Слишком грешен - Эрика Ридли

— Мы с вами не в бальном зале, — напомнил он ей. — И я не ваш кавалер.

— Слава Богу! — пробормотала Сьюзен.

Эван был уверен, что именно эти слова она только что; произнесла. Но потом он поймал ее взгляд: ее голубые, широко распахнутые глаза смотрели на него так, словно она ничего и не говорила.

— А вдруг я упаду?

Эван не сводил с нее взгляда. Она намеревается упасть? Она даже такое планирует? И с каких это пор она считает его своим телохранителем?

От Эвана едва пар не повалил от возмущения. Он не взял с собой пистолет именно для того, чтобы избежать конфликтов. Это же Борнмут, город любителей виски. И он не позволит маленькой дебютантке одержать над ним верх в комедии, которую она же и разыгрывает.

— В таком случае, — ледяным тоном промолвил Эван, — вы почувствуете себя удовлетворенной тем, что это ваша вина, поскольку я иду впереди вас, так что никак не могу вас толкнуть.

Как ни странно, лондонская дебютантка даже не охнула, да и вообще никак не отреагировала на его злой выпад в драматическом стиле. Более того — если ему не показалось и это не было игрой солнечных лучей на стеклах ее очков, — мисс Стэнтон в ответ всего лишь… закатила глаза.

— Идите рядом со мной, — еще более уверенным, чем он, голосом проговорила она. И добавила: — Прошу вас!

И он ее послушал. Дивясь самому себе. Она не захотела даже сказать «Пожалуйста!». А он и не ждал от нее этого.

На этот раз Эван не предложил ей руку. В этом не было необходимости. Потому что Сьюзен взяла его под руку и устремила взгляд вперед с таким видом, словно ей хотелось быть где угодно, но только не рядом с ним.

Впрочем, в этом отношении их чувства были похожими.

Хорошо, что она не ждет, когда он заведет с ней светскую беседу.

Поскольку они поднимались вверх по утесу в полном молчании, Эван перестал думать о своей компаньонке и вновь вспомнил о брате. О том, как ему его не хватает. У Тимоти был такой логический ум, такое обостренное чувство справедливости. Если бы с ним случилась подобная история, Тимоти не отнёсся бы легкомысленно к его убийству, в этом Эван был уверен. Тимоти любил использовать свой ум и делал это при каждой возможности. За исключением всего остального.

Так почему же Тимоти мертв? Возможно ли, что брат банально пересчитывал заработанные деньги, когда убийца случайно оказался рядом? Эван вздохнул. Эго было не только возможно, но вполне вероятно. И другого объяснения не существовало.

Кто-то из жителей города — убийца. Ион обязательно Должен ему отомстить.

Однако, подумал Эван, будет лучше, если он станет держаться со своим обычным деланным безразличием и продолжит заниматься делами, связанными с контрабандой. И еще… Пусть негодяй убийца поверит в то, что Эван погнался за новой юбкой, вместо того чтобы играть роль сыщика и… палача. Но тогда Эван будет биться.

Кровь за кровь. Смерть за смерть.

Эван, крадучись, вошел в библиотеку Олли. Когда они оказались в доме, мисс Стэнтон исчезла из виду так стремительно, что Эван стал подозревать, что она вообще ему привиделась. И вполне возможно, что сейчас она прячется где-нибудь в тени. Несколько мгновений он постоял у двери, а затем рывком отворил ее и выскочил в коридор.

Никого.

Прищурившись, Эван окинул взглядом коридоры, разбегавшиеся в стороны.

— Ботуик, — услышал он голос из другого конца комнаты. — Или войди, или останься за дверью.

Эван вернулся в библиотеку. Прежде чем приблизиться к черным кожаным стульям, которые полукругом стояли перед камином, он запер дверь на ключ, а потом сел как можно дальше от Олли, чтобы лучше видеть все изменения в выражении его лица.

— Я пришел сюда не для того, чтобы тебя убить, — сказал он вместо приветствия.

— Слава Бесу, а то я был бы вынужден сказать, что ты больше не заслуживаешь собственной каюты. — Олли поднял голову от своих учетных книг. — Если хочешь бренди, налей себе сам.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал Эван. — Он пропал.

— Кто? Тимоти? — Олли нахмурился, отчего глубокие складки, затенявшие его уродливое лицо, сделали его еще безобразнее. — Разве ты не говорил мне, что он умер?

Эвана затошнило при воспоминании о мертвом брате.

— Да, у меня сложилось именно такое впечатление, когда я увидел дырку в его голове.

— Тогда как же?

— Понятия не имею, — покачал головой Эван, — Именно поэтому я здесь.

— Но откуда я могу это знать, черт побери? — Удивление в глазах Олли было непритворным. — Твой брат был самым безобидным из всех матросов, которые когда-либо работали на меня. И единственным человеком, который, по моему мнению, мог всадить Тимоти пулю между глаз, был сам Тимоти. Исключительно от скуки.

— Скажи такое еще раз, и уже я всажу тебе пулю между глаз, — пригрозил Эван.

Олли отвернулся с таким видом, будто его внезапно, увлекло потрескивание дров в камине.

Это было настолько похоже на одно из редких извинений Олли, что Эван заставил себя остановиться. Впрочем, ему не нужны извинения — он хотел услышать ответы. Олли на борту не было. Но остальные матросы находились на корабле. Так их всего лишь нужно разыскать.

— Реда не было сегодня утром в «Акульем зубе», — сказал Эван.

— Что ж, аллилуйя! — Опустив глаза в учетную книгу, Олли провел пальцем вниз по одному из столбцов. — Должно быть, бедолага не напился до полусмерти впервые с тех пор, как мамаша отлучила его от груди.

— Тебе это не кажется странным? — спросил Эван. — Возможно, Реда не было в таверне, потому что он уехал из города. Возможно, этот контрабандист-пьяница сначала убил Тимоти, а потом навсегда покинул Борнмут.

— Ну да, Ред настолько туп, что действительно в состоянии застрелить одного из своих товарищей по команде. Ты и вправду считаешь, что он смог заткнуть членам команды глотки и сбежать вместе с кораблем и награбленным? — Олли задумчиво почесал бороду. — Что-то я становлюсь скептиком…

Хм! Ценное замечание.

— Вообще-то корабль я нашел. — Эван заметил, что в глазах Олли появилось удивленное выражение. — Но последней страницы в судовом журнале нет. Как по-твоему, кто мог ее вырвать?

Лицо Олли, заросшее черной как ночь бородой, побледнело.

— Безумец, вот кто, — сказал он. — Даже Ред не настолько глуп. Зачеркнуть хоть одно слово в капитанском судовом журнале — это все равно что подписать себе смертный приговор! — Его огромные плечи вздрогнули, когда он невольно поежился. — И прежде чем ты спросишь, я отвечу: нет, Тимоти никогда бы не сделал этого. Он бы не подошел к журналу на расстояние своей лапы, не говоря уже о том, чтобы вырвать из него страницу. — Морщины на его лбу стали глубже. — И все это заставляет меня задаться одним вопросом: смогу ли я сняться с якоря в пятницу? Корабль может быть проклят.