Время нашего страха - Чингиз Абдуллаев

– До свидания. – Дронго пожал ей руку и вышел из салонаавтомобиля.

Уже дома, принимая горячий душ, он вспомнил её слова о сыне.Как много скрытых «скелетов» у каждого из нас, в который раз подумал Дронго.Было грустно и пусто. Он физически чувствовал приближение надвигающейсякатастрофы, и это его волновало. Он вспоминал перипетии этого длинного дня,пытаясь зацепить факт, который казался ему важным. И вдруг вспомнил словаВакуленко. Она сказала, что в комнате погибшего Низамова они не нашли ни однойбутылки. Он точно помнит, что она об этом сказала. Почему убийца выбросил всебутылки из комнаты? Откуда такая ненужная забота о чистоте? Или ему было важно,чтобы в доме не осталось чужих отпечатков пальцев? Тогда почему и кто этосделал?

Эти мысли не давали ему покоя, когда он отправился спать. Ана следующий день произошли события, которые стали потрясением для всехучастников этого запутанного дела.

Утром он вызвал машину, чтобы отправиться в туберкулезныйсанаторий, где погиб Байрам Низамов. Санаторий находился довольно далеко отцентра города, в ста тридцати километрах, и ехали туда около двух часов. Когданаконец они добрались до санатория, было уже около часа дня. У въезда всанаторий они остановились. Высокая ограда вокруг санатория и тяжелыеметаллические ворота. Дронго задумчиво смотрел на ворота, пока водительбеседовал со сторожем, объясняя, зачем они приехали. Сторож отказывался ихпропустить на территорию санатория, пока не получит указание руководства.

В это неурочное время главного врача не было, а егозаместитель ушел на обед. Дронго не стал настаивать. Можно было подождать.Ждать пришлось минут тридцать или сорок. Наконец появился заместитель главноговрача. Он был среднего роста, плотный, коренастый, с короткими мощными руками иузкими глазами азиата. Часто моргая, он пригласил гостя в свой кабинет. Онипрошли через калитку рядом с воротами. Дронго обратил внимание на камеру,стоявшую над воротами. Здание административного корпуса было метрах впятидесяти от ворот. Они вошли в здание, прошли по коридору. На дверях кабинетазаместителя главного врача Дронго прочел табличку с именем хозяина: «МухтарИбадович Куркутов».

– Вы приехали из Москвы? – поинтересовался Куркутов,усаживаясь за свой большой стол, на котором не было ни одного листа бумаги.Было полное ощущение, что хозяин появляется в своём кабинете очень редко.

– Я представитель одного из свидетелей, – пояснил Дронго,протягивая свои документы, – его адвокат.

Куркутов, почти не читая, вернул их гостю.

– Я думал, вы опять из прокуратуры или из милиции, –улыбнулся он. – У нас здесь столько разных гостей побывало. А больше никого небывает. У нас санаторий такого профиля, что сюда посторонние люди стараютсядаже не заезжать. Боятся заразиться. Хотя я работаю здесь уже двадцать пять лети не заболел.

– Людей можно понять, – спокойно заметил Дронго.

– Конечно, можно, – согласился Куркутов. – Если бы не этоубийство, у нас вообще был образцовый санаторий.

– Вы хорошо знали убитого?

– Он у нас работал два года, нет, даже больше. Хороший былработник, дисциплинированный, аккуратный. Мы его уважали… – заученными фразаминачал Куркутов.

– Ваши сторожа работают круглосуточно или сменяясь каждыедвеннадцать часов?

– Сутки работают, а двое дома. У нас обычно работаютстарики-пенсионеры, мы даже не хотели принимать Низамова, считали, что онслишком молодой для нас, хотя ему уже было за сорок. Но, знаете, в такихслучаях ничего нельзя заранее решать. Может, человеку нужна именно такая работа,чтобы немного успокоиться, уйти в себя. У нас восемь лет назад один кандидатнаук работал. Сутки дежурил, а в другие дни в институте преподавал. Говорил,что здесь платят больше, с учетом надбавок. И я его понимал.

– Что же в этом хорошего? – печально спросил Дронго. –Кандидат наук и преподаватель института вынужден работать сторожем втуберкулезном санатории. Хотя, когда, вы сказали, это было? Восемь лет назад. Ядаже могу вам точно сказать, что это случилось сразу после августа девяностовосьмого. Верно?

– Кажется, да, он устроился на работу в сентябре. А как выугадали?

– Я не угадывал. Тогда было сложное время.

– Поэтому мы никому и не отказываем. У нас по штату положеноиметь двух сторожей каждые сутки, но найти столько нормальных мужчин очень трудно.Кто-то прогуливает, кто-то уходит в запой, и нам приходится его увольнять.Поэтому мы решели брать трех сторожей и доплачивать им полштата. Так удобнее. Илюди у нас солидные, почти не пьющие.

– Низамов пил?

– Никогда его пьяным не видел. Иногда, наверно, пил, ноочень умеренно.

– А в тот день, когда его убили?

– Тоже не пил. Во всяком случае я не видел.

– К нему кто-то пришел?

– Видимо, да. Но мы никого не видели. Сторожа ночуют в своихпомещениях, и это убийство произошло ночью. У нас весь санаторий утром на ушахстоял, все чуть с ума не сошли.

– А к Низамову часто ходили чужие?

– Никогда не ходили. Я во всяком случае никого не видел. Унас не такое место, чтобы сюда ходить на экскурсию. И чужие здесь не бывают.

– Вы можете показать мне, где произошло убийство?

– Пойдемте, – сразу согласился Куркутов, легко поднимаясьиз-за стола.

Они вышли из здания. Мимо проходила пожилая санитарка. Онанемного хромала.

– Тетя Маня, пройдите и посмотрите третий корпус, – крикнулей Куркутов. – Там никто не убирал сегодня с утра.

– Убирали, – возразила санитарка. – Там утром Зина работала.

– Не убирали, – разозлился Куркутов. – Я сам проверял.Скажите им, чтобы убрали.

– Они убирали, – снова упрямо возразила тетя Маня.

Куркутов махнул рукой и пошел дальше. У входа в санаторийнаходилась небольшая сторожка. Они подошли ближе, из сторожки вышел высокиймужчина лет шестидесяти пяти. У него были седые кустистые брови, резкие, грубыечерты лица, тяжелый подбородок и почти не тронутая сединой шустая шевелюра.

– Добрый день, Мухтар Ибадович, – поздоровался он,протягивая руку.

– Здравствуйте, Всеволод Константинович. – Куркутов пожалруку вышедшему и представил его своему спутнику: – Это руководитель их бригады.Начальник нашей хозяйственной части. А это наш гость из Москвы. Опять по делуНизамова.

– Понимаю. – У завхоза была военная выправка, и он был одетв старые армейские брюки и защитного цвета рубашку. – Чем могу быть полезен?