Рим. Цена величия - Юлия Голубева

Дальше все было для него как во сне. Она увлекла его на широкое ложе, страстные ласки сменялись сладким вином, которым она щедро поила его из своих нежных уст. Он совсем опьянел и перестал соображать, где находится и сколько времени пролетело. Разум отказывался подчиняться, и ни одного вопроса он так и не успел ей задать до тех пор, пока с ранним криком петуха она вдруг не исчезла, подобно легкой дымке сновиденья, а служанка едва ли не силой вытолкала его прочь.

Макрон пришел в себя уже дома. Испуганная Энния тормошила его, прикладывая что-то холодное ко лбу.

– Где ты был? Что с тобой случилось? – сквозь пелену до него долетали ее слова.

Он встряхнул головой и огляделся с изумлением. Совершенно нагой, он возлежал на ложе у себя дома. Сильная пощечина наконец привела его в чувство.

Плачущая Энния стояла рядом и от возмущения топала ногами.

– Где ты был? – без конца повторяла она все тот же вопрос.

Макрон с глупым видом пожал плечами. Что уж тут сказать? Он и не помнил, как очутился дома, да еще и в таком виде.

– Развратник! – кричала Невия. – Твои волосы совсем белы, а ты бегаешь по лупанарам. У тебя нет сил и времени уделить час жене, но зато на гетер ты тратишь его уйму.

– Успокойся, Энния, – сказал он. Лицо жены было словно в тумане. Из-за проклятых благовоний опять началась резкая боль в висках. – Успокойся, – повторил он, взмолившись богам, чтобы Энния исчезла и оставила его одного.

Видимо, кто-то из небожителей внял его немым мольбам, и разъяренная жена, кинув в него тунику, испачканную ярким кармином, ту, в которой он уехал вечером, в слезах убежала.

Устремив глаза в потолок, Макрон попытался привести в порядок мысли. Много странностей было в их последних свиданиях с Клавдиллой. Будто подменили ее! Она никогда не вела себя так развратно, никогда не любила тяжелых ароматов Индии и никогда еще не исчезала, не промолвив и слова. Префект претория терялся в догадках. На ум приходила ее единственная подобная выходка, когда в Капуе она переоделась негритянкой. Но она объяснила это тем, что должна была тайком уйти из дома Клавдия и пройти неузнанной мимо его стражи.

К чему она дразнит его? Боится, чтоб не затаил зла? Или опасается, что Гай заметит ее отсутствие на супружеском ложе ночью?

Кинула ему, точно подачку, эти краткие свидания, даже не объяснившись. Знала, что он прибежит, будто собачонка за лакомством.

Со стоном он поднялся – виски ломило, и все плыло в воспаленных глазах. Но Макрон справился с болью. Он потребовал одеть его и подать коня. Что ж, он сам явится в Палатинский дворец и потребует дать ответы на все вопросы, что остались незаданными.

Клавдилла нежилась на мраморной скамье под раскидистым платаном. Рядом, поглаживая округлившийся животик, сидела Агриппинилла, а Ливилла собирала в букет ароматные лилии. Виниций нараспев декламировал Катулла, миловидный Ганимед, без конца перебивая его, хвастался драгоценными перстнями, приобретенными по дороге в палатинский сад. Лициний, по обыкновению, уже навеселе, передразнивал Виниция, изображая любовь к мраморной Психее.

Макрон уже издалека услышал мелодичный женский смех. Все, завидев его на дорожке, сразу же приумолкли.

– Приветствуем! – угодливо послышалось со всех сторон.

– Префект претория принес с собой тучи! – насмешливо произнесла Ливилла. – Смотрите, какой он хмурый.

Макрон смешался – он не ожидал найти Юнию в окружении шумной компании.

– Присаживайся рядом, – приветливо сказала Клавдилла с улыбкой. – Виниций неподражаем, когда читает стихи. Мы так долго просили его об этом. Ты помешал… – добавила она с легким укором. – Какие новости с форума?

– Квириты обсуждают предстоящие торжества по случаю твоего дня рождения, императрица. Форум гудит небывалыми слухами, будто зрелища в амфитеатре будут еще роскошнее, чем на Аполлоновых играх.

– Мой супруг умеет поддержать любопытство римлян и удивить их.

Ганимед принялся засыпать Клавдиллу вопросами. Истинный римлянин, он обожал развлечения, и его жизнь, не отягощенная заботами, проходила в общественных банях, театрах и цирках. Он лучше всех разбирался в сложном устройстве праздников и охотно давал советы эдилам, сам не раз устраивал скачки или театральные представления. Юния уклончиво отвечала, отшучиваясь.

Неожиданно она вздрогнула и улыбнулась.

– Ребенок толкнул меня. Похоже, маленький Гай проголодался. Приглашаю всех в триклиний, – сказала она и заметила, как исказилось лицо Макрона.

– Что с тобой, Невий Серторий? – спросила Агриппинилла. – Ты побледнел.

– Головные боли мучают меня каждый день, – через силу ответил он. – Должно быть, летняя жара виновна в моем нездоровье.

– Следует поменьше выезжать из дома в середине дня, – сказал Ганимед. – Я всегда пользуюсь при необходимости глухими носилками. Не переношу яркий свет!

Макрону пришлось отобедать со всеми и выслушать множество натянутых острот жеманного Ганимеда и Лициния. Виниция уговорили опять прочесть Катулла, затем к сборищу присоединился Калигула, вернувшийся с заседания сената.

Он обрадовался, застав в сборе веселую компанию. Время летело, без конца прибывали новые гости. Полилось вино, появились танцовщицы и музыканты. Ко времени, когда зажглись первые огни, приехала Энния и с радостью устремилась к супругу. Их нечасто видели здесь вместе.

Макрон слышал, как Гай с недовольством рассказывал Юнии о Силане. Тот все свободное время проводит с Тиберием Гемеллом, таскает его в сенат, заставляет записывать речи и делать выводы по сенаторским прениям. Клавдилла обеспокоенно кивала и тут же улыбалась, перебивая супруга, чтобы рассказать о том, сколько раз шевельнулся ребенок в ее чреве.

Макрон видел, что она подчеркнуто не обращает на него внимания, лишь изредка отвечает на его несмелые вопросы. Он возблагодарил богов при появлении Эннии – теперь он перестал чувствовать себя одиноким среди цветущей веселой молодежи.

Он уже догадался, что объяснения с Клавдиллой не получится, и, когда Гай отвлекся, решился сказать ей, что хочет поговорить наедине. Про себя он не уставал удивляться двуличности ее натуры. Еще вчера она отдавалась ему с пылкостью неистовой вакханки, а уже сегодня смотрит холодно и равнодушно. Сможет ли он разгадать правду? Найти истину? Юния ловко сделала вид, что не слышит его просьбы, и тут же завладела вниманием Эннии, принявшись обсуждать с ней новые прически.

Невия была очень недовольна, когда муж оборвал их на полуслове и потребовал вернуться домой. Их не стали удерживать, хотя Макрону хотелось этого больше всего на свете.

И каково же было его удивление, когда у входа он увидел вчерашнего человека, что провожал его к домику на Субуре! Он без лишних церемоний с низким поклоном вручил ему запечатанные таблички и отошел в сторону ждать.

Невий сломал печать, и сердце его замерло. «Сегодня в полночь», – гласила записка. Он сухо сказал Эннии, что уезжает, и постарался сделать вид, что не заметил, как наполнились слезами ее черные глаза. Хитрая Клавдилла все-таки догадалась, что разговор их будет серьезным, и улучила миг написать это послание. Что ж, эта ночь станет ночью откровений! Давно пора добиться правды!