Зов долга - Сэнди Митчелл

— Уверена, что мы сможем найти для них какое-нибудь важное дело, — произнесла Эмберли, похоже не более моего убежденная в их полезности.

Но что-то в ее тоне заставило мои ладони зудеть, и я пристально поглядел на инквизитора. На задворках моего сознания зашевелилось ужасающее подозрение.

— Есть что-то еще, что вы мне не сообщили, не так ли? — спросил я, встречаясь с Эмберли взглядом.

Спустя мгновение она кивнула:

— Есть, но это все еще засекречено. Вы можете сообщить своему полковнику и майору Броклау, если сочтете нужным, но, если эта информация просочится дальше до того момента, когда будет сделано официальное оповещение, меня это самым серьезным образом огорчит.

— Понял. — Я даже не желал представлять себе последствия ее огорчения. — И какова же эта информация?

Я не был уверен в том, что хочу это знать, но пойти теперь на попятный, не потеряв лица, я не мог. Уверен, что Эмберли прекрасно догадывалась о свойствах моей настоящей личности, но Киш, конечно же, верил в легенду о Герое Каине, и разочаровывать его было не время.

Эмберли сделала глоток рекафа.

— Ты сам слышал Рахиль там, в туннеле, — произнесла она, и я кивнул; мне слова псайкера показались обычной для нее бессмыслицей, но теперь, с моими нынешними знаниями о заражении генокрадами, приобретали подобие смысла.

— Она говорила что-то о тени, — сказал я, стараясь сделать вид, что добрый глоток амасека последовал за этими словами просто для того, чтобы дать мне паузу на размышления, а не затем, чтобы скрыть, как нервно дернулся мой кадык в подступившей панике, — и что она голодна.

Я уставился на болезненную сыпь значков, обозначающих известные и предполагаемые культы генокрадов, едва осмеливаясь поверить тому заключению, которое не мог не вынести из всех имеющихся свидетельств.

— Они начали звать, не так ли?

— Начали, — подтвердила мои слова кивком Эмберли и поставила чашечку с рекафом на специально для нее пододвинутый столик — внешне столь же невозмутимая, как если б мы болтали о погоде. — Рахиль заметила это несколько дней назад. Именно поэтому мы пошли в рейд на гнездо, надеясь избавиться от патриарха и тем самым помешать им.

— Это сработало? — спросил Киш, и, к моему невыразимому облегчению, Эмберли кивнула.

— В определенной степени — да. Они, конечно же, все еще могут телепатически общаться друг с другом, но без повелителя выводка, который связывает их в сознание улья, колония больше не является маяком. — Инквизитор пожала плечами. — Разумеется, это был лишь самый сильный из сигналов, но это позволяет надеяться на то, что другие гнезда просто значительно слабее и их сигнал пока что не проходит. Возможно, это даст нам достаточно времени, чтобы положить конец и им тоже.

— Если Рахиль справится с подобным напряжением, — сказал я, ощущая неожиданное сострадание к псайкеру. Конечно же, голос у нее был подобен скрежету ногтей по школьной доске и даже в удачный день шарики изрядно заходили за ролики, но не иметь возможности сбежать из своей головы, чтобы не слышать тот нечистый психический вопль, исторгаемый генокрадами, призывающими собратьев к месту кормления… Вряд ли это приятно. А уж быть вынужденной активно участвовать в поисках источника этого голоса… Это немалый груз для ее хрупкого сознания и кругленьких плечиков. — Я так полагаю, именно поэтому она вас сопровождала?

Эмберли кивнула.

— Привела нас прямиком в сердце гнезда, — ответила она и широко улыбнулась. — Они, должно быть, совершенно не ожидали гостей: на нашем пути почти не попалось охранников.

Вспомнив мою собственную отчаянную дуэль с патриархом гравалакского культа — цепной меч против когтей, которые вполне способны порвать броню «Гибельного клинка», — я печально покачал головой.

— Не думаю, что они полагали, будто им понадобится охрана, — сказал я так безразлично, как только смог. — Насколько свидетельствует мой опыт, повелитель выводка вполне способен постоять за себя сам.

— Он не сдался без боя, — согласилась Эмберли, и в глазах ее на мгновение мелькнула тень, совершенно не вяжущаяся с легким тоном. — Но доспех помог, а остальные не позволили чистокровным вцепиться мне в спину, пока я его не прикончила.

Несмотря на беззаботный вид собеседницы, я не мог не представить себе, хотя бы отчасти, каким ужасом должна была быть наполнена эта ожесточенная схватка в темноте. Инквизитору и ее агентам повезло, что они вернулись живыми, и не было никакой гарантии, что в следующий раз им будет сопутствовать такая же удача. Конечно, если бы она не вернулась, если бы не прослушивала вокс-частоты юстикаров, если бы не услышала о том, что происходит на поверхности в тот момент, когда они уже возвращались с победой, мы с Юргеном были бы мертвы и все события на Периремунде приобрели бы совершенно другой оборот.

— Но Рахиль все еще чувствует тень, — сказал я, возвращаясь к словам псайкера. — Значит ли это…

— Да. — Эмберли резко кивнула. — Мы пресекли сигнал, но он уже был услышан. Возможно, мы выиграли для себя чуть больше времени на подготовку, но на пути к нам находится флот-улей, и мы не в силах остановить его.

Примечание редактора

Поскольку не все читатели этих записок знакомы с настоящим положением дел касаемо тиранидской угрозы, каковой она была в начале девятьсот тридцатых годов М41 (что, надо сказать, верно и в отношении самого Каина), следующий отрывок может оказаться полезен, в особенности для того, чтобы прояснить конкретную цель инвазии генокрадов, которая обычно предваряет собой нападения флота-улья.

Из произведения Артена Буррара «Отвратительный хитин: краткая история Тиранических войн», 095.М42:

Всю последнюю четверть М41 считалось, что угроза Империуму со стороны тиранидов была если не полностью устранена, то, во всяком случае, минимизирована. И правда, отдельные не связанные между собой ошметки, оставшиеся от флота-улья «Бегемот», еще продолжали появляться время от времени на восточных окраинах как напоминание о той, казалось необоримой, колеснице смерти, продвижение которой лишь ужасной ценой удалось остановить Ультрамаринам в отчаянной битве за Макрагге. Какими бы опасными ни были остатки «Бегемота», в целом объединенная мощь Флота, Астартес и Имперской Гвардии вполне способна была справиться с ними. Изредка тиранидам удавалось полностью захватить какой-либо мир, и каждый раз, когда это происходило, они увеличивали запас биомассы и сила их росла. Таким образом, преобладающая стратегическая доктрина, основанная на опыте противостояния «Бегемоту» в 745-м и действующая до ужасающего обнаружения в последние годы тысячелетия двух новых флотов, каждый из которых был на порядок больше и смертоноснее, чем их предшественник, заключалась в уничтожении любого следа дьявольских организмов, где бы они себя ни проявили.

Учитывая обширность Империума и непредставимые пространства между системами, которые составляют его, вряд ли можно назвать удивительным то, что подобные флоты-ошметки оказались трудноуловимыми. Впрочем, бдительные защитники благословенных владений Императора обладали одним значительным преимуществом, которое позволяло им в достаточной мере успешно предсказывать появление роев.