Башня Королевской Дочери - Чез Бренчли

Хорошо бы. Сержант Блез отказывался совершать ночные переходы, а на дороге не было ни единой деревушки, где можно было остановиться на ночлег.

Джулианна вздохнула, пытаясь обрадоваться мысли о конце путешествия — ну, по крайней мере о перерыве в нём.

— Как ты думаешь, там есть ванны?

— Наверняка, только холодные. — Элизанда смешно сморщилась и повертела в руках краешек платья — одного из нарядов Джулианны. Так потребовал на вечернем привале Блез. «Она должна прилично одеться, мадемуазель». И вести себя прилично, что не было произнесено, но явно подразумевалось. Пожалуй, необходимость носить платье давит на Элизанду куда больше, чем правила приличия, подумала Джулианна. Конечно, будучи гостьей суровых искупителей, она не сможет переодеться обратно в свой грубый наряд. И ещё Джулианне, как ни странно, было приятно, что этой девушке, столь решительно скрывающей свои цели, пришлось пойти на обременительные жертвы для их достижения. Дочь королевской тени все ещё понятия не имела, зачем Элизанда направляется в Рок; она была рада её обществу, с каждым часом, с каждым словом все более приятному, но на её таинственность обижалась ничуть не меньше.

Паланкин мягко покачивался на плечах носильщиков. Это покачивание убаюкивало, навевало ощущение обыденности — по крайней мере оно было бы убаюкивающим, если бы Джулианна была в настроении отдыхать. Будь она в паланкине одна, она, быть может, и подремала бы, утомившись от полуденной жары. Однако рядом была Элизанда, и вместо того чтобы спать, Джулианна подпёрла голову руками и смотрела наружу, наблюдая за медленно текущей мимо вереницей пыльных, выжженных солнцем холмов. Вперёд ей смотреть не хотелось. Смутные очертания замка поразили её воображение; теперь ей думалось только о высоких стенах, о воротах, которые захлопнутся за ней, о духоте и темноте. Таково её будущее… нет, об этом лучше не думать.

«Поезжай туда, куда ты послана, и выйди замуж там, где должно тебе». Нет, об этом тоже думать не стоит. Что толку в магии, если она лишь подчёркивает мрачность мира целесообразности и интриг, мира, где Джулианна всего лишь дочь своего отца и сама её жизнь — его дар?

Джулианна заметила, что Элизанда дремлет, свернувшись в клубочек и зарывшись в подушки, словно какой-нибудь зверёк. Гостья явно не собиралась проявлять особую вежливость и, подобно Джулианне, удерживаться от сна в присутствии новой подруги. Возможно, это выглядит глупо после того, как прошлой ночью им пришлось разделить кров и постель в грязном домишке у высохшей реки, но Джулианна здесь хозяйка, и Элизанда, проснувшись, не застанет её спящей.

Джулианна смотрела на плывущий мимо ландшафт и с трудом удерживалась, чтобы не раздвинуть занавески и не впустить в паланкин ветерок. Стараясь уловить свист ветра в долине, она внезапно услышала совсем другой звук. Совсем близко слышались мягкие шаги и редкие вздохи носильщиков, умолкших в изнеможении. Справа, слева, спереди и сзади паланкина раздавался топот сапог солдат эскорта. Позади поскрипывали колеса фургона с вещами и фыркали тянувшие его быки, слышался лёгкий танцующий шаг её верховой лошади Мериссы, а рядом со стражниками раздавался стук копыт лошади Блеза. Всё было как обычно. Но теперь появилось ещё что-то, какой-то далёкий тревожный шепоток. Джулианна нахмурилась и села, в тысячный раз жалея, что нельзя снять с паланкина эти проклятые занавески, сквозь которые мир вокруг казался грязно-жёлтым.

Но было ясно, что Блез тоже это услышал. Он проскакал мимо паланкина и приказал солдатам быть внимательнее. Его голос, хорошо слышный сквозь все занавески, разбудил Элизанду; девушка заморгала, подняла голову и спросила:

— Что случилось?

— Не знаю. Прислушайся…

Они прислушались, и Джулианна мельком подумала, что её подруга, не задумываясь, может высунуть не покрытую вуалью голову из паланкина, чтобы лучше слышать. Впрочем, в этом не было нужды; звук быстро приближался и наконец стал вполне узнаваем. На этой дороге и в этой земле он явно означал опасность.

— Лошади, — заметила Элизанда, садясь на пятки и доставая откуда-то из-под юбки кинжал.

— Да, — согласилась Джулианна. Это действительно были скачущие лошади, много лошадей. — Убери это. Если будет нужно, солдаты защитят нас.

«До Рок-де-Рансона осталось совсем немного», — хотелось добавить ей, словно это само по себе было защитой, однако язык не послушался. Замок казался не меньшей угрозой, если не большей.

— А если не защитят или не смогут?

— Все равно ты ничего не сделаешь этой своей иголкой, только хуже разозлишь нападающих.

— Я могу убить кинжалом человека, если будет надо. Или двоих…

В словах Элизанды звучало скрытое предложение, план действий. На мгновение Джулианна поддалась искушению. Элизанда знала эту землю, а она нет; Элизанда явно любила жизнь, а Джулианне она опостылела. Если уж пришелица решит покинуть отряд, возможно, она, Джулианна, станет её гостьей на этой дороге…

Джулианна решительно тряхнула головой — «Не будь дурой!» — но не смогла удержаться от мыслей о том, не придётся ли ей жалеть о своём отказе, и если придётся, то как долго.

Раздался стук копыт — к паланкину скакала лошадь. Это был вернувшийся Блез.

— Всадники, мадемуазель, — хрипло произнёс он с полным пыли ртом, будто не хватало слюны, чтобы её выплюнуть.

— Мы уже поняли. Сколько их?

— Дюжина, две — трудно сказать. Вокруг них облако пыли. Но они близко…

Топот копыт приближался, а замок всё ещё был очень далеко. Вряд ли помощь могла поспеть вовремя, даже если бы жители замка решили оказать её… если только этот чёрный отряд, больше всего похожий на стремительно бегущую воду, не из замка…

— Прикажите своим людям остановиться, сержант. Друзья это или враги, мы их дождёмся. Нет смысла демонстрировать страх.

Демонстрировать храбрость тоже не было смысла: если одного вида отряда не хватит, чтобы отпугнуть нападающих, то вряд ли хватит его сил, чтобы отбить атаку. Но Джулианна была дочерью своего отца, чем иногда даже гордилась. Она не побежит и никому не даст повода думать, будто она испугалась.

Блез поколебался, однако согласно проворчал что-то и приказал носильщикам остановиться. Потом он начал отдавать приказы отряду. Солдаты оцепили поставленный наземь паланкин двойным кольцом; внешний ряд был вооружён пиками, а внутренний — мечами и арбалетами.

Блез в одиночку выехал навстречу приближающимся всадникам. На этот раз Джулианне не понадобилось подстрекательство Элизанды. Дочь королевской тени сама рванула в сторону занавеску, чтобы было лучше видно, не позаботившись закрыть лицо вуалью. Если пришла беда, скромность не спасёт им ни жизнь, ни честь.

Если отряду и угрожала опасность, она надвигалась медленно и неторопливо, сразу очевидная лишь для девушки, видящей опасность там, где ей следовало видеть убежище.

Сквозь дымку и тучу поднятой пыли Джулианна разглядела отряд из двадцати человек на отличных конях. Масть вороных лошадей была точно под цвет черным рясам всадников и опущенным на лица капюшонам. Джулианна вздрогнула, подумав про себя: «Замок», — а потом: «Рок-де-Рансон», ничуть, впрочем, не удивившись собственной проницательности. Стиль рыцарей-искупителей в Марассоне был хорошо известен.