Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера - Майкл Дж. Салливан

Виллар в последний раз огляделся, не увидел ножа и, смирившись, обхватил локти руками.

Придется удушить сучку.

Будучи големом, он убил десятки людей. Так Виллар добывал сердца, эти редкие ингредиенты. Поначалу он тщетно пытался использовать сердца животных. Затем вмешался Феррол, и удача улыбнулась Виллару.

Это случилось в последний жаркий день осени. Он следил за шестью детьми, игравшими у водосточной канавы в том месте, где Трущобы и Новый Гур Эм граничили с городской гаванью. Виллар пришел сюда, чтобы посмотреть, как загружают корабли; по крайней мере, так он себе сказал. В действительности он искал жертву, вновь прибывшего иммигранта без семьи и друзей. Неприметного, слабого, ошеломленного большим городом. Малолетку, с которым легко справиться.

Небо заволокли тучи, вечерняя жара нагнала грозовые облака. Дети сдвинули с цистерны тяжелую металлическую крышку и по очереди прыгали в каменный резервуар, вылезая наверх по веревке. Очевидно, они занимались этим все лето. Веревка выцвела и перетерлась в месте контакта с острыми краями цистерны. Дети не обращали внимания на дождевые тучи, спрятавшие небо. Виллар хотел прогнать их для их же блага, но кое-что остановило его. Среди детей были два калианца, один гном, один мир и два человека. Если бы группа состояла из одних мир, он бы велел им вылезать. Вероятно, поступил бы так же, даже если бы с ними были гномы и калианцы. Но присутствие людей разъярило Виллара. Он не мог заставить себя прогнать их.

Небо потемнело, и один человек, гном и оба калианца ушли. Другой человек и, к отчаянию Виллара, мир остались. Они продолжили играть, словно их извращенная дружба была совершенно нормальной. Испытывая брезгливость, Виллар собрался уходить. Он уже шагал прочь, когда веревка лопнула. Раздались крики и призывы о помощи.

Кроме него, никто не услышал.

«Маром клянусь! Спасибо Новрону! – воскликнул человек, когда Виллар наклонился через край. – Ты можешь спустить веревку?»

Ты можешь спустить веревку? Этот голос по-прежнему звучал в ушах Виллара. Ребенок не сказал «господин», не произнес «пожалуйста», просто «ты можешь спустить веревку?» Обычный человеческий ребенок отдал ему приказ пренебрежительно и властно, будто аристократ. Мелкое отродье думало, что Виллар подчинится. А почему нет? Сколько раз люди у него на глазах поступали так же? Сколько раз он видел, как взрослые мир улыбались и кланялись, забывая о достоинстве?

Дети барахтались в цистерне внизу. Без веревки они оказались в смертельной ловушке – внутренние стенки были отвесными и скользкими от водорослей.

«Вам не следует здесь играть, – сказал Виллар. – Это опасно. Вот почему тут крышка. Скоро начнется дождь. Ливень быстро заполнит цистерну».

«Ничего страшного, – улыбнулся ему маленький человек. Его щеки были пухлыми от достатка. Ни у одного мир не было таких щек. В этой улыбке сквозила тошнотворная уверенность, убежденность, что жизнь о нем позаботится. Он ничего не боялся и не сомневался, что Виллар спасет их. – Если пойдет дождь, вода поднимет нас, и мы просто вылезем».

Он был прав. Даже без веревки они могли спастись – если дождь будет достаточно сильным.

Они думали, Виллар шутит, когда он закрыл крышку. Смех стих, когда он закрепил ее металлическим стержнем, который вытащили дети. С закрытой крышкой, под нарастающий рев дождя, их никто не услышал. Виллару было жаль, что один ребенок оказался мир, но вот что получается, когда водишься с неподходящей компанией.

Он вернулся до рассвета, чтобы забрать трофеи, и ни Динг, ни Ним не спросили, где он взял сердца.

Выяснилось, что сердца мир работали лучше – по крайней мере, у Виллара. Сердце человека создало неясную, мутную, прерывистую связь, сердце мир – четкое соединение. Новички-заклинатели предположили, что чем ближе находилось сердце к тому, кто проводит ритуал, тем четче была связь. На Виллара возложили обязанность добывать сердца для Эразма и Грисвольда. Он тратил одно, чтобы получить два или три, при удаче – четыре. Темные, извилистые переулки Трущоб идеально подходили для убийства невнимательных жертв. Сердца низших слоев общества не только лучше работали, охота на них давала еще одно преимущество. Мало кого тревожила смерть юных мир, калианцев или гномов. Это становилось ясно по мере того, как гибло все больше детей, а городская стража ничего не предпринимала. Небрежные расследования способствовали усилиям Виллара, подстрекавшего людей на бунт. Свидетели – если они имелись – оставались незамеченными или рассказывали истории о моргане.

Виллар посмотрел на синюю занавеску на входе в старые развалины. По солнцу на ткани он видел, что уже почти полдень. Скоро начнется пир. Эразм мертв. Если чужаку удалось доставить письмо герцогини ее супругу – и тот согласился на реформы, – Грисвольд откажется участвовать. Как и другие. Им недоставало отваги и убежденности. Полномасштабного восстания, на которое надеялся Виллар, не будет, однако один-единственный голем – правильный голем, – выпущенный в нужном месте в нужное время, может сделать свое дело.

И потому, прежде чем открыть следующую коробку с обломками и начать ритуал, требовалось позаботиться еще кое о чем. Пришла пора убить герцогиню Рошельскую.

* * *

Дженни не понравился внешний вид Виллара. Он ей никогда не нравился, но сегодня особенно. Что-то произошло плохое. Его грудь была в крови, а лицо заледенело, что свидетельствовало о чем-то худшем, нежели скверный сон. Потом он принялся крушить комнату, и она все поняла.

Герцогиня предположила, что что-то не так, еще прошлой ночью, когда Виллар пришел один. Прежде он не появлялся в отсутствие Меркатор, и Дженни испугалась. И Виллар ни разу не позвал Меркатор по имени. Знал, что ее здесь нет. Дженни едва не спросила про письмо, но сдержалась. От нехороших предчувствий ее сердце будто застряло в горле. Она смотрела, как он открыл коробку и изучил содержимое: нечто размером со сморщенное яблоко, камни, несколько листьев. Виллар добавил прядь своих волос, закрыл коробку и поставил на огонь.

Он уселся на пол и расстелил одеяло, словно собирался вздремнуть. Дождался, пока коробка почти полностью сгорит. Когда дерево стало пепельно-белым, лег и заговорил нараспев, произнося слова, которых Дженни не понимала. Тлеющая коробка изрыгнула облачко дыма.

Глаза Виллара были закрыты, и он продолжал напевать, а Дженни смотрела, как ярко-белое облако выползает из коробки и устремляется к двери, будто обладает разумом и целью. Виллар замолчал, а через пять минут задергался и заметался. Его глаза по-прежнему были закрыты; казалось, он видит плохой сон. Он пролежал так немного, затем широко распахнул глаза, ахнул и тяжело задышал.

«Как?» – спросил он и снова уснул.

Дженни долго ждала, а потом любопытство пересилило, и она попыталась заговорить с Вилларом, но он ее не слышал. Тогда она поняла, что пора действовать. Достала монеты, ключ и принялась за работу. Дженни не знала, сколько у нее времени, а потому спешила. Она проверила монеты на отдельных волосках, и кромки отлично резали, но когда дело дошло до целых прядей, оказались намного тупее, чем ей хотелось. Прислушиваясь к глубокому дыханию Виллара за дверью, Дженни выдернула столько же волос, сколько срезала.