Записки сахалинского таёжника - Валерий Маслов

Билет взял в купейный вагон. Спать, правда, не смог. Чаи распивал, за семь часов пути в буфете взял с десяток пирожков и скушал. А спать — никак. Сегодня заступать в ночь. Придётся, наверное, кран сломать, чтоб не работать. Вот и закончился маршрут, который преодолел с четвёртой попытки. По правилам туриста-экстремала маршрут закончился, когда сел в кабину сто тридцатого «ЗИЛа»…

На работе прогул не поставили — с пониманием отнеслись. Правда, бригадных за месяц лишили. Да лучше бы прогул поставили! Такое понимание Тимохе непонятно! Бригадные — это в месяц сотни две с половиной минимум! А премиальные, которых бы за прогул лишили, — всего лишь рублей полста…

Часто упоминает о деньгах, о стоимости той или иной вещи. Мелочный человек? — Нет, на деньги нежадный, потому что у него их не было и никогда не будет! Называет цены, чтоб можно было сравнить: как было и как стало. Что, мол, не только плохое было при коммунистах, а было много хорошего. Финансовая сторона в любом деле — серьёзное дело. Без денег ты никуда и никто!..

После данного маршрута без топора в лес не ходит. Вдвоем, втроём идут, у каждого по топору есть, — он всё равно берет свой топор! И никто его не отговорит. В «дутышах» в лес — ни ногой! Только в болотных сапогах. Продукты берутся с суточным запасом минимум. Собрал специальный набор лыжника: пассатижи, отвёртка, гвозди, саморезы, ремешки, проволока…

Продвигаясь по тайге, станет периодически снимать или подбирать бересту, которая под рукой, и — в карман. Это войдёт в привычку на всю жизнь. Стал смотреть на вещи, связанные с тайгой, с туризмом, как-то иначе. — Что-то произошло в душевном состоянии… Повзрослел? — Да давно уже пора. А может, сдал экзамен на выживаемость? Лес его принял, сделал своим? — Да, вроде, с детства в лесу был не чужим…

У Тимохи было и будет много разных маршрутов. Даже будет двадцатидневный маршрут в одиночку по центральной части острова. Фирсово-Чехов — это самый лучший его турпоход. Те три дня, которые прошёл в одиночку!..

Что интересно: после маршрута ну, хотя бы разок чихнул! Он вообще-то парень морозоустойчивый. В детстве ангиной часто болел, простывал. — Это в порядке вещей, закономерность, скажут многие, — в детстве почти все болеют. Можно с этим согласиться. Многим водные процедуры, которые турист-одиночка принимал во время движения, продвижения к посёлку Чехов, здоровье бы попортили основательно, надолго, а, может, и навсегда…

Мол, всё ещё впереди: к старости организм вспомнит эти процедуры и много разных других процедур, — тогда держись, постоянный клиент поликлиники! Старость — она и есть старость. Танцуй, пока молодой! Если молодому человеку задумываться, беречь себя для старости, чтоб в старости было хорошо, — стоит ли тогда вообще жить?..

— Иду я как-то по лесу. Заорала Белка. Подхожу, смотрю: на белку орёт. Поднял «Белку», пульнул в белку. Белка упала, Белка схватила белку. Я её «Белкой». Белку в рюкзак, пошёл дальше…

Рассказал как-то раз Тимоха вот эту белиберду своему другу детства. Димыч посмотрел на него с сожалением, с состраданием: ходил по лесу, занимаясь туризмом, — был относительно нормальным человеком, стал ходить по лесу, занимаясь охотой, — что-то с головой произошло, заговариваться стал, наяву бредить белками. Наверное, выстрелы повлияли на нервную систему.

Всё нормально, всё хорошо, всё отлично! Голова на месте, и не заговаривается, не бредит белками. У него охотничья собака по кличке Белка. Ходит по тайге с ружьём, которое называется «Белка». Стреляет белок — мелких пушистых тёмно-серых грызунов с белыми животиками. Уверен, что из-за белого животика зверек получил своё прозвище.

Летом зверёк рыжий, к зиме — темно серый, только животик постоянно белый. Белая полоса от нижней челюсти до самого паха. Зверёк-белка питается растительной пищей, но не прочь мясца отведать. Кто же откажется от дармового мяса? Многие скажут: ну, точно выстрелы повлияли на нервную систему, психику нарушили. Судя по тому, что белка кушает мясо, к тому же ещё и дармовое мясо, — нарушена не только психика, мозг задет. Медицина в этом случае бессильна.

Белка кушает орешки, грибочки на зиму сушит. Материковская белка, — может быть, и сушит, даже маринует грибочки на зиму! Не стрелял на материке белок, даже не видел. Разве материк похож на сказку?! Там тоже бардак перестроечный. С материка-то всё и началось, с тех краёв на остров Сахалин пришла перестройка.

Сахалинская белка запасов на зиму не делает! — Природой не предусмотрено. Тимоха много вёрст прошёл по тайге. Ни разу не видел грибов, насаженных на сучки. Стоит ли ему верить? Ведь у него белка мясо ест. — Даже в сказках нет такого страшного!..

Кстати, о мясе дармовом. Дармовщина, то есть халява, — свята не только у людей, но и у белок! Невдомёк грызуну серому с белым животиком, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке!

За два промысловых сезона своими руками с соболиных капканов снял пару десятков белок. Попадали белки в капкан не случайно, как, допустим, рябчик или оляпка влетает в соболиный капкан на переходах. Белки грызли, кушали приманку. «А орешки не простые, все скорлупки золотые, ядра — чистый изумруд». Сказка она и есть сказка. Подошли к орешкам.

На Сахалине хребты покрыты кедровым стлаником. И не только хребты. Прорываться сквозь заросли стланика — это что-то ужасное! Лучше сделать крюк в десять километров, обойти нехорошее место. В два года раз, а то и в три года раз, стланик плодоносит. Шишки. — Много, всё усыпано. У шишки той размеры, конечно, не кедровые. В среднем, высота шишки — сантиметров шесть. Ядрышки — чуть больше пяти миллиметров, мелкие. Народ лузгает их, похлеще семечек подсолнуха. Объяснение простое: опять же, дармовщина! За подсолнечное семя платить надо. — Даже на юге острова подсолнух не дозревает. Стланиковой шишки можно бесплатно набрать мешка три. Да сколько унесёшь! Не обязательно залазить на хребты: стланиковой шишки можно набрать возле моря.

Ходил Тимоха за шишкой, часто ходил, много брал стланиковой шишки, прорывался сквозь заросли стланика (Эти пихтовые кусты всегда рядом, стоит только подняться повыше). Ни единого раза, никогда не встречал белок в стланике и поблизости этих, гиблых для туриста, зарослей белок не видел. Белка — это не соболь: человека опасается, но фактически не боится. Она не убегает от человека сломя голову.

Когда стланик плодоносит, в его зарослях масса бурундуков. Грызун смелый или наглый. Может по ногам пробежаться. Насчет покушать — из-под носа тащит! Делает запасы на зиму. Для этого бурундуку природа дала защечные мешки. Такие же, как у хомяка, у суслика. А у белки защечных мешков нет. Вывод однозначный. Бурундук не промысловый зверёк, о нём поговорим в другом рассказе.

Белка шелушит еловые, пихтовые шишки. Про кедровые шишки парниша сказать не может, — не растёт на Сахалине кедр в диком виде. Есть небольшие рощицы карельского кедра, посаженные человеком. Некоторые рощи уже плодоносят. Белке кедровая шишка не достаётся: шишку карельского кедра, ещё зелёную, смоляную, срывает человек и тащит на базар.