Джамьянг Кхьенце Чокьи Лодро. Жизнь и эпоха - Дилго Кхьенце Ринпоче

то, что он являлся держателем линии тантры Калачакры, царя всех тантр.

В своих дневниках Кхьенце Чокьи Лодро пишет о чистых видениях и медитативных переживаниях, связанных с этим учением, следующим образом:

В один из дней одиннадцатого месяца года Огненной Обезьяны (1956) я находился в Санкасье, где Будда Шакьямуни спустился с Небес Тридцати трёх. Я выполнял там особый ритуал на благо процветания учений. В ту ночь мне приснился необъятный трёхмерный дворец Калачакры. Когда я вошёл внутрь этого дворца, богини подношений, которые сидели по периметру внешнего круга, сказали мне, что лежавшая на спине фигура, находившаяся в черте внутреннего круга, – это тоже богиня, одна из них. В центре внутреннего круга проходил друбчо. Всё происходило прямо передо мной. Затем были приглашены монахи, которые должны были совершить внутренние подношения амриты. В этот момент я проснулся.

На двенадцатый день одного из месяцев[279] года Земляной Собаки (1958) мне приснилось, что камень, лежащий в основании мандалы Калачакры в Ваджрасане, однажды принадлежал Сангье Еше. Некоторые считали, что он был доставлен туда на аэроплане, в то время как другие были убеждены, что его принесли люди, сменяя друг друга по пути. В сновидении я как раз собирался выполнить на этом камне церемонию огненного подношения. Мне также приснилось, что я собирался провести такую же церемонию на другом небольшом каменном выступе, где была мандала дакини.

На двадцать третий день девятого месяца года Огненной Обезьяны (1956) я написал в дневнике следующее:

На двадцать третий день двенадцатого месяца того года я размышлял о всеведущем Долпо Сангье. Я снова и снова обращался к нему с молитвой, и в какой-то момент у меня случилось видение, в котором я встретил Долпо Сангье. Однако его образ в том видении был довольно туманным. Я просыпался той ночью много раз и тут же начинал молиться. Во второй половине ночи мне приснился Долпопа. Он был размером в половину человеческого роста, на нём было одеяние ярко-жёлтого цвета. Он сидел на роскошном троне. Там же был и другой образ, похожий на личное божество этого мастера. Я начал повторять молитвы устремлений, чтобы устранить все препятствия. Потом мне приснилось, что я сам, а со мной какие-то другие люди (возможно, это были китайцы), взяв верёвки, пытаемся сделать необходимые измерения для строительства нового храма. Потом я услышал, что кто-то сказал, что каждая сторона храма должна быть длиной в тридцать метров.

На убывающей луне двадцать четвёртой ночи у меня было несколько довольно продолжительных сновидений, которые сложно описать словами. Например, я видел, как в форме тома проявились тексты восхваления Манджушри «Ганглома» и тридцать два комментария, которые так ценил Нгог Лоцава. Буквы из этого тома преобразились в огненный свет, а сам я пребывал в языках этого пламени. Мне смутно виделись три бодхисаттвы, которые пребывали в теле всеведущего Долпопы, и в результате в моём уме возникла садхана гуру-йоги, которую я позже записал. Однако очень возможно, что рукой моей тогда водили демоны!

Существует также несколько описаний видений Кхьенце Чокьи Лодро, в которых он получал благословения от всеведущего мастера Долпопы. Эти описания можно обнаружить в колофоне к тексту гуру-йоги Долпопы, которую он составил, когда был ещё молод.

Во времена, когда так трудно получить учения и посвящения по практикам медитации стадий зарождения и завершения традиции тантр, таких как «Калачакра-тантра», «Ваджрная вершина» и «Тантра ваджрного пространства», Кхьенце Чокьи Лодро принял на себя ответственность изучать, практиковать и распространять все эти тантры. Его усилия позволили вдохнуть жизнь в линии передачи Бутона, Долпопы, Джонангпы и Шалувы.

8. Видения и медитативные переживания Джамьянга Чокьи Лодро, связанные с традицией Оргьена Ньендруба[280]

Кхьенце Чокьи Лодро получил в полном объёме все существующие передачи священных текстов, объяснений и сущностных наставлений цикла «Практика приближения и достижения трёх ваджр». Эти сущностные наставления были переданы махасиддхе Оргьенпе ваджрной царицей. Кхьенце Чокьи Лодро непрестанно прилагал усилия к сохранению, поддержанию и распространению этих учений и являлся аутентичным держателем этой линии передачи[281]. Несмотря на то что у него случалось множество разнообразных видений и медитативных переживаний, которые прямо указывали на то, что он довёл эти практики до совершенства, сам я никогда не был их очевидцем и не смог найти о них никаких записей.

Более того, Кхьенце Чокьи Лодро обратился к Дхоме Шару Дза Тогдену, держателю традиции Юнгдрунг бон, и его ученикам с просьбой записать тексты посвящений, объяснений и сущностных наставлений этой традиции. Он вдохновлял последователей этой линии, выражая своё восхищение ей. Он никогда не критиковал традицию бон.

Дух риме всегда был основой активности Кхьенце Чокьи Лодро. В автобиографии он пишет об это следующее:

Предыдущий Джамгон Гуру относился с любовью ко всем традициям учений, как заботливая мать относится ко всем своим детям. Он всегда мог безошибочно указать различия между тантрами, объяснениями и сущностными наставлениями разных традиций и никогда не путал, не смешивал их между собой. Он даровал учения, которые соответствовали индивидуальным способностям учеников, а последователи разных школ – будь то сакья, гелуг, кагью или ньингма – все считали его одним из учителей собственной школы. Сам я не обладаю качествами своего предшественника, однако я способен воспринимать все восемь колесниц учения, распространившихся в Стране снегов, через призму чистого видения. Благодаря свободе от омрачений ложных воззрений мне удалось избавиться от предубеждений, ведущих к пренебрежению какой-либо из этих традиций. И я приложил все усилия к тому, чтобы получить все посвящения, объяснения, сущностные наставления и устные передачи текстов тантр, существующих линий, и я устремлён получить передачу других линий. Руководствуясь самыми чистыми устремлениями сохранить учения, придерживаясь подхода риме, я учу всем линиям, которые получил сам. Я избегаю критиковать живых существ, стараюсь не испытывать к ним зависть или пренебрегать ими, вне зависимости от их статуса и положения. Я практикую зарождение бодхичитты и читаю молитвы устремления, и моё намерение при этом чистое, как белоснежная раковина или цветок лотоса. Я хочу приносить живым существам пользу и сделал всё для того, чтобы наполнить смыслом жизнь всех, кто со мной связан. Это и является сердечной сутью всего моего жизненного пути.

Это и есть суть тайны жизненного пути предыдущего досточтимого Манджушри Гуру, чьи несравненные активности были направлены на сохранение, поддержку и распространение учений Будды в Стране снегов. Как сказал об этом всеведущий Йонтен Гьяцо[282]:

Обретя знания и внутреннюю реализацию, он снискал уважение —

Но не потому, что этого уважения искал,

Или потому, что