Вереск и бархат - Тереза Медейрос

Пруденс продолжала наступать.

— А ваш отец?

— Высокогорный лаэрд. Как и я.

Уголок ее рта насмешливо вздернулся.

— А, замечательный человек. Вы, должно быть, очень любили его?

«Черт бы побрал эту девчонку», — подумал Себастьян. Ему хотелось дотянуться до Пруденс через стол и так встряхнуть, чтобы с нее слетел этот ледяной покров.

— Да, — мягко ответил он.

— Я не могла не заметить вашей хромоты, — продолжала девушка. — Вы недавно были ранены?

У этой девочки была хватка бульдога. Триция пришла на выручку своему жениху и сочувственно закудахтала:

— Мой Себастьян страдает от старой военной раны.

Пруденс не отрывала взгляда от его лица.

— Что это могла быть за война?

Себастьян чувствовал, что его улыбка превращается в гримассу, сводя судорогой скулы.

— Едва ли вы слышали о ней. Это война горных шотландских кланов.

— Я думала, что они были запрещены со времени шотландского восстания в сорок шестом году[7], — простодушно воскликнула девушка.

Это было уже слишком. Себастьян наклонился вперед. Его улыбка стала недоброй.

— Не удивительно, что вы не читали об этом в ваших газетах. Это жуткое событие началось из-за того, что одна глупая девчонка не умела держать язык за зубами. После этого она была найдена в долине задушенной своей же лентой для волос.

С громким вскриком Девони Блейк взвилась из-за стола и рухнула на парчовый стульчик у окна вздрагивающей в рыданиях кучей рюшей и кружев.

Триция засеменила вокруг стола к своей подруге.

— О, дорогая! Как необдуманно с вашей стороны. Вы же знаете, как Девони чувствительна к любому упоминанию о Шотландии. А мы все говорим и говорим о ней.

Пруденс вернулась к своей еде, игнорируя свирепый взгляд Себастьяна с приводящим его в ярость спокойствием.

Отец Девони отправил еще один кусок ароматной копченой сельди себе в рот.

— Через минуту она придет в себя. Расслабьте немного корсет, чтобы ей было легче дышать.

Пока Триция возилась со шнуровкой корсета, сэр Арло опустился на колени рядом со стулом Девони и стал обмахивать ее салфеткой.

Сквайр Блейк смущенно взглянул на Себастьяна.

— Вы должны извинить мою дочь, лорд Керр. У нее было весьма неприятное столкновение с одним из ваших соотечественников. Она была похищена и, боюсь, обесчещена бесстыдным шотландским разбойником. С тех пор она сама не своя.

Длинные ресницы Девони задрожали. Сэр Арло похлопал ее по руке.

— Это был этот проклятый Керкпатрик. Полагаю, слух о его низостях распространился даже до Высокогорья.

Себастьян поднял бокал, пряча улыбку.

— Я слышал о нем.

Сэр Арло гневно фыркнул.

— Это гнусное чудовище думает, что может безнаказанно грабить порядочных людей и насиловать невинных девушек.

Себастьяну не хотелось разочаровывать строгого шерифа, но Девони Блейк уже не была ни невинна, ни изнасилована в ту ночь, которую они провели вместе. Он начинал понимать, почему у Пруденс сложилось нелестное мнение о нем.

Сэр Арло вздернул подбородок и решительно заявил:

— Клянусь, что затяну петлю на шее этого ублюдка до конца лета.

Себастьян сдержал порыв расслабить галстук. Если Пруденс пожелает, шериф затянет петлю на шее ублюдка до конца ужина.

Судорожно вздохнув, Девони поднялась и заняла свое место за столом. Себастьян пытался вспомнить, что привлекло его в этой женщине.

Благодарение Богу, что он не снял маску еще и перед ней.

— Я так подавлена, — произнесла Девони. — Каждый раз, когда я думаю о Шотландии, я вспоминаю ту ужасную ночь. — Она покачнулась, готовясь снова упасть в обморок. Ее огромные голубые глаза были затуманены слезами. — Этот человек… Я никогда не забуду его. Его плечи, его сильные руки, жар его губ на моих…

Рассчитанным движением локтя Пруденс опрокинула свой бокал с вином. Кларет стек по накрахмаленной скатерти прямо на колени Девони. Женщина с визгом подскочила, забыв о желании упасть в обморок. Она выхватила салфетку у Арло и попыталась вытереть красное пятно, растекающееся по ее розовой кисейной юбке.

— О, нет! Мое новое платье! Ты всегда была такой неуклюжей, Пруденс!

Девушка пробормотала извинения и аккуратно наколола на вилку еще один кусочек селедки. Пока все успокаивали бьющуюся в истерике Девони, Себастьян поднял бокал, адресуясь к Пруденс в насмешливом тосте. Он чувствовал себя неуютно потому, что толстые линзы прятали глаза девушки, делали ее взгляд неуловимым. Ему не нравилось, что она получила прекрасную возможность беззастенчиво, не таясь, разглядывать его. Стекла ее очков отражали пляшущие язычки пламени свечей, придавая выражению лица такую непроницаемость, словно это она теперь была в маске. А Себастьян был так уязвим для ее нападок.

Он решил обратиться непосредственно к Пруденс.

— Скажите, мисс Уолкер, как случилось, что вы стали жить с вашей тетей?

Не успела Пруденс открыть рот, как Триция вскинула голову, отвернувшись от Девони, и поспешила ответить за племянницу.

— Пруденс переехала жить ко мне после того, как умер мой брат. Ливингстон был изобретателем. Намного старше меня, конечно.

— Разумеется, — галантно подхватил сквайр Блейк. — Триция всегда была самым очаровательным ребенком этого графства.

Он с вожделением глядел на уставленный закусками стол, решая, чем наполнить опустевшую тарелку.

Триция позвонила и отдала распоряжение слугам, чтобы несли десерт. Она заняла свое место за столом, оставив Девони в умелых руках шерифа.

Длинные пальцы Себастьяна сжали хрупкую ножку бокала.

— Изобретатель. Как интересно. Что же изобретал ваш отец?

Пруденс не пришлось ответить и на этот раз. Триция защебетала.

— Всякие глупости. Ничего важного. Мушкеты, пистолеты, порох.

Себастьян насторожился.

— Перед смертью, — торопливо сказала Пруденс, — папа работал над мощным взрывчатым веществом, которое могло бы заменить порох.

— Интересная концепция, — заметил сэр Арло. — Это могло бы избавить армию от сотен проблем, связанных с медленным возгоранием пороха.