Записки сахалинского таёжника - Валерий Маслов

В шести километрах от посёлка Быков вверх по Найбе на левом берегу стоит тырловка, владения совхоза Долинский. Тырловка стоит возле ключа, бегущего с хребта Шренка. С этого крупного ручья начинаются охотничьи угодья штатного заготовителя, промысловика, охотоведа Василия Ивановича. Коротко — Васька, за глаза — Чапаева или Чапая. Охотоведу не нравится, когда его называют легендарным героем Гражданской войны. Если быть точным, ему не нравится, когда его называют главным персонажем многих анекдотов!

Выше тырловки по Найбе с обоих берегов — поля. По левому берегу идёт старая дорога и большие поля. По правому берегу полей меньше, преобладает пойменный лес. Левобережные поля разделены полукилометровым невысоким пережимом. Большое длинное поле за пережимом называют Сеймовским. Поле заканчивается, на правом берегу — устье Сейма. От тырловки до устья Сейма около полутора часов ходу в груженом варианте. С Сунсури пошли основные угодья. Охотники промышляют в отрогах Камышового хребта.

От устья Сунсури вверх по Найбе, по правому берегу, следующим будит ключ Уртай. На устье ключа, чуть ли не на самой Найбе, стоит старое, древние зимовье. В нём летом живет шпана. Изба наполовину сгнила, но функционирует. Дальше по Найбе — устье речушки с красивым названием Роза. Название красивое, но пройдёшь раз по Розе — больше не захочешь: вся река завалена мелким валежником.

За Розой — ручей Медвежий. Сам ручей маленький, ничем не примечателен. В километре от устья ручья стоит будка. Называют будку Медвежкой. Ночевать в будке можно, но не нужно. И наконец, устье реки Десна. Речка приличная, на ней стоит базовое зимовье. От устья до избы три часа ходу. С посёлка Быкова до базового зимовья на речки Десна при хорошей загрузке рюкзака идёшь около десяти часов.

Вот такие огромные угодья. Можно объяснить иначе, границами, — получится масштабней. Начнём с северных границ. На Камышовом хребте водораздел между реками Десна и Куйбышевка. На хребте Шренка границей служит южный водораздел речки Змейка. Дальше на юг по хребту Шренка одни мелкие ручьи, крутые склоны, ельника мало. Почему ребята и не промышляют на левом берегу Найбы. Восточная и западная граница по хребтам Камышовый и Шренка.

Дошли до южных границ. На хребте Шренка — ключ, возле которого стоит тырловка. На Камышовом хребте — южная граница, хребет Скалистый. Водораздел между реками Сунсури и Красноярка, по-местному, Загорка. Это самый крупный приток Найбы, текущий с Камышового хребта. Вообще-то самый крупный приток Найбы — река Большой Такой. Но данному притоку достаются воды Сусунайского хребта. Главным, основным местом промысла пушного зверя является река Десна.

Хозяин охотничьих угодий охотовед Васёк — Тимохин учитель по добыче и первичной обработки мягкой рухляди. Правда, учитель сам не так давно начал заниматься непосредственно добычей пушного зверя, — ловит соболя всего третий сезон. В связи с работой охотоведа, в тайге на своём участке бывает наскоками. Это только в книгах охотовед не вылезает из тайги, а в жизни охотовед не вылезает из-за письменного стола. На данный промыслово-охотничий сезон Васёк взял отпуск.

После Нового года — на работу, охотовед преступит к своим служебным обязанностям, то есть сядет за письменный стол. До того, как устроиться в госпромхоз, он десять лет работал в САХНИИ — в Сахалинском научно-исследовательском институте. Мотался по всему острову (и не только по Сахалину) в экспедиции, связанные с биологией, в качестве младшего научного сотрудника. Сказать точней и проще — в качестве охотника. Брал соболей, оленей, медведей, птицу разную. — Брал то, что было нужно для научной работы.

Так что практика у него неплохая, но далеко не отличная, про теорию лучше не говорить. Работал-то с кем? — Биологи, доктора, профессора. Васёк про обыкновенную мышку-полёвку может загнуть на два часа, если его не остановить. К тому же, в перерывах между экспедициями заочно отучился в Иркутском сельскохозяйственном институте. Иначе бы не был охотоведом. Васёк старше парниши на шесть лет.

Пошёл второй год, верней, второй сезон, как Тимоха становится охотником-промысловиком, соболятником. Всё становится — никак стать не может. Сдвигов, можно сказать, ноль. В чём проблема? — Ученик потому что тупой, берёза каменная! В душе он не охотник и не рыбак: нет азарта что на рыбалку, что на охоту. В душе он — таёжник! Нравится жить в лесу, ходить по лесу, но с какой-нибудь целью. Чтобы жить в тайге, нужно чем-то заниматься, связанным с тайгой. Например, добывать зверя или ловить рыбу, хотя бы для себя, на пропитание.

В его послужном охотничьем деле, естественно, он числится учеником, первый разряд. Пяток рябчиков, пяток белок — больше ничего не добыл. Ходить по тайге его учить не надо, — сам кого хочешь научит. Бражку пить, — тоже сами с усами: пьёт, ещё как пьёт и бражку, и водку!..

В лесу охотники пьют бражку: водка — дорогое удовольствие. Хоть стоит сорокаградусная и немного, — брать нужно с боем, потратить полдня. Антиалкогольный закон давно пошёл по швам, канул в лету. Что натворили правители? Всё опыты проводят, нашли подопытных мышей. Что сделаешь, если в Союзе человек — это звучит гордо только на плакатах. На самом деле человек — вообще не звучит, расходный материал, человеческая масса. По-новомодному — электорат!

У охотоведа охотничья собака — супер-пупер! Он же охотовед! — Не будет, как его ученик, подбирать собак с улицы. Васька — псина с родословной. Всё, как говорят, путём: у собаки есть документ. С самой Москвы привёз щенка! Кобель породы курцхаар, — сходу не выговоришь. Кинологи, а также знающие люди, насторожились. С курцхаара сделать лайку? Может, охотовед втихую занимается шаманством, камлает над своим псом? Пока никаких сдвигов, не повезло Ваську что с помощником, что с собакой: не хочет курцхаар становиться лайкой! У пса голубая кровь, а лайка всего на одну ступеньку поднялась от волка, собака дикая! Курцхаар — немецкая гончая, легавая. Зайчатник и на водоплавающую дичь, охотник-универсал — по всему работает. С таким универсалом в тайге нужно держать ушки на макушке, иначе голодным останешься. Потому что пес работает по всему: по кастрюлям, по рюкзакам!..

Без содрогания Тимоха не может вспоминать курцхаара по кличке Дик. Сколько псина попила крови! И не только его крови — многим досталось, а ему больше всех. Собака Дик может много жрать, очень много и хорошо, мастерски воровать. Больше курцхаар ничего делать не может и не хочет.

Последний воровской налёт Дика произошел неделю назад. Охотники-промысловики достраивали избу на Сохе, с ними четыре собаки: Белка с Муркой Тимохины, Беся — Николая собака. Вот Беся — почти лайка, симпатичная псина волчьей масти. Дик в своре четвертый, единственный кобель, единственный проглот.

Ребята работают в поте лица. Кто землю на крышу бросает, кто дровишки подтягивает. Короче, каждый занят делом, работа кипит. Парниша работает бензопилой «Дружба», делает доски и плахи на нары, на стол, на дверь — разводит брёвна вдоль, в этом деле он за лето стал мастером. Ровно год назад первый раз в жизни взял в руки бензопилу.

Собака Дик охраняет рюкзаки. Других собак к мешкам не подпускает. Молодец Дик, так держать! Сели ужинать — хлеба нет! Но ведь в обед был. Был и сплыл, ушел хлебушек. Три булки, скотина, сожрал! Лайки рядом крутятся, — курцхаара не видно. Обычно, когда охотники садятся кушать, Дик тут как тут: смотрит жалобно своими поросячьими глазками в три карата, слюну пускает, — дайте, мол, хоть что-нибудь! А лучше — всё отдайте.