Темная сторона Кая - Эстель Маскейм

Ветер рвет волосы, бросает в глаза, заставляя жмуриться, но я давлю на педали, и страх придает сил. Кто вышел из дома? Харрисон? Или его отец? Только бы это был отец. Если Харрисон, то, конечно, он меня узнал. Впрочем, увидев порезанные покрышки, он в любом случае догадается, что это моих рук дело. Так или иначе, мне крышка. Я уже думаю о тюремных камерах, грабительских счетах и уголовных обвинениях, которые семья Бойдов выдвинет против меня.

– Несси! – зовет меня Кай, и я резко торможу и останавливаюсь. Сердце только что не выскакивает из груди. Сметаю с лица волосы, оглядываюсь и облегченно выдыхаю – мой напарник сидит на невысокой каменной стене. Велосипед лежит рядом на земле.

– Что за фигня, Кай? Разве мы не одна команда? Ты же удрал! Бросил меня одну! – кричу я и, сойдя с велосипеда, веду его к Каю и бросаю на тротуар. Он вздрагивает и как будто сжимается.

– Я же здесь, жду тебя, ведь так? – Кай смотрит на меня, склонив набок голову. О том, что я, может быть, повредила его велик, ни слова. – Быть в одной команде значит делать все так, чтобы ни одному, ни другому не попасться. Извини, но ты там облажалась.

Вообще-то он прав. Я как будто вросла в землю, не могла и шагу сделать и совершенно растерялась, хотя, конечно, для преступника это слабое оправдание. Понурив голову, иду к стене, сажусь рядом с Каем и угрюмо молчу. Мы в соседнем квартале, но ощущение такое, что отъехали недостаточно далеко. Я со страхом жду, что в любую секунду по улице с сиренами и «мигалками» промчатся патрульные машины.

И что тогда? Что, если папе придется забирать меня из полицейского участка, потому что мне предъявят обвинение? Может, это его встряхнет? Может, тогда он наконец очнется?

– Я порезал передние колеса, но заднее просто рвануло. Едва мозги не вынесло, – рассказывает Кай и приглаживает растрепанные волосы. – Но зато теперь у Харрисона одно колесо разорвано, а еще два спустятся к утру. Ну как себя чувствуешь? Немного полегчало?

Смотрю на него краем глаза. Он мягко улыбается в ответ.

– Да, немного полегчало, – признаюсь я. Впереди у Харрисона паршивая неделя, и он это заслужил. Представляю, как он, в ужасе и шоке, стоит у пикапа вместе с родителями и взирает на порезанные колеса. Он и прошлым вечером злился, когда я бросила в его машину пригоршню щебня. Ну и пусть. Пусть позлится. И пусть катится куда подальше со своим ненаглядным пикапом.

Кай поднимает голову и смотрит вверх, в холодное и темное, усыпанное звездами небо.

– Весело, да? Зло творить, – уныло говорит он.

– Ты так говоришь, будто для тебя творить зло дело привычное.

– Только в последнее время.

– Почему это?

– Добро творить было не для кого. – Кай соскальзывает со стены, поднимает с земли велосипед и поворачивается ко мне спиной. Чувствую, что объяснять он сейчас не хочет, и не настаиваю. – Пора по домам и в кроватку. План такой: начинаем с малого, потом усиливаем давление, пока Харрисон не даст трещину.

Садимся на велосипеды и едем к дому Кая, где остался мой Зеленый Рыжик. Время близится к одиннадцати, и Уэстервилль ничего не видит и не слышит, потому что спит. По крайней мере, в этих кварталах так оно и есть. Мы проносимся по газонам и пролетаем перекрестки, не глядя и чувствуя себя неуязвимыми. Большую часть пути мы оба молчим, и только когда подъезжаем к дому, Кай неодобрительно цокает языком и кивает в сторону моего страшноватого зеленого монстра:

– Надо же, какая беда, на него никто не позарился.

Я соскакиваю с велосипеда, достаю из кармана ключи и подхожу к внедорожнику. Сердце только-только успокоилось и переключилось в нормальный режим. Держу за руль велосипед и жду, когда же Кай заберет его у меня.

– Ну что, увидимся завтра в школе.

– Нет, в школе ты меня не увидишь, – сухо сообщает Кай. Он сидит на отцовском велосипеде, опустив ноги на землю. Я смотрю на него недоуменно, и он картинно закатывает глаза с таким видом, будто причина очевидна. – Мы никакие не друзья и вообще не знакомы. Нас не должно ничто связывать. Так что в мою сторону даже не смотри. И пусть велосипед побудет пока у тебя, пригодится в следующий раз.

– Ну… ладно. – Молчу, озадаченная таким предложением. Потом смотрю на него, ищу объяснение в его лице, но выражение на нем спокойное и отстраненное. – Ты доверяешь мне свой велосипед?

– А что ты с ним сделаешь, Несси? Умчишься за горизонт?

Поджимаю обиженно губы и запихиваю велик на заднее сиденье. Захлопываю сердито дверцу. Потом поворачиваюсь и вежливо улыбаюсь. Получается неловко, и я сама это чувствую, но чувствует ли он? Смотрю и не знаю, как попрощаться с ним, чужаком, с которым мы теперь соучастники. К счастью, он решает проблему за меня.

– Спокойной ночи, Несси. Извини, что бросил тебя там, возле дуба.

– Все в порядке. Спокойной ночи.

Кай морщится, качает головой.

– Нет, Несси, так не получится. Хочу услышать, как ты это говоришь.

– Спокойной ночи… Капитан Вашингтон, – цежу я сквозь стиснутые зубы.

Его лицо радостно вспыхивает, освещенное какой-то детской улыбкой, а я почему-то вспоминаю его слова о том, что в последнее время добрых дел он не совершал. Что он имел в виду? Совсем даже неплохой парень, не склонный к какому-то особенному злодейству, если не считать, что несколько минут назад у меня на глазах порезал покрышки на чужой машине. У каждого из нас есть разные стороны. Сегодня вышло так, что я увидела не лучшую сторону Кая.

Мы поворачиваемся друг к другу спиной. Кай катит в задний двор, я сажусь в машину и уже через несколько секунд еду от его дома к своему. Путь недолгий и занимает считаные минуты, но и этого достаточно, чтобы усталость растеклась по всему телу. День выдался трудный, и эмоциональный стресс вымотал меня окончательно.

Моя голова – зона военных действий, в которой сражаются между собой множество самых разных мыслей. Победительница пробивается на вершину, отталкивая соперниц, но не успевает обосноваться там, как другие уже сбрасывают ее вниз. И этот конфликт мыслей и чувств не утихает.

Я злюсь на Харрисона за его предательство, за то, что показал всем то, что никто видеть был не должен. И я также злюсь и на себя саму за то, что вообще разрешила ему сделать ту запись. С другой стороны, так ли уж сильно я была не права, когда доверилась ему? Один, слабенький, голосок во мне пытается утверждать, что я – простодушная овечка, невинная жертва, но другой, громкий и сильный, настаивает, что во всем случившемся только моя вина, что мне не следовало связываться с Харрисоном, что с этого все и началось.

Жизнь горазда на сюрпризы. Ты принимаешь какие-то решения, они кажутся тебе правильными, но потом мир вдруг щелкает пальцем, и один-единственный миг неосторожности превращается в нечто страшное, о чем тебе хочется поскорее забыть. Я испытываю отвращение к себе самой – не из-за того, что связалась с Харрисоном, а из-за того, что не понимала, к чему это может привести, – чего не было еще вчера. И наша сегодняшняя расплата с Харрисоном никак этого отношения к себе не изменила.