Бортовой - Елена Горелик

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 66
Перейти на страницу:

М-да. Никогда не слышал и не читал такого лютого бреда. А вот Эрнест, похоже, и читал, и слышал… Интересно, наука для него действительно профессия, или так, увлечение?

– Ты на Земле-то хоть раз был, критик? – а ещё эта глыба умеет улыбаться с такой весёлой иронией, что становится не по себе. – Кстати, где настоящий Маркус Нойман?

– Я же сказал, что…

– Да, я в курсе: будешь нем как рыба. Но тот, кто тебя послал, сделал три ошибки. Первая – мы давно не практикуем пытки. Это варварство и пережиток эпохи «свободных людей», столь любезных твоему сердцу. Вторая – у нас, бывает, и рыбы разговаривают, если надо. И третья ошибка – он вообще послал тебя сюда… Да, приятель. За сорок лет Земля изменилась. Очень сильно изменилась. Жаль, ты не оценишь. Конечно, сорок лет, по сравнению с историей других рас в Содружестве – это мизер. Но мы стараемся, меняемся. В отличие от тех, кто больше ста лет ненавидел человечество тайно, и в первые же годы экспансии постарался свалить с Земли, чтобы ненавидеть его явно. Вы ничего не увезли с родины, кроме ненависти к ней, и ничему не научились.

– Я не желаю слушать увёртки лживого скота.

– Я тоже. Но вынужден буду не один день копаться в содержимом твоих порядком засранных мозгов. Так что извини, должен прервать наш идеологический диспут…

Сами понимаете, моё эмоциональное состояние после этого можно было описать лишь матерно. Эрнест вполне мог обойтись без такой яркой дискуссии, но устроил представление. Специально для меня, по заказу. Разница в интеллектуальных уровнях была не просто очевидна – она ошеломляла. Учёный, посвятивший себя не только науке, но и системе безопасности человечества – и фанатик с промытыми мозгами. Один из тех, чьи предки так и не смирились с потерей огромной власти. Власть-то они потеряли, спору нет, но философию ненависти сохранили. В первой космической экспансии Земли они увидели свой шанс и постепенно перебрались на одну из дальних колоний, где вскоре захватили власть, объявили о разрыве с Землёй и выходе из Содружества. Угадайте с трёх раз, на чьей стороне они воевали во время горячей фазы конфликта с хебеарами. Тогда «саранча», которой так и не досталась Земля, набросилась на своих союзничков и выжила их с уютной планеты, чего те до сих пор простить не могут. Не себе, не хебеарам – нам.

Вот этого извращения я до сих пор понять не могу. Наверное, это не под силу нормальному человеку. Нормальному космическому кораблю – тоже.

– Теперь ты понял?

– Что именно?

– Зря ты наговаривал на себя. Просто не видел тех, в ком не осталось ничего человеческого.

– Это верно. Не видел… Всё, что ты говорил этому олуху, предназначалось для меня? Я учил историю.

– То, что ты учил – видимая часть айсберга, Миша. Последние два века – это не только медленное восхождение из тысячелетней лужи с кровавым дерьмом. Это ещё и отшибание цепких ручек тех, кто остался в луже и не желал, чтобы кто-то вообще оттуда вылез. Прими как данность тот факт, что спокойствие и уверенность в будущем девяноста пяти процентов человечества покупается… очень дорогой ценой.

– Насколько дорогой?

– Ну… скажем так: ты не одинок в своём одиночестве. Просто, в отличие от тебя, мы выглядим, как люди. И так же смертны.

– Я бы не поменялся с тобой местами. Не выдержал бы.

– Говорю тебе – не прибедняйся. Ты только пару часов назад понял, в чём разница между человеком и нелюдем. Так вот: ты – человек. Ты очень сильный человек. Другой на твоём месте…

– Свихнулся бы?

– Другой на твоём месте вовсе бы не оказался. Я не говорю о пройденном курсе космических пилотов. Я говорю о катастрофе «Меркурия». Ты знал, что полное слияние с компьютером в экстремальной ситуации почти наверняка будет стоить тебе жизни, но пошёл на это, чтобы спасти пассажиров и экипаж. Хотя большинство из них даже «спасибо» тебе никогда не скажет.

– Я выполнял свой долг.

– Перед кем?

– Перед Землёй.

– Точнее, перед восемью сотнями людей и инопланетян, которых ты даже не знал.

– У них семьи. Их ждали дома.

– Но и тебя ждали тоже. Скажи, чем их семьи лучше твоей? Ты ведь мог просто катапультироваться.

– Слушай, ты случайно иезуитский коллегиум не заканчивал? Веке эдак в семнадцатом? Не мог я иначе поступить, понимаешь? Просто не мог. Никогда бы себе не простил, если бы сбежал и оставил их на верную смерть.

– Совесть, – кивнул Эрнест. – Это именно то, что делает нас людьми. Всех нас. Чтобы стать нелюдем, нужно всего лишь отказаться от неё. Такая мелочь по сравнению с богатством, властью…

– Ты тоже стоял перед выбором?

– Да. Я его сделал. Теперь по мере сил делаю всё, чтобы выбравшие другое не получили желаемого. Иначе – лужа кровавого дерьма. Снова. На тысячи лет.

– Хорошо сказал…

– Не без пафоса, согласен. Но разве я не прав?

– Нет, ты точно иезуит.

– И рядом не стоял.

– Кстати, что будет с этим… засранцем?

– А что с ним будет, с беспамятным? Лечение – разумеется, безуспешное. Потом новое имя, жизнь простого честного трудяги. И постоянное незаметное наблюдение, ведь на него могут попытаться выйти. Шанс небольшой, но и не нулевой.

– Экие вы прагматики… А с «Арго» что будет? С нашей роднёй?

– Вот за это не переживай, – Эрнест рассмеялся. – Летали и летать будем. Безопасность безопасностью, но открытия делать надо. Родные наши… С ними тоже всё будет в порядке. Собственно, они уже под прикрытием.

– Страшный ты человек, Ромашкин. Но почему-то я тебе верю.

– Взаимно, капитан Кошкин, взаимно.

Доверие.

Это так мало, и в то же время так много. Его можно заслужить годами дружбы и слить в один момент. Но как можно отречься от совести?

Чего я в этой жизни не понимаю из того, что понял Эрнест?

Ученье – свет, неучёных – тьма, верно сказано…

Тем не менее жизнь продолжается. Мы готовимся к новому полёту в неисследованный космос. Ещё один шажок в гору, подальше от лужи кровавого дерьма?

Надеюсь, что да.

Заповедник

– Ник, что там у тебя?

– Порядок. Можешь запускать.

Теоретически я мог бы вообще обходиться без экипажа, как сказали умники со станции, но на практике это нереально. Пилот – весьма узкая специализация, какие бы дисциплины мы ни проходили параллельно во время учёбы. Нельзя объять необъятное. Даже сейчас, когда нужные знания в меня можно просто загрузить, остаются… эээ… некоторые особенности. «Душа к этому лежит», как говорит отец. У нас в семье «душа лежит» к пилотированию, ещё с двадцатого века. Кто-то говорит – генетика. Может быть, и она. Но сейчас-то откуда у меня ДНК возьмутся? Казалось бы, все ограничения должны были исчезнуть вместе с телом, но нет. Какие были способности и недостатки, такие и остались, ничего не изменилось. Значит, ДНК тут ни при чём? Значит, наши склонности заложены не в молекулах, а в той тонкой субстанции, что именуется душой? И это возможно. Но тут пусть учёные мозги ломают, а я уж лучше буду рулить «Арго».

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 66
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?