Выбираю таран - Людмила Жукова

Только на полтора месяца пережил старшего брата Михаил Николаевич Нестеров. На фронте он был хорошим воздушным разведчиком, но захотел, как старший брат, летать на маневренных «моранах». Погиб 21 октября 1914 года в тренировочном полете.

* * *

XI авиаотряд штабс-капитана Нестерова возглавил после его героической гибели поручик Александр Кованько.

26 декабря 1914 года его невооруженный самолет был подбит австрийцами. Раненый Кованько попал в плен, вернулся из него в 1918 году тяжелобольным, истощенным. Жена увезла его в Одессу, позже в Крым, откуда он вместе с армией Врангеля эмигрировал в Турцию, затем служил в сербских ВВС. Погиб при тренировочном полете на «бранденбурге» под Белградом на Новосадском аэродроме.

В 1918 году XI авиаотряд был переименован в истребительный авиадивизион, затем в 1-ю Петроградскую Краснознаменную истребительную эскадрилью, известную в истории советской авиации как эскадрилья имени Ленина. В ней служили многие известные летчики. В 1924–1927 годах в ней проходил службу другой великий нижегородец Валерий Чкалов.

…Шла очередная отработка стрельбы по шарам. В воздухе — самолет Чкалова. Атака, еще атака. Но простреленный шар, медленно выпуская воздух, продолжает покачиваться на длинном тросе. С земли видно, как истребитель Чкалова разворачивается и проносится вплотную к шару. На глазах у всех надутый пузырь мгновенно худеет и обвисает.

— Что случилось? Почему не стрелял? Почему лопнул шар? — недоуменно спрашивает командир неспешно вылезающего из самолета Чкалова.

— Один пулемет отказал. У второго кончились патроны. Я пошел на таран, как Нестеров!

В этом ответе знаменитого дальними перелетами и высшим пилотажем летчика названы две технические причины таранного удара: когда отказывает оружие и когда кончаются патроны.

Чкалов не дожил до того грозного времени, когда таран становился иногда единственным и последним оружием в неравной схватке с врагом. Но летчики 29-го истребительного авиаполка, сформированного на базе 1-й Петроградской истребительной эскадрильи имени Ленина, сбили на боевом пути от Москвы до Берлина 347 машин со свастикой, две из них — таранными ударами! Он первым среди истребительных полков получил звание гвардейского — 6 декабря 1941 года, в первые дни разгрома немецко-фашистских оккупантов под Москвой.

Асом асов называли в годы Первой мировой войны в России и за рубежом Александра Казакова. На его счету — 32 победы. Причем первые самолеты буквально «сняты» с неба на безоружном «моране» хитроумным приспособлением — «кошкой»-якорем. Один из них, когда «кошка» не сработала, — тараном.

Во французских и германских ВВС самолеты вооружались пулеметами уже с 1912 года. Знаменитый французский летчик Р. Гарро одним из первых установил пулемет с синхронизатором, стреляющий сквозь вращающийся пропеллер. Был сбит в бою над позициями германцев. Авиаконструктор Фоккер, изучив бортовое оружие Гарро, создал свой пулемет и поставил его на самолеты своей фирмы.

В России тоже задолго до войны предлагали военному ведомству свои конструкции огнестрельного бортового оружия летчики-изобретатели Виктор Поплавко, Василий Иордан и другие. Но следовал стандартный ответ: «По инструкции пулеметы авиаотрядам не положены…»

Все, что могли сделать наши авиаторы при встрече с неприятельскими самолетами в военном небе первых двух лет войны, — это, как гласят донесения с фронтов, «угрозой столкновения отогнать аэропланы противника от позиций наших войск» (то есть продемонстрировать намерение к тарану!) и, по воспоминаниям самих летчиков, — в бессильной ярости грозить кулаком.

Но успехи германско-австрийских войск на Восточном фронте и отступление нашей плохо вооруженной пехоты (бывало, одно ружье на троих!) многие военные спецы России все чаще стали связывать со страшным уроном от нового рода войск в германской армии — бомбардировочной авиации.

Впервые в истории войн за считанные минуты гибли и калечились тысячи солдат, бесчеловечно добивались раненые в санитарных поездах.

Восторг от массированных бомбежек в России цинично передал известный германский ас Манфред фон Рихтгофен в своих воспоминаниях «Красный истребитель» (он летал на «фоккере» красного цвета): «Мы бросали бомбы на их замечательные железнодорожные сооружения… Место называлось Маневичи. Русские планировали наступление (Брусиловский прорыв. — Л. Ж.), и вокзал был забит огромными поездами… Сбросив бомбы, ты чувствуешь, что чего-то достиг… Я был в восторге от бомбометания и часто вылетал дважды в день».

В перечне побед барона фон Рихтгофена — 80 сбитых на Западном фронте французских и английских самолетов, пилоты и наблюдатели которых педантично перечислены пофамильно. Русских имен среди них нет — русские на безоружных аэропланах одним угрожающим маневрированием отгоняли бомбёров от цели. Тактика же Рихтгофена-истребителя заключалась в том, «чтобы уничтожать максимум сил противника при минимальном риске для себя и своих коллег». «Возможно, это — неблагородная позиция, — комментирует автор предисловия, — но термин «рыцарство» вообще излишне муссировался в описаниях Первой мировой войны».

Это восторженное варварство германских асов и «неблагородная позиция» не могли не вызвать яростной ненависти к бомбёрам.

Истребительную авиацию (от русского, не оставляющего надежд на спасение слова «истреблять») первыми, как ответ на вызов германских бомбардировщиков, создали русские летчики.

Командиром первой истребительной авиагруппы был назначен летом 1916 года ротмистр 4-го корпусного отряда Западного фронта Александр Казаков, известный своим истреблением неприятельских самолетов «кошкой», и вторым — после Нестерова — таранным ударом весной 1915 года, когда «кошка» подвела.

Казаков вместе с Евграфом Крутенем, командиром 2-й истребительной авиагруппы на Юго-Западном фронте, у Брусилова, стали создателями тактики русского воздушного боя. Но если о Крутене, погибшем летом 1917 года, многое можно узнать из книг по истории авиации, энциклопедий и справочников, то об Александре Казакове, пережившем Октябрь, прочтем лишь сухую констатацию: «В 1915 г. повторил подвиг воздушного тарана П. Н. Нестерова и остался в живых, чем снял трагическую печать с этого смертельно рискованного, как считалось, приема воздушного боя».

Собирая в 1969 году материал о героях воздушного тарана, узнала от бывалых исследователей причину умолчания имени аса асов: «Он то ли к белым перешел, то ли эмигрировал. Вот красные историки и соскоблили его имя со скрижалей истории авиации».

Умолчание в СССР имени аса асов привело к тому, что и в зарубежных изданиях оно либо опускается, либо перевирается, а число побед преуменьшается. Так, к примеру, во французской мини-энциклопедии Д. Прюнье «Великие летчики» только из контекста понимаешь, что речь идет о Казакове: «Казабов (именно так. — Л. Ж.) Александр. Русский ас 1915 года (позднее обладатель 17 побед), придумавший оригинальный способ отправки на землю своих врагов: со своего «морана» он спускал на веревке якорь, которым отрывал крылья у самолетов противника».