Сотник. В ответе за всех - Евгений Красницкий

Обнявшись с матерью, молодой человек сбежал по крыльцу и, прыгнув в седло, погнал коня в городок. По пути завернул к Настене, к Юльке…

Спешился у плетня:

– Эй-гей! Есть дома кто?

Юлька выскочила сразу, подбежала к плетню, заулыбалась… Заглянула Мише в глаза… и вдруг как-то сразу осунулась, посмурнела:

– Ах, Михайла… чую – прощаться пришел.

Х-ха! Откуда и знает-то? Так ведь как откуда? Юлька не только лекарка, но и ведунья. Между прочим, не их самых последних.

– Ну, не так уж далеко и еду. В Туров. Да и ненадолго, – несколько смутился молодой человек.

Склонив голову, девчонка прищурилась, взглянула этак пристально, словно бы прямо в душу заглянула:

– Ой, Миша, Миша… Ты сам еще не ведаешь, насколько долог и труден путь твой.

– Так жизнь!

– Я не про жизнь. Я про дорогу. Ну… поцелуемся на прощанье!

– Говорю же, я не…

Не дали договорить сотнику. Ожег губы терпкий вкус поцелуя. Жаркого, долгого… Настолько долгого, что Мишу бросило в пот, и все тело словно задеревенело… Захотелось схватить эту красивую девчонку в охапку, утащить на сеновал… раздеть, ласкать, целовать, гладить все тело…

Похоже, то же самое ощутила и Юлька. Отошла, улыбнулась этак по-женски… верно, хотела что-то сказать, да мать, Настена, вышла на порог:

– А я слышу – кто это тут? Проходи в дом, Миша.

– С удовольствием бы, тетушка Настена. Однако – дела.

Взлетев в седло, сотник подогнал коня и скрылся за густыми кустами орешника. А Юлька все стояла, все смотрела ему вслед, кусала губы…

Настена подошла к дочери, ласково обняла за плечи:

– Эх, Гуня… Понимаю – трудно тебе. Однако думай! Выйдешь за него замуж – всю силу свою потеряешь. Помни – мы с тобой особые, простое людское счастье для нас недоступно.

Юлька ничего не ответила. Лишь по щеке ее скользнула слезинка…

Туровский купец Никифор гостей встретил приветливо. Особенно, когда узнал, что те ненадолго. Да и немного их и было, Михаил взял с собой дюжину ратников младшей стражи, в их числе – смуглоликого умника Ермила и рыжего Велимудра – Вельку. Тот сам напросился поискать «сестрицу» – сотник запомнил, взял. Раз уж сам проявил инициативу, значит, будет и толк.

– Поклон тебе дядюшка от матушки моей, твоей сестрицы, и от всех прочих. Все – подобру-поздорову. Как твои?

– И мой, слава Господу, – купец перекрестился на висевшую в углу икону ромейской работы, в золотом окладе, с горевшей зеленоватой лампадкою. Не у каждого князя подобные иконки имеются, небось, денег стоит немереных. Хвастал дядька, чего уж!

– Хороша иконка-то, – сдержанно похвалил гость.

Хозяин оценил вежливость, улыбнулся:

– Так, из самого Царьграда – Константинополиса!

– Вот я как раз про Царьград…

Не тратя лишнего времени на приветствия и поклоны, сотник сразу же перешел делу, хотя в те времена принято было не спешить. В деревнях и не спешили, а вот в городе… да еще у купцов… Никифор все же был деловым человеком, нехилый бизнес имел и время ценил – и свое, и чужое. Так что «торопливость» племянника здесь пришлась ко двору.

– Что торговые гости царьградские, еще к дому не подались?

– Да кое-кто есть еще… Но и те – вот-вот. Да садись, садись, Миша… Семен-то боярич нынче с княжьими людьми, на охотах.

– Ничего себе!

– А твоим-то я велел уже стол накрыть…

– Благодарствую, дядюшка.

Так уж было принято среди торговцев – важные дела обсуждать с глазу на глаз. Да и отроки младшей стражи богатому купцу не ровня, нечего их с собой за один стол усаживать! Чай, не родичи. Иное дело – Михайла. Судя по доходившим слухам – паренек-то входил в силу. Что и говорить – в таком-то сопливом возрасте – а уже сотник! Правда, умен не по годам – это Никифор еще в прошлый Мишин приезд заметил. И не забыл – сделал выводы. Ссориться с племянником не стоило, лучше помочь… но слишком уж близко не допускать и дела свои не показывать.

– Ну, Миша… за встречу!

Выпили стоялого медку, крепкого – но всего-то по чарочке. Закусили пирогами с визигой, ушицею налимьей и ушицею осетровой, и печеною белорыбицей, и киселем «белым», овсяным, и ягодным – «красным»… День-то был постный – пятница – мяса к столу не подавали. Правда, мед стоялый… Ну, тут уж сам хозяин расстарался. Остальные-то напитки и вовсе не хмельные были – разбавленная медовая водица – сыто – да сбитень.

– Хорош у тебя медок! Вот и нам бы свой купцам ромейским продать. Мед хороший! С дедовой пасеки. И еще книгу бы найти… ромейскую… про то, как за землей ухаживать.

– Агрикультура называется. Хм… – Никифор ненадолго задумался, улыбнулся – в таком-то деле он помочь мог, вполне даже. Тем более особого труда это не составляло.

– Это тебе на заезжий двор старого Галактиона Грека надобно. Рядом с пристанью. Там и корчма, и купцы заморские живут, бывает по году. Сегодня-то поздновато уже – отдохните с дороги. А завтра с утра и… Я людям твоим в людской велел постелить.

Еще раз поблагодарив родственника, сотник отправился спать – и впрямь время уже было позднее, судя по всему – часов восемь-девять вечера. В те времена не полуночничали, как за окном темнело – ложились, и вставали с первыми лучами солнца. Да и часы делились на «дневные» и «ночные», на «зимние» и «летние». Летний дневной час был куда длиннее зимнего, а ночной – короче.

Челнок с медом оставили на торговой пристани, у нижних мостков, приставив двух ратников на сторожу. Хотя смотритель рынка Антип обещался и сам приглядеть, да все же к своим-то доверия больше. Да и Антип – тип тот еще! Скользкий и себе на уме.

Антипа в городе знали и побаивались все купцы, не зря. Сему скользкому типу подчинялись все соглядатаи княжеских мытника и вирника. К тому же Антип вполне мог поймать на каком-нибудь грешке мелкого торговца да завербовать в агенты – запросто! Велит все примечать, обо всем докладывать: кто какой товар привез да почем, не укрыл ли чего от податей, не торгует ли чем запрещенным? А потом мытник или вирник со стражниками пожалуют да либо виру возьмут разорительную, либо вообще весь товар в княжью казну заберут. Антип же отнятый товар на торгу и распродаст. У него в амбаре много чего лежит, если какого товара на торгу не нашел, ступай к Антипу – у него запросто может оказаться. Правда – дорого.

Про Антипа Миша еще в прошлый свой приезд все понял: тайная налоговая полиция и торговля конфискатом, плюс разветвленная агентурная сеть.

Стоило ли доверять Антипу? Вопрос риторический. Миша и не доверял – себе дороже. Однако доверяй – не доверяй, а использовать в своих целях можно. Да даже и нужно. Все одно Антип уже наверняка знает, с каким товаром явились. Однако все же ухо нужно было держать востро – вдруг да и Антип в краже девок замешан? Очень даже может быть, дело-то выгодное, если на поток поставить – большими деньгами пахнет. Однако и опасно – поймают, казнят сразу же! Зачем Антипу лишний риск, когда он и так весь в шоколаде? Хотя… деньги лишними не бывают. Не сам, так в доле – прикрывает малость людокрадов и копеечку свою с того имеет. Если что – отопрется, скажет – знать не знал, ведать не ведал, обманули, мол, сиротинушку злые греки… Если это вообще греки, а не ляхи или какие-нибудь там киевляне, черниговцы…