Осенние каникулы - Анна Дубчак

– Я не могла. Они все сидели за столом и ели… Пренеприятное зрелище, скажу я тебе… Вообще непонятно было, зачем они там собрались…

– Сама же сказала, что они ели… А кто оплачивал это странное мероприятие?

– Монахов!

– Интересно… – Логинов все же поднялся и накинул халат. – Знаешь, я не удивлюсь, если окажется, что история Литвиновой еще не закончена… А что, если в ее смерти виноват как раз Монахов? По-моему, это логично. Только человек, чувствующий свою вину, способен на этот странный поступок…

– Ты имеешь в виду поминки?

– Ну да… Давай ты будешь держать меня в курсе дела… И если тебе понадобится наша помощь – скажешь. Идет? Обещай мне, что будешь предельно осторожна…

– Ты думаешь, что Монахов способен…

– А почему бы и нет? Он жил спокойно целый год…

– Откуда ты знаешь, что он был для него спокойным?

– Да потому что никакого уголовного дела возбуждено не было, Литвинову похоронили, а с ней и все вопросы… И вдруг заявляешься ты и начинаешь ворошить прошлое… В случае если Монахов виноват в ее смерти, он обязательно насторожится и будет ждать твоих дальнейших действий…

– Но какие могут здесь быть действия? Ведь если он и виноват, то скорее всего в каком-то нравственном, духовном плане… К примеру, Литвинова узнала, что у него есть еще какая-нибудь женщина… Сара…

– Сара? А при чем здесь Сара?

– При том… – Она покраснела и прикусила губу: проговорилась! – При том, что Монахов совсем недавно сделал предложение и Саре… нашей Саре Кауфман! А кто их знает, может, они встречаются уже не первый год!

– Ну и подружка у тебя… С ней не соскучишься…

– Дело не в Саре, а в Монахове. Он мог наобещать Литвиновой золотые горы, а потом просто бросить ее, как это принято у вас, у мужчин… Мне известно, что Литвинова была влюблена в журналиста Самсонова. Знал об этом и Монахов, поэтому-то он и отправил этого Самсонова в Москву, чтобы не мешался под ногами… А тот и рад стараться! Литвинова этого могла не знать. Вот Самсонов уезжает, Монахов делает ей предложение, и она… соглашается… Представляешь, какую работу она должна была провести в своей душе и в своих мозгах, чтобы заставить себя позабыть Самсонова и согласиться соединить свою жизнь с человеком, который почти в три раза старше ее… И это при том, что все окружающие люди знают ее как человека принципиального и жесткого, бескомпромиссного и волевого… Тебе не кажется это странным?

– Монахов богат, поэтому ради денег можно спрятать подальше не только принципы, но и совесть, я уж не говорю о чести… Все мы живые люди…

– Возможно, что ты и прав…

– Но вообще-то, когда я говорил о том, что Монахов мог быть повинен в ее смерти, я имел в виду вину совершенно другого толка…

– Не понимаю…

– А что, если он ее убил?

– Логинов! Это гениально! Как же я раньше-то об этом не подумала! Только непонятно, чем же она так насолила ему, что он ее убил? Кроме того, ты сам только что сказал мне о том, что на ее теле не нашли следов насильственной смерти… Ее вскрывал Романов?

– Нет… Романов тогда сильно простыл, и вскрытие проводил Сеня Алебастров из мединститута. А что касается причин убийства, то одной из самых важных причин могла быть, как тебе это ни покажется странным, финансовая…

– Как это?

– А так, что Монахов мог нарочно рассказать тебе историю их любви, хотя на самом деле их отношения могли носить чисто деловой характер…

– Но она всего лишь преподаватель математики!

– Да хоть уборщица. Представь, что Литвинова совершенно случайно получила доступ к какой-нибудь секретной информации, с помощью которой начала шантажировать Монахова… Или же просто что-то такое узнала, чего ей не следовало знать, и Монахов из боязни шантажа мог убрать ее… Для этого принялся открыто ухаживать за ней…

– Совершенно верно, директриса лицея рассказала мне, что он на глазах у всех возил ее на своем «мерседесе»… Казалось бы, ну встречались бы где-нибудь на нейтральной территории, зачем же у всех на глазах-то?

– В том-то и дело… Но теперь все осложнилось. Убили его сына.

– Почему убили? Его могла просто загрызть собака.

– А следы кошачьих когтей? А рыбья чешуя?

– Головоломка какая-то… Чувствую, что надо мне встретиться с Алебастровым… Как ты, говоришь, его зовут?

– Сеня, Семен. Он преподает анатомию в мединституте, но иногда подрабатывает в морге… Вернее, когда его попросят…

В дверь постучали. Она вздрогнула от неожиданности.

– Все остывает, а тебе, Игорь, еще полчаса назад нужно было выходить из дома… – послышался нежный голосок Сони.

И Логинов, опомнившись, подскочил с кровати и кинулся из спальни.

Кафе «Арлекино» располагалось в подвале девятиэтажного дома, но считалось одним из самых известных и популярных молодежных заведений города. Вечерами здесь звучала громкая музыка, парни и девушки, приехавшие сюда с самых окраин, могли найти в этом полутемном подвале все, начиная с хорошей порции тяжелого рока, металла, поп и диско и кончая выпивкой и наркотиками… Утром все видимое пространство вокруг кафе было усыпано окурками, пустыми банками из-под колы и пива, обертками от жевательной резинки, печенья, шоколада… А из подъездов близлежащих домов уборщицы выгребали разноцветные использованные презервативы, рваные колготки и даже нижнее белье… Молодежь веселилась.

В утренние часы кафе было открыто, как ни странно, для детей, которые приходили сюда, чтобы съесть горячий гамбургер, сосиску с булкой и кетчупом, выпить пепси или фанту и поиграть в игральные автоматы или в компьютерные игры.

Наталия спустилась по крутой мраморной лестнице и открыла тяжелую дубовую дверь: за два года существования «Арлекино» хозяева сумели получить достаточную прибыль, чтобы отделать помещение по последнему слову европейского дизайна, закупить оборудование для кухни, компьютеры и даже кондиционеры, благодаря которым, кстати, в утренние часы в кафе не оставалось ни следа от сигаретного дыма, перегара и запаха пота… Здесь было свежо и прохладно. Пахло свежим кофе и горячими булочками.

Она подошла к буфетной стойке и уселась на высокий круглый стул. Девушка с заспанным бледным личиком смотрела на нее выжидательно.

– Мне кофе и один апельсин.

В кафе в этот ранний час почти никого не было.

– Я ищу одного человека, – сказала Наталия и сделала несколько глотков горячего кофе. – Его зовут Герман. Мы должны были с ним встретиться здесь вчера в три. Но я не смогла прийти… Скажите, он приходил?

– Монахов, что ли? – покраснела девушка. – Да, он был… Спрашивал вас… Это вы Настя?

– Да…