Слишком грешен - Эрика Ридли

Он подошел ближе. При каждом шаге с его сапог на землю скатывались прилипшие к ним комочки грязи. Наконец они оказались лицом к лицу на песчаной тропе. Эван не двигался. Сьюзен — тоже. Его свежевыбритые, четко очерченные щеки казались такими опасными, хотя и трогательно мягкими. Нежными. Он подошел слишком близко. Слишком… Приподняв пальцем подбородок Сьюзен, Эван заглянул ей в глаза:

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил вам, что девушке опасно в одиночестве подниматься на скалы?

Сьюзен повернула голову, не обращая внимания на дрожь, которая охватила ее, когда к ней прикоснулся Эван. Она должна уйти прочь. Немедленно! И не должна провоцировать его, отвечая на его слова. Не должна придвигаться ближе к нему.

— Я не удивлюсь, если узнаю, что вы из тех мужчин, с которыми опасно находиться где угодно, — проговорила она.

— Ах! Выходит, вы поняли, что я имел в виду. — Он снова улыбнулся. — И вы не так уж невинны, как я и думал.

— Да даже мраморная статуя поняла бы, что вы имеете в виду. — Сьюзен качнулась и, чтобы не упасть, положила ладонь на его руку. Должно быть, корсет затянут слишком туго, потому что ей не хватало воздуха. Само собой, она начала задыхаться вовсе не из-за того, что мистер Ботуик и не пытался скрыть своего явного интереса к ней, горящего в его темном взоре. И пульс ее забился быстрее вовсе не из-за его прикосновения. — Я намерена сохранить невинность, о которой вы толкуете, до того дня, когда у меня появится муж. Так что, если не возражаете, отойдите, пожалуйста, в сторонку и позвольте леди пройти.

Наклонив голову, Эван еще внимательнее посмотрел на нее:

— Полагаете, что именно так должен поступить джентльмен?

Да. И это именно то, чего она хочет. Джентльмена. Богатого, титулованного. Лондонского джентльмена. И точка.

— Разумеется.

— В этом ошибка вашей логики. Вы считаете, Что я джентльмен, но это не так. Джентльмены обычно бывают ласковыми, а я ласков лишь когда…

— Я не хочу даже слушать вас! — перебила Сьюзен. Ей стало казаться, что он может скомпрометировать ее одними словами. Юная истинная леди не должна с интересом выслушивать подробности того, как и с кем он занимался любовью. Даже если ее сердце от волнения бьется так сильно, что готово вырваться из груди.

— Да, обсуждать что-либо бессмысленно, — с готовностью согласился с ней бесстыдный развратник, — когда дела говорят гораздо красноречивее слов.

А после этого Эван Ботуик взял лицо Сьюзен в ладони и поцеловал ее.

Сначала мисс Стэнтон натолкнулась на ребра Эвана.

Прошло несколько секунд, прежде чем, пришло в голову отпустить ее. Справившись наконец с охватившими его чувствами — а надо сказать, он был просто потрясен, так как впервые в жизни женщина дала ему отпор, — он резко оторвал от нее руки, словно его кожа напиталась кислотой.

У Сьюзен хватило смелости показаться обиженной.

— Вы ударили меня, — заметил Эван.

Мисс Стэнтон скрестила руки на груди:

— А вы меня поцеловали.

— Это ошибка, которую я постараюсь больше никогда не повторить, уверяю вас.

— Хорошо, — бросила Сьюзен. Однако на ее лбу появилась маленькая морщинка, словно она не понимала, выигрывает она спор или проигрывает.

А вот на лице Эвана не было ни следа сомнений. Если двое людей обнаруживают, что между ними так и летят искры, но при этом они еще не занимались любовью, то они оба проигрывают.

Эван ненавидел проигрывать.

А ведь его первоначальная и самая главная миссия состояла в необходимости разыскать убийцу Тимоти, не тратя времени на подвернувшихся под руку блондинок. Особенно одну из них, которая поселилась в Борнмуте. Если бы она поддалась искушению…

Господи! При мысли о том, что ему придется встречаться со Сьюзен ежедневно, у него по коже побежали мурашки.

Разумеется, он проводит благоухающую жасмином красотку в Мунсид-Мэнор, потому что невозможно сейчас подняться наверх, не видя перед собой ее ягодицы. Но поскольку она все еще выжидающе смотрела на него, приподняв одну светлую бровь, то он мог прямо сейчас дать ей то, чего она так хочет, и покончить с этим как можно быстрее.

Совсем не по-джентльменски вздохнув, Эван предложил Сьюзен руку. Она тоже вздохнула совсем не так, как подобает истинной леди, и пошла вверх по тропе, то и дело останавливаясь и так яростно топая ногами, что Эван начал опасаться, как бы она и эту тропинку не обрушила.

— Чего вы все-таки хотите? — услышал Эван собственный голос, спеша догнать Сьюзен. Именно по этой причине он предпочитает портовых девок светским дамочкам: их ему никогда не приходится спрашивать о том, чего они хотят. Потому что ответ на все вопросы всегда за ним.

— Я хочу, — даже не подумав замедлить шаг, ответила светловолосая мегера, — чтобы вы ушли.

Ну хорошо, есть еще и вторая причина.

— Знаете, просто для того, чтобы все до конца выяснить, — сообщил Эван раздражающе привлекательным ягодицам мисс Стэнтон, — я бы хотел сказать, что направляюсь в гости к Олли.

Сьюзен чуть качнулась, но ничего не ответила.

Так она пытается обратить на себя его внимание или нет? И снова он должен спросить, имеют ли значение ее желания. У него есть цель, причем единственная. И эта цель — отомстить убийце Тимоти. А с делом мести проще всего справиться, когда ты не тратишь время не беспокойство о том, чем занят нелогичный женский разум.

Эван пошел быстрее. Мало того что ноги у него гораздо длиннее, чем у мисс Стэнтон, так им еще известен каждый поворот, каждый бугорок именно этой, да и вообще всех тропинок в Борнмуте. В мгновение ока он нагнал ее, а в следующее мгновение — обогнал. Эван уже был готов повернуть, как вдруг до него донесся ее Крик:

— Подождите!

Ботуик хотел было продолжить путь, словно не услышал Сьюзен. В конце концов, он обогнал ее на девять-десять футов. Может, он не слышит на одно ухо? Она может и не знать этого. Но все-таки какой-то дьявол в глуби не души заставил Эвана сбавить шаг. Хотя, возможно, было в ее голосе что-то манящее, как в голос сирены.

Несмотря на предупреждающие колокола, звенящие в голове, Эван оглянулся.

— Что еще?

— Вы по крайней мере могли бы идти позади меня.

Чего она от него ждет? И почему решила, что он ее послушает? Только из-за того, что она леди?

Ее щеки слегка порозовели, вот только Эван не понял от чего — то ли от злости, то ли от смущения. Он никак не мог понять, почему собственное тело отказывается подчиняться приказаниям разума, требующим как можно быстрее покинуть ее ради его же блага. Кажется, и у нее внутри разгорелась похожая битва. Эван решил бы проблему за них обоих, если бы помог ей понять, что он последний человек, с которым уважающая себя юная леди захотела бы провести время. Но он не джентльмен. И никогда им не был. Более того, не собирается им становиться.