволившей угодить в ловушку.
И презрение к самому себе – за то, что поверил нелепой клевете на чудесную, чистую девушку.
И радостное облегчение оттого, что эта девочка не заляпана грязью.
И лютую ненависть к поганым пиратам.
Все оставить на потом!
Сейчас надо позаботиться о том, чтобы это самое «потом» у тебя было. А это не так уж просто, если лежишь на камнях, обмотанный рыбачьей сетью.
Драться – бесполезно. Браниться – глупо. Остается одно: незаметно напрягать мускулы, стараясь ослабить путы.
Где-то внизу шумит море. И в голове тоже шумит: хватанули в драке чем-то тяжелым. Не сразу все-таки его в сеть замотали: успел кому-то сломать позвоночник... и вроде бы одному шею свернул...
Боевые воспоминания тоже оставить на потом! До болтливой дряхлой старости. А сейчас осторожненько шевелим правой кистью. Когтями, когтями работаем! Кажется, ячейки сети раздвинулись, веревка оказалась на когтях. Теперь ее этак аккуратненько...
В бок коротко и сильно ударил носок сапога.
– Ну, здравствуй, Охотник, – мягко сказал Сарх. – Опять у меня в гостях? Отдохнуть прилег?
– Загораю, – ответил Шенги, глядя в темнеющее небо.
* * *
– ...Решили мы с Нургиданом подбросить этого крысенка Нитхе, пусть повизжит! Мы тогда еще не знали, что крыса – священное животное Гарх-то-Горха. Их в храмах нарочно разводят и дрессируют. Наррабанец крысу никогда не пришибет. Кошек и мангуст в домах держат, но это вроде бы кошкин грех, если она крыс давит... Нитха не развизжалась, а подобрала этого голохвостого и начала выкармливать. Нам с Нургиданом стало как-то не смешно: бегает всякая пакость по столу, на лавку забирается, когда спишь! А Нитха предупредила: кто Крысика тронет, тому она глаза выцарапает. И наглел этот серый до тех пор, пока у Шенги терпение не лопнуло. Велел он Крысика из нашей башни убрать.
Дайру поправил на локте корзину с известью и огляделся. Слизистых тварей видно не было. А темнело быстро. Еще немного – и проклятая луна вылезет на небо. Нургидан стал раздражительным, нервничает. Вот и приходится Дайру заговаривать Ралиджу зубы байками и потихоньку уводить назад, к постоялому двору.
– Тут как раз у Нитхи завязались неприятности с Рахсан-дэром, – продолжал Дайру беспечно, хотя в душе у него скребли даже не кошки, а наррабанские тигры. – Ну, мой господин помнит, я рассказывал: тот вельможа, которого Светоч...
– Помню, – кивнул Ралидж.
– Он всю зиму изводил принцессу религиозными премудростями, вдалбливал историю ее рода, а ей интереснее стрелять из арбалета и ножи в цель метать. Бегала от Рахсан-дэра, как Сарх от земляной пыхтелки. И добегалась. Настала весна, мы в Подгорный Мир готовимся, ждем не дождемся – до этого только разок за Гранью были! А Рахсан-дэр вдруг заявляет: если Нитха-шиу не прочтет без запинки три главы из «Тропы благочестия и добродетели» и не расскажет, за что и как был наказан богами великий воин и великий грешник Хаштар, то будет наказана немногим легче, чем этот самый герой. Не пойдет она ни в какой Подгорный Мир. Рахсан-дэр об этом позаботится. Поговорит с Охотником, напишет в Нарра-до, трупом ляжет на дороге – словом, что-нибудь сделает.
Дайру бросил сочувственный взгляд на угрюмого приятеля. Воспользовавшись моментом, когда Ралидж отвлекся на подозрительное шуршание в кустах, подросток быстро расстегнул куртку. Поверх рубахи он был вместо пояса обмотан длинной веревкой.
Нургидан вздохнул с облегчением. И верно, на постоялый двор спешить не обязательно. Хитроумный белобрысый друг найдет повод, чтобы отстать от Хранителя. А кататься по земле, пытаясь разорвать веревки, можно и здесь, в кустах.
Дайру бодро продолжал:
– У Нитхи был свой экземпляр «Тропы», Рахсан-дэр заказал переписчикам – ей в подарок. Громадный фолиант в деревянном футляре. Пошла она, бедная, блистать знаниями, а я при ней – книжищу эту волочь. Вельможа терпеть не мог, когда дочь его повелителя обходилась без слуг, так мы решили его лишний раз не злить. Только заметил я: она взяла ветчинную шкурку, что от обеда осталась, и украдкой натерла ею футляр. А как мы дошли до покоев Рахсан-дэра, достала из рукава Крысика, сунула мне и объяснила, что надо делать.
Рассказывая, Дайру украдкой посматривал на Сокола. Как-то странно принимает он эту историю. Вроде улыбается, но улыбка неискренняя. Будто байка наводит его на нерадостные мысли.
– И началось для Нитхи позорище. Книгу читала через пень-колоду, а великого грешника Хаштара ухитрилась перепутать с основателем собственного рода и таких нехороших дел навешала на бедного прапрадедушку, что Рахсан-дэр от ужаса язык проглотил и только махал на девчонку руками: мол, заткнись, высокородная госпожа! А когда пришел в себя, заявил, что в Подгорный Мир Нитха-шиу не пойдет, даже если ему, ее покорнейшему слуге Рахсану, придется надеть на дочь Светоча цепь и запереть в подвале.
– А она? – проявил внимание к рассказу Сокол. Но Дайру опять показалось, что Хранитель думает о другом.
– А она грохнулась на колени, воздела руки к лепному потолку и через голову всех на свете вельмож и наставников воззвала напрямую к Гарх-то-Горху. Вопила, что хочет стать Подгорной Охотницей, лучшей во всех мирах, – во имя Единого и во славу Его! И если Отец Богов дает ей на то свое благословение, пусть пошлет какой-нибудь знак, выразит свою волю! Наррабанец на этот спектакль глаза таращит, а я за его спиной на цыпочках подхожу к футляру от книги, достаю Крысика, сажаю на крышку – и тихонько к дверям, где раньше стоял. Зверек был не из пугливых, а тут еще ветчиной от крышки пахнет. Словом, расселся грызун, никуда не удирает. А Нитха к нему руку протянула и трогательно так, со слезой: «Я знала! Это знак! Священное животное Гарх-то-Горха!»
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!