Темная сторона Кая - Эстель Маскейм

– Знаешь, не все люди – болваны. – Голос у него мягкий, ободряющий, а когда он кладет руку мне на плечо, у меня даже горло закладывает. Он наклоняется и улыбается. – Говорю тебе – могу даже поклясться, – я не смотрел то видео и смотреть не намерен. Капитан Вашингтон никого не осуждает, но Харрисон поступил подло, слив запись в Сеть. И будет за это наказан. – Он убирает руку с моего плеча и перечитывает записи в блокноте.

Удивительно, но то, что этот парень, которого я едва знаю и который едва знает меня, сознательно отказался просматривать видео и злорадствовать по этому поводу, успокаивает и придает уверенности. Ведь мог бы посмеяться надо мной, как и все остальные, но не стал. Может быть, в школе есть и другие такие же, как он. И пусть они в меньшинстве, но они смогли занять принципиальную позицию в отличие от большинства тех, кто поспешил развлечься, наблюдая за унижением другого человека. Сама я к такому моральному меньшинству никогда не относилась, но теперь сожалею об этом. Как аукнется, так и откликнется.

– Ты не сказал, почему сам хочешь отомстить Харрисону. Какая у тебя причина? – спрашиваю я. – Ты сказал, что с футболом это никак не связано. А с чем тогда?

Кай усмехается, но голову не поднимает, только пишет Операция Смерть Харру и разрисовывает надпись так, что на странице это выглядит как граффити.

– Я еще сказал, что дело это личное.

– А моя сексуальная жизнь – это не личное? – вскидываюсь я с обидой. – Ну же, мои мотивы ты знаешь. Давай, выкладывай свои.

– У меня идея, – говорит он и, оставив без ответа мой вопрос, возвращается к нашей общей теме. – Ты же знаешь, где живет Харрисон?

– На Брукстоун. Но я только подвал и видела.

Кай поднимает насмешливо бровь, потом качает головой.

– Нет, не стану даже спрашивать. – Он делает запись в блокнотике, но все равно страничка выглядит почти пустой. – Как думаешь, проникнуть в дом будет не очень трудно?

Я пристально смотрю на него. Он что, шутит?

– Ну, я же не имела в виду ничего такого… Но зачем забираться в дом? Может, просто забросаем окна яйцами или что-то в этом роде?

– Слишком легко. – Кай качает головой и задумчиво грызет ручку. – Надо украсть что-то. Какую-то дорогую для него вещь. Что-то, что нельзя заменить.

Меня охватывает неясное беспокойство. Не слишком ли это грубо и жестоко по отношению к Харрисону? Но потом я напоминаю себе, как он обошелся со мной. Почему он не подумал, что выложить в Сеть видео – это слишком жестоко по отношению ко мне? Почему не подумал, что мне будет больно? Ему было наплевать на меня. Злости накопилось слишком много, ей нужен выход, и этот выход – месть.

– Родители у него суперстрогие. Каждую среду Харрисон обедает с отцом у Боба Ивенса, – выпаливаю я. Это, пожалуй, единственная деталь его внешкольной жизни, и я знаю об этом только потому, что мы никогда не встречались по средам.

– Запиши. – Кай подталкивает в мою сторону блокнот и протягивает пожеванную ручку. И то и другое я принимаю без особого желания. – Все, что знаешь и что может нам пригодиться. Все, что можно при случае использовать против него. Типа, спит ли он до сих пор с любимым плюшевым мишкой. Такого рода информацию.

С плюшевым мишкой до сих пор сплю я. Склоняюсь над столом и записываю в блокнот то, о чем сообщила сейчас Каю: родители Харрисона – люди состоятельные, и каждую среду отец и старший сын вместе ездят обедать. У Харрисона есть старшая сестра, которая учится в колледже, и младший брат, в девятом классе. Еще у Бойдов вроде бы есть чихуахуа – о ней упоминал Харрисон, – но я отмечаю, что не хочу втягивать собачку в эту войну. В будние дни, после занятий, Харрисон занимается футболом. Он обожает свой пикап и свободное время проводит по большей части в компании с Ноа Диасом и Энтони Винсентом. Пишу это все и в какой-то момент ловлю себя на том, что мне больно даже думать о Харрисоне.

Закончив, робко протягиваю Каю блокнот и ручку. Он пробегает глазами записи, кивает пару раз и поднимается.

– Придумаем что-нибудь – добавим. А сейчас время действовать. Давай-ка порежем кое-кому покрышки.

Ну вот, опять то же самое: чувство вины и страха и затягивающийся узел в животе. Одно дело – планировать жестокую разборку с Харрисоном – это весело и забавно, – и совсем другое – осуществлять свои замыслы на практике. Я даже не представляла, что мы дойдем до этого, и уж тем более сегодня. Неужели для Кая такое в порядке вещей? Неужели он всегда так развлекается? Я поднимаюсь из-за стола и чувствую, что меня ведет в сторону.

Кай сует блокнот в задний карман джинсов, ручку за ухо и поворачивается ко мне.

– Ты на машине?

О господи, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не дай мне признаться, что я приехала на Зеленом Рыжике.

– А ты разве нет?

– Нет. – Кай снова улыбается. – Прибыл на велике, и если только ты не хочешь прокатиться на руле, рассчитываю, что в битву мы пойдем на твоей машине.

– Ладно, – вздыхаю я, чувствуя, как теплеют от смущения щеки. Поворачиваюсь к двери и бросаю через плечо: – Но только придержи свое мнение при себе.

– Несси, разве я не сказал тебе, что Капитан Вашингтон никогда никого не судит? – Он догоняет меня в коридоре и шутливо толкает локтем в бок. Поглядываю на него искоса и не понимаю, с чего он такой игривый. Откуда он вообще взялся, из какой Фрикляндии? И кстати, он так и не объяснил до сих пор, из-за чего у них с Харрисоном Бойдом такая вражда.

Замирая от смущения, поднимаю руку и указываю пальцем на «Тойоту»:

– Вон тот зеленый внедорожник в углу. – Ну почему у меня нет собственной машины? Делаю мысленную заметку: срочно заняться поисками машины, которая будет вызывать иные чувства, кроме стыда и смущения.

Украдкой бросаю взгляд на Кая, но он молча таращится на внедорожник, словно ждет, что я вот сейчас возьму свои слова обратно и скажу, что пошутила. Не дождавшись объяснений, мой сообщник задумчиво трет подбородок.

– И как ты предполагаешь сидеть в засаде в зеленой «Тойоте», которую сняли с производства еще в прошлом веке, когда в Белом доме хозяйничал Рейган? У меня в гараже стоит запасной велик, так что можешь воспользоваться им.

Вот здорово. На велосипед я не садилась лет, наверно, с двенадцати и представить себя едущей на двух колесах по улицам Уэстервилля не могу при всем желании.

– Хочешь, чтобы мы разъезжали на велосипедах?

– Да. А почему бы и нет? Велосипед не так заметен, как машина; его можно поставить где угодно и удрать на нем легче и быстрее, потому что не надо обращать внимание на светофоры. – Кай идет к стоящему у стены велосипеду, который я не заметила, когда приехала, ведет его одной рукой и выжидающе смотрит на меня. – Ну что? Седлай своего Халка, и трогаем.

– Вообще-то его зовут Зеленый Рыжик, – сообщаю я и тут же ругаю себя за неуместную откровенность. Зачем я сказала ему это? Сама себя же опозорила. Мало того, что езжу на какой-то железной коробке, так еще и кличку ей дала, совершенно неподходящую для машины.