Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

себя, как кот, которому на хвост наступили, и, услышав голос Мо Жаня, поспешил отпрыгнуть еще дальше.

Он в самом деле испытывал очень большой душевный дискомфорт. Глаза феникса открылись так широко, что стали круглыми.

С первого взгляда было заметно, что он в самом деле потрясен и напуган…

Мо Жань горько улыбнулся:

— Простите, я не… я…

На самом деле он не знал, что тут можно сказать.

Тем временем в голове Чу Ваньнина бушевал яростный шторм: «Почему я? А может, дело не во мне? Как мог Мо Жань так отреагировать? Это не ошибка? Я правда это почувствовал? Но если это не эрекция, что у него там может быть такое большое и твердое? Почему оно настолько…»

Внезапно он вспомнил о том чертовом рейтинге и словах в описании…

«Впечатляюще незаурядный...»

Лицо Чу Ваньнина покраснело еще сильнее. Заметив, что Мо Жань хочет еще что-то сказать, он тут же протестующе поднял руку:

— Не говори ничего, возвращайся.

От мысли, что он умудрился так разозлить Учителя, что тот гонит его, Мо Жань расстроился еще больше. Задерживаться было нельзя, но как можно было просто взять и уйти? Стоически терпя боль, он преклонил колени и тихо прошептал:

— Учитель, простите, я не нарочно.

— …

Со сложным выражением лица Чу Ваньнин смотрел на него, казалось, напряженно обдумывая что-то очень важное. На самом же деле, в этот момент он вообще не мог думать ни о чем, кроме застрявших в его мозгу словах: «Впечатляюще незаурядный...».

Мо Жань ушел, а Чу Ваньнин еще долго простоял на том же месте.

Волоски на его руках поднялись дыбом, да и в целом он выглядел очень подавленным и даже немного отупевшим от смущения.

Ему вдруг вспомнилось, как давным-давно по дороге к озеру Цзиньчэн они купались в горячих источниках, где Мо Жань поскользнулся и упал прямо на него. Тогда все случилось очень быстро, так что Чу Ваньнин толком и не понял, показалось ли ему, или он в самом деле почувствовал это. Но только что Мо Жань сам сказал: «Простите, я не нарочно», тем самым дав понять, что только что у него и правда... встало на него… и это точно не иллюзия и не самообман.

Конечно, он знал, что для большинства мужчин вполне нормальна внезапная эрекция. Похотливый огонь может вспыхнуть в их теле, стоит перед глазами появиться мало-мальски соблазнительному образу. Но Чу Ваньнин был довольно самокритичен и не считал себя достаточно привлекательным, чтобы вызвать подобное влечение у кого-либо. В мире было великое множество более красивых людей, так с чего бы Мо Жаню возбудиться, глядя на такого растрепанного и потного неряху?

…И что хорошего он в нем нашел?

Чу Ваньнин был совершенно сбит с толку, смущен и растерян, но все еще не мог избавиться от мурашек и волнующего ощущения от трения незаурядного «орудия» Мо Жаня между ног. Даже через одежду ему удалось в полной мере оценить его габариты и свирепую мощь.

Среди всего этого хаоса из мыслей и чувств, грозящего утопить его, в голову Чу Ваньнина вдруг просочилась совершенно сумасбродная идея.

Он не смог удержаться от мысли: «Если этот огромный «хищник» вырвется из клетки, кто сможет выдержать его напор?..»

Чу Ваньнин до скрипа стиснул зубы, но от лихорадочного румянца на лице было избавиться не так легко, не говоря уже о том, что затуманенный вожделением взгляд глаз феникса выдавал его с головой.

Ему казалось, что он сгорает изнутри, и вырвавшееся наружу жаркое пламя скрутило его по рукам и ногам.

Чу Ваньнин еще долго стоял во дворе, прежде чем, наконец, нашел в себе силы вернуться в дом. Он распустил волосы и, прихватив зубами ленту, поднял руки, чтобы собрать свои длинные волосы и завязать их в высокий хвост.

Облегченно вздохнув, он поднял взгляд и уставился на свое отражение в бронзовом зеркале.

Узкие сощуренные глаза феникса, когда он не улыбался, а значит практически всегда, смотрели строго и холодно. Некрасивые.

Переносица не слишком высокая, переход лишь слегка изогнутый, крылья носа недостаточно выразительные. Ничего особенного.

Рот…

Ладно, рот точно такой же, как и те слова, что из него выходят. Еще и эти тонкие, бледные, непривлекательные губы без единого намека на тепло. Не стоит тешить себя надеждами, что такой рот может кому-то нравиться.

Кто знает, что за блажь вдарила в голову Мо Жаню, что он вдруг воспылал желанием.

Чу Ваньнин всегда жестко ограничивал себя и привык держать людей на расстоянии, поэтому практически ничего не знал о плотской любви и этой стороне человеческих отношений. Случайно наткнувшись на порнографические картинки и описания в книгах, он испытал брезгливое отвращение, словно одно прикосновение к чему-то подобному испачкало его пальцы. Поэтому, сколько бы он не вглядывался в зеркало, ему так и не удалось найти объяснение случившемуся.

Довольно!

Не о чем тут думать!

Не имеющий любовного опыта старейшина Юйхэн в итоге успокоил свое сердце следующей мыслью: мужское тело устроено так, что похоть может захватить его и вовсе безо всякой причины. Так что все это просто совпадение и не более того.

Ранним утром следующего дня Сюэ Чжэнъюн и госпожа Ван стояли перед главными воротами, ожидая еще трех людей, которые должны были отправиться вместе с ними на торжество. Первым пришел Сюэ Мэн. Обычно он предпочитал носить форму ученика Пика Сышэн в синих тонах и легкие доспехи, что, впрочем, было ему очень к лицу.

Но сегодня на нем была изысканная праздничная одежда в традиционном стиле, а волосы убраны в простую прическу, скрепленную шпилькой из изумрудного нефрита. В этом костюме даже его темперамент стал немного другим, более мягким, элегантным и романтичным.

Заметив родителей, он немного смутился и, смущенно оправив рукава, коротко поприветствовал их:

— Отец, матушка.

Сюэ Чжэнъюн не смог удержаться от восхищенного восклицания:

— Мэн-эр, на тебя любо-дорого посмотреть. Такой же красивый, как твоя мать. Все-таки вы отлиты по одной форме.

Госпожа Ван опустила свои прекрасные глаза. Из-за эмоциональной похвалы мужа ее лицо немного зарделось.

Она взмахнула рукой, подзывая Сюэ Мэна:

— Давай, Мэн-эр, подойди ближе.

Сюэ Мэн послушно встал перед ней. Запрокинув голову, она долго смотрела на него, и, казалось, в эти долгие мгновения перед глазами ее пролетали месяцы и годы. Наконец, с тихим вздохом она произнесла:

— Эта одежда очень идет тебе, подчеркивает нежность и белизну кожи. Очень неплохо.

Довольный Сюэ Мэн со смехом ответил:

— Все потому, что