Бутылка для Джинна - Виктор Малашенков

– Петер Петерсон, астрофизик. Вы поступаете в мое распоряжение. Прошу собрать вещи и следовать за мной, – мы обменялись рукопожатием.

– Есть, сэр. Только один вопрос. Работы по разгрузке много, я мог бы…

– Это не ваша работа. Альфред, – он повернулся к штурману, – он всегда выполняет приказы с оговорками?

– Да, Петер. Это его отличительная черта, – вполне серьезно ответил Альфред.

– Прекрасно, – двусмысленно произнес Петерсон. – Я жду вас у командира, – и опять я не понял, меня он ждет или нас обоих. Петерсон вышел. Вещи у меня были собраны. Я повернулся к Альфреду. Он подошел ко мне, и мы обнялись.

– Прощай, друг мой, – не разжимая объятий, произнес Альфред, – извини, если что-то не так. Такая у нас жизнь, не успеешь привязаться к кому-то, как уже теряешь. Знай, что у тебя теперь есть брат. Пусть старый, но искренне тебя любящий.

– Спасибо тебе, Альфред. Ты был мне настоящим другом, – я готов был разрыдаться.

– Ну, ладно, пошли. Бери вещи и пойдем, а то придется утешать друг друга.

Он повернулся и пошел к выходу. Я взял свои вещи, оглянулся на комнату и, вздохнув, пошел за ним.

Дальнейшее потонуло в суете, охватившей корабль. С командиром попрощались впопыхах, так как у него было полно дел. Рукопожатие его было крепким, взгляд – понимающим. Со своими ребятами я попрощался на ходу, следуя за Петерсоном. Пожали руки, похлопали друг друга по плечам. Петерсон прибыл на специальном разведывательном боте, который показался мне игрушечным по сравнению с нашим кораблем. Мы прошли через небольшой грузовой отсек, где вдоль стен аккуратно были сложены пластмассовые ящики с аппаратурой.

– Ну что, Генри, привыкай к новому аппарату. На нем мы будем иногда путешествовать, – Петерсон усмехнулся, – но не особенно часто, он у нас нарасхват.

– А куда вы на нем летаете? – не удержался я. Любопытство брало верх над нерешительностью.

– Летаем, куда захотим, – наверное, не отвечать прямо на вопросы было у астрофизика в порядке вещей. «Сработаемся», – скептически подумал я.

Мы прошли еще пару отсеков, забитых аппаратурой, поблескивающей хромированными ручками и пестреющей разноцветными кнопками и колпачками лампочек. Наконец, мы попали в кабину пилота. Мне еще ни разу не приходилось летать, образно говоря, с развязанными глазами. До этого я представлял собой живой груз, погружаемый и разгружаемый по команде. От вида, открывающегося передо мной, у меня захватило дух. Такое не увидишь даже в фантастических фильмах, где декорации набирались компьютерами. Петер тронул меня за локоть и показал в одно из кресел. Я чувствовал себя как мальчишка, нечаянно попавший в мир его грез и не решающийся проснуться. Я сел в кресло, и Петер пристегнул меня ремнями к нему.

– Что, нравится? – улыбнулся он и сел в соседнее кресло. И затем, опять добавил с каким-то намеком, – ничего, привыкнешь.

Я взглянул на него и удивленно протянул.

– Вы что, сами будете вести корабль?

– А кто же еще? – он шутливо оглянулся. – Здесь больше никого нет. А, может быть, ты поведешь? Ну, тогда разреши это сделать мне, – Петер набрал на компьютере несколько команд.

В кабине раздался голос Орвилла.

– Петер, вы готовы? Счастливого пути, ребята! Вопросы есть? Нет? Вперед.

Мы даже не успели ему ответить. Наш бот отделился от корабля и стал падать. Я ошеломленно посмотрел на Петерсона. Он улыбнулся.

– Не переживай, сейчас включится.

Включение двигателей я заметил по плавно увеличивающейся нагрузке. Меня охватил неописуемый восторг, я впервые в своей жизни по– настоящему ощущал полет. Внизу располагалась громадная планета. Ее яркий свет проникал сквозь затемненные экраны и создавал ощущение чего-то нереального. Сбоку и впереди виднелись еще две планеты, одна большая и одна поменьше. Судя по всему, мы направлялись к меньшей. И – звезды. Несмотря на яркий свет, исходящий снизу, вверху виднелись звезды, постепенно пропадая при приближении к горизонту. Ошеломляющая картина. Просто сказочная.

Петер искоса наблюдал за мной, наверное, ему нравилось мое восторженное состояние. Он не навязывал мне разговор, позволяя насладиться окружающим. До станции мы летели не меньше трех часов. За это время невдалеке от нас пролетели два корабля, намного крупнее нашего бота, очевидно, под разгрузку. Малая планета при приближении оказалась массивным сооружением, по форме напоминающим улитку. Та часть, которая служила улитке входом и выходом, была похожа на гигантскую строительную площадку, испещренную металлическими конструкциями. Очевидно, для этого строительства и были привезены те ужасающей величины блоки, из-за которых наш корабль имел внушительные размеры. После демонтажа от него останется лишь небольшая часть, которая и попытается выйти за пределы Солнечной системы.

Наш бот начал совершать какой-то сложный маневр, и мы подлетели к «улитке» снизу. Все происходило очень быстро, у меня закружилась голова. Мы повисли под ее брюхом и повернулись лицом к планете. Легкий толчок означал, наверное, что мы коснулись поверхности станции. Прошло уже много времени, но ничего не происходило. Я взглянул на Петера. Он одобряюще улыбнулся.

– Придется подождать, не переживай, все идет по плану.

Через некоторое время я заметил, что мы погружаемся в шлюз, по бокам появились открытые стенки. Скоро впереди остался только квадрат, в котором сверкал Юпитер. Квадрат медленно закрылся. Петерсон расстегнул ремни и помог мне. Он обращался со мной, как с ребенком, но я на это не обижался, мне это приносило облегчение. Петер потянулся с видимым удовольствием и сказал:

– Ну что, поздравляю с благополучным прибытием. Сейчас будут оркестр и цветы.

– Цветы, здесь?

– А что ты думал, если далеко от Земли, то и цветов уже нет? У нас есть все, не хватало только тебя, – я взглянул на него, но по его добродушно-довольному виду понял, что он шутил. – Слушай, парень, а в тебе действительно есть что-то располагающее. Я обычно долго не могу отвыкнуть от «выканья», а с тобой запросто. Ну, пошли, феномен.

– Послушайте, Петерсон, – я начал заводится, – никакой я не феномен, что вы себе придумали? Я такой же, как и все, понимаете?

– Ладно, ладно, прошу прощения, – Петер поднял руки в знак примирения. – Нам пора идти, «такой, как и все».

Я встал и пошел вслед за ним, проклиная свой длинный язык, приведший меня сюда. Получается, что они считают меня чем-то вроде вундеркинда или, что еще хуже, экстрасенса, и надеются, что я принесу много пользы. А вот в этом я был абсолютно не уверен, то есть нет, абсолютно уверен, что пользы от меня не будет аж никакой.

Мы остановились возле выхода. Здесь также пришлось подождать. Следующее помещение представляло собой небольшую комнату с тусклым светом. Все ясно, немного обработают ультрафиолетом. Я закрыл глаза и двинулся вперед, только тогда, когда Петер коснулся моего локтя. Предусмотрительный человек, хотя и с причудами. Мы вышли из комнаты и попали в большой коридор. Моего лица коснулся легкий ветерок. Мне показалось, что я почувствовал его запах, запах свежести. Неплохо устроились, подумал я, можно подумать, что находишься возле ручья в лесу. Немногие помещения на Земле могли похвастаться таким воздухом. Мне здесь начинало нравиться. Мы прошли к лифту, поднявшему нас, если судить по табло на стене, на девятнадцатый этаж.